Хранитель волков

Стон вырвался из груди Адислы и из ее души. Это был не просто звук, а сгусток магии. Переродившийся в волка Вали, спавший на скале, услышал его, как и хотела ведьма, и понял, что он означает. Этот звук пробудