Хранитель мира

— Может быть, гостиница? — неуверенно протянул он, лихорадочно припоминая, где они с Сержем останавливались в прошлый раз, когда были в этом городе. — Или вначале в администрацию зайдем, выясним, что происходит…

— Гостиница! — не терпящим возражений тоном объявила рыцарь. — Все расспросы — потом.

Гостиница нашлась довольно быстро. И принесла некоторое успокоение все же опасавшемуся попадания в какой-то иной, неизвестный мир барду. Гостиница была той же самой, и даже администратор — полноватая и сонливая тетка лет пятидесяти — была знакомой. Причем не только Артур узнал ее, но и администратор легко вспомнила останавливавшегося у них летом барда, что напрочь отвергало версию о пребывании в ином мире. Правда, реакция ее была какой-то странной — так, наверное, искренние коммунисты смотрели бы на вышедшего из своего мавзолея вождя мирового пролетариата. С надеждой, но и страхом, вполне полагающимся восставшему мертвецу по его статусу. Однако обращать внимание на взгляды какой-то малознакомой тетки у него не было ни сил, ни желания. Все о чем мечтал в это время бард — было поскорее согреться.

Дини Ши же, с бессознательным телом одного из нападавших на них боевиков на плечах, она словно и вовсе не заметила. Лишь предупредила, старательно отводя глаза, чтобы «не пачкали в номере», после чего, смерив взглядом лежащее на плече Лаурелин тело, сообщила, что крупногабаритный мусор постояльцы должны выбрасывать самостоятельно, причем желательно — подальше от гостиницы, и потребовала оплату номера за сутки вперед.

К счастью, небольшая сумма наличности, пришитая изнутри к камуфляжу, у Артура имелась. Заначка на «самый-самый крайний случай», не раз выручавшая его в прошлом, помогла и на этот раз. Покрытая краской бумага — наличные деньги — вполне неплохо переживала походы в Феерию и обратно, не приходя в полную негодность подобно сложным электронным предметам вроде телефонов или магнитных карточек.

Отнюдь не всегда бард, заходя в сид, мог быть уверен, что, выйдя из Феерии, окажется на том же самом месте, а не за много-много километров, в совсем ином государстве. Одна из довольно невинных и не таких уж редких шуточек загадочного пространства обучила бардов всегда держать небольшой запас самого необходимого при себе. Выручило это и сейчас.

Была, правда, небольшая неприятность с вновь разыгравшимся в присутствии малознакомых людей «проклятием бардов», однако Лаурелин, заметив его трудности, немедленно взяла на себя обязанности агента, и все бумаги были оформлены просто в рекордный срок без всяких проблем и проволочек. Немного изумленный Артур даже отметил для себя, что рыцарь Дини Ши в качестве агента оказалась даже эффективней его всегдашнего компаньона Сергея Пилипенко. Интересно, где он сейчас, этот вечно неунывающий бывший гаишник?

И только сидя в уютном номере, приняв горячий душ и возложив ноги на горячую батарею, потягивая на удивление неплохой кофе, раздобытый где-то неугомонной Дини Ши, Артур наконец-то смог удовлетворить свое любопытство.

О том, что происходит с Землей, Лаурелин, разумеется, знать не могла. Все чем она могла помочь — это чуть детализировать свой рассказ о том, что происходило в Феерии с момента, как захлебнувшийся в волне Грязи Артур потерял сознание, и до того, как он пришел в себя после лечения, организованного Хранительницей. Впрочем, проку с этого было немного. Как и большинство других фейри, Лина плохо понимала саму концепцию времени. Да и зачем это могло понадобиться вечноживущим фейри, особенно если учесть, что сама Феерия не знала не то что смены времен года, но даже и суточных изменений.

В домене Туата де Данаан солнце всегда стояло в зените. В доменах других родов фейри, в зависимости от их склонности к тьме или свету, освещенность также была постоянной. Начиная от бесконечных сумерек Аннона и заканчивая вечной ночью, в которой обитали вампиры и дроу.

Так что все, чем она могла помочь безуспешно пытающемуся сориентироваться Артуру, было объяснение, что лечили его «не так уж быстро, но и не очень долго» и что за время его пребывания в бессознательном состоянии было отражено одно полноценное нападение Трау, два небольших налета Плант Аннон и сорван малый разведрейд вампиров. Других ориентиров для определения продолжительности чего-либо Дини Ши попросту не имела.

Впрочем, бедой это не являлось. Допрос предусмотрительно захваченного Линой пленника должен был разрешить все вопросы.

