Хранитель - первое задание
Шрифт:
Закончив, я закрыл кран.
– Вот и всё. Можно заполнять.
Отсоединив брандспойт и пустив воду в бассейн, мы пошли в раздевалку, переодеваться. В процессе подоспели остальные.Переодевались по группам, сначала парни, которые быстро прибыли, потом девушки.
К сожалению, я не смог полностью насладиться отдыхом, будучи, как на иголках. Я подавлял свою нервную систему, ослабляя чесотку, но я становился довольно бледным, а в голосе пропадали нотки эмоций. Это тратит силы и внимание, вдобавок меня могут воспринять, как каменного. Но это лучше, чем если я сорвусь на кого-нибудь
Однако я не скучал…
– Асия, Конеко, почему вы не плаваете? – После получаса, когда почти все кроме этих двоих, наплавались и сейчас отдыхают под солнышком, я подошёл к двум девушкам, одетым в школьные купальники.
– А? Исе-сан… я… – Асия замялась, изрядно покраснев, – … не умею плавать.
– И я… – Конеко отвела глаза, говоря в стену. – … тоже не умею...
– Мдя. Слушайте, может, вас научить? Я, конечно, не тренер, но основы знаю.
– Исе-сан! Вы серьёзно? Мне… неудобно… просить…
– Ничего не желаю слышать в этом плане.
– Исе-семпай… – Конеко тоже немало удивилась, но на её лице мелькнула улыбка.
– Я должен заботиться о членах своей семьи. Пошли.
В течении часа я обучал Асию и Конеко основам плавания. Использовал я познания Иссея в традиционном обучении. У меня плавание было… экстремальным. Десять смертей от утопления при переправе дают своеобразный вклад в обучение. Помогая девушкам, я аккуратно держал их за руки. У Конеко получалось немного лучше. Асия же была очень неуверенной в себе, так что мне приходилось поддерживать её морально. К концу они могли проплыть бассейн от края до края, опираясь руками на мои ладони.
– Исе-семпай, вам нехорошо? – Конеко подошла ко мне и тихо спросила, сев рядом со мной.
– Эхх, от тебя не скроешь. – Я натянул виноватую улыбку. – Не рассказывай остальным, пожалуйста. Это временно.
– Хорошо, семпай. Но что с вами?
– Обещаешь не рассказывать никому? – Я аккуратно осмотрелся. Все были отвлечены на свои дела. Риас вылезала из бассейна и шла в сторону ковриков. Акено, Пётр и Киба загорали, Аня и Вася плавали. Асия переводила дыхание. Зиновия… а она где?
– Обещаю. – Конеко кивнула и тихонько приблизилась ко мне.
– Только не пугайся. – Я отвёл руку назад и снял часть иллюзии. Взору Конеко предстали кровавые раны, выглядевшие, как отслоившаяся кожа, только очень толстая. По всей руке выделялись кровяные сосуды и вены, которые были чуть ли не оголённые. Кожа в относительно целых местах выделялась чешуйчатостью, напоминая потрескавшуюся от сухости землю.
От увиденного лицо Конеко стало полностью бледным, её глаза стали размером с советские пятаки, которые я в музее видел. Даже губы у нашей девочки-невозмутимости начали дрожать. Я погладил её по голове, снова повесив иллюзию.
– Тише. Мне не больно, просто зудит. – Я наклонился к её уху и тихо сказал. – Чтобы не сорваться, я блокирую эмоции и ощущения.
– Исе-семпай… почему вы не обратитесь к Асии или Президенту? – Конеко искренне удивилась. Видимо, она не знает об особенностях линьки у драконов. А, точно, она не знает, что я дракон.
– Лечение будет мешать, так что мне приходится терпеть. Почему…
я пока не скажу. Рано.– Семпай, вы учили нас даже в таком состоянии?
– Это не проблема.
– Но…
– Слушай, Конеко. – Блин, она меня действительно начинает раздражать. ОНА. – Не донимай меня. Я сдерживаюсь, но моё терпение и силы не безграничны. – Она сразу отдёрнулась. Так, спокойно. Вдох. Выдох… заморозил пол передо мной. – Прости. Всё тело сильно чешется. Потом поговорим.
– Ничего. Это ты прости, Исе-семпай. Мне стоило сразу догадаться. Всё же я… – Тут она замолкла, думая – говорить или нет?
– Ладно. Я пойду. Чувствую, что уже на пределе.
– Выздоравливай, семпай. – Конеко помахала мне на прощание.
Я обратил внимание на Риас и заметил, что у неё недовольный взгляд. Эхх, ну что с неё взять? Я быстро переметнулся на другую сторону, к коврику, на котором она сидела.
– Риас, опять ты в своём царстве? – Она отвернулась.
– Что ты подразумеваешь под этим? – Сказала она, бросив на меня недовольный взгляд.
– Я подразумеваю то, как ты ведёшь себя. В отличии от тебя, я стараюсь не делать поспешных выводов.
– Хочешь сказать, я неправильно поняла твои воркования с Конеко? И что ты скрываешь от меня?
– Тебе не приходило в голову, что если я это скрываю, то у меня есть на то причины? Конеко почувствовала это, так что я открыл ей тайну, взяв обещание не разглашать. А насчёт воркований… да, ты ошиблась.
– И что это было тогда? – Такое ощущение, что первую часть она пропустила мимо ушей.
– Кохай беспокоится за своего семпая, который блокирует свою нервную систему по неизвестной причине. Конеко почувствовала это и задала прямой вопрос о моём самочувствии. – Серьёзно. Эта аловолосая умеет вывести из себя. Я с трудом сдерживаюсь. Блин, знал же, что надо просто сообщить, что мне надо уйти, и всё.
– Ара-ара, как всё интересно. – Я сделал шаг в сторону, уходя из-под обнимашек Акено. – Исе-э, ты какой-то нелюдимый сегодня.
– У меня плохое настроение и самочувствие. В связи с этим я пришёл сообщить, что покидаю бассейн. Приятно провести время.
– Исе? – Риас и Акено были удивлены, ведь у меня пропали совершенно все эмоции.
– Простите. Потом объясню причину. – Я развернулся и ушёл.
Отключение всех эмоций делает из меня подобие робота, но позволяет не выказывать раздражения. Киба и Асия не приставали, так как их заняли Вася и Аня. Пётр удерживался под водой, задержав дыхание, а Конеко пыталась плавать. У неё неплохо получалось.
Когда я вошёл в раздевалку, то увидел там Зиновию, которая заканчивала надевать купальник?
– Привет, Зиновия. Ты только пришла?
– Нет. Просто я не имею опыта в надевании подобной одежды. – Она закончила и встала передо мной.
– Ясно. Церковные заморочки?
– Да. В церкви запрещают даже прикасаться к подобному, так что я и другие девы-воительницы были ограничены от этого и всего, что так или иначе было признано развратным или богопротивным. В том числе и обычных «девичьих радостей». – Ась? У меня плохое предчувствие. – Хьёдо Иссей…