Должен был. Вот только перед бардом внезапно возникла странная и крайне неудобная проблема. Приведенный в себя коротким тычком куда-то под нижнюю челюсть боевик отнюдь не горел желанием общаться. Точнее — говорить-то он говорил, говорил много и активно, но большая часть его речи состояла из разнообразных матерных конструкций, перемежаемых весьма изощренными угрозами. Так что, к сожалению, пользы от него, кроме сильной головной боли для барда, не было.

Артур не мог даже попросить Лаурелин, чтобы та заткнула извергающего фонтан сквернословия фанатика. Подобное было бы однозначно злым делом, и, как свершенное по просьбе барда, оно немедленно отразилось бы на его самочувствии. Поэтому оставалось только терпеть все усиливающуюся головную боль и пытаться выудить из фонтана ругани хоть что-нибудь полезное.

Пока улов был невелик. Удалось установить разве что принадлежность его собеседника к некой организации, высокопарно называющей себя святым воинством и, судя по всему, пользующейся покровительством церкви. Или церквей. Или какой-то крупной и богатой секты. По крайней мере, непрестанные ссылки на Божью помощь, неких «святых иерархов» и «Светлейшей девы» Артур истолковал именно таким образом. Кроме этого, можно было заметить, что их пленник весьма неплохо знал о слабых местах бардов и не стеснялся пользоваться этим своим знанием.

Впрочем, продолжалось это недолго. Дини Ши быстро догадалась о вставшей перед Артуром проблеме и разрешила ее в своем, весьма характерном стиле. Артур даже не заметил ее движения. Лишь внезапно оборвавшийся фонтан ругательств и выпученные от боли глаза пленника, тщетно пытающегося вздохнуть, подсказали о вмешательстве его телохранительницы.

— Ты бы пока сходил прогулялся немного, — зловеще улыбнувшись, посоветовала Лина болезненно сжавшему виски барду. — Отдохнул, обдумал свои дальнейшие шаги… А мы с человечком тут пока побеседуем. Что ты узнать-то хотел?

— Все, — пожал плечами Артур. — Что вообще в мире происходит, почему на нас напали, кто они такие, и куда смотрят власти. На той Земле, с которой я последний раз уходил, спустя пяток минут такой стрельбы, что они учинили в том проулке, было бы уже не протолкнуться от полиции, а то и военных. Да и то, что я в твоей компании совершенно спокойно разгуливаю по городу уже сколько времени, а никто и не почесался наладить предварительный контакт с опасной фейри или выяснить, что тебе здесь надо и для чего ты пришла на Землю… Ну как минимум хоть организовать ограждение от нежелательных контактов… Это просто в голове не укладывается!

— Короче, у тебя множество вопросов, — подытожила Дини Ши. — Тогда пятью минутами обойтись вряд ли получится. Погуляй минут десять — пятнадцать… В общем, будь неподалеку, я тебя позову, как все закончу. И уверена, этот глупый смертный будет очень рад вежливо ответить на любые твои вопросы.

— Я тебя рад буду на… вертеть… драная! — Пленник, похоже, немного отошел от предыдущего удара и вновь вмешался в беседу.

Артур едва не застонал от пронзившей голову острой боли — столько злобы и ненависти вложил тот в свое немудрящее ругательство. Однако тут же последовал короткий взмах закованной в латную перчатку ладони фейри, и звук исчез, словно его выключили. Не удержавшись, Артур с благодарностью взглянул на Лаурелин. Конечно, избивать пленных — нехорошо. Это зло, и, как бард, он был должен вмешаться, пресечь… Но пресекать действия, избавляющие его от боли… Он просто промолчал.

— Ты иди, иди, — поняла его состояние девушка. — Мы тут сами разберемся. Мне недавно на глаза попался один интересный дроуский трактат… «Магические пытки для начинающих». Давно хотелось попробовать кое-что на практике.

В глазах пленника мелькнул ужас.

Артур вздохнул и молча вышел из номера. Одной из немногих лазеек, которые оставлял бардам их странный дар, запрещающий творить зло напрямую, было недеяние. Если какое-либо зло творилось не по прямому приказанию или просьбе барда, то он имел возможность не вмешиваться. Это было нежелательно — вмешательство, и пресечение зла частенько «награждалось» увеличением доступного резерва Чистоты, и потому подобные поступки входили у бардов буквально в подсознание. Но при нужде призывы инстинктов можно было игнорировать. А сейчас он так отчаянно нуждался в сведениях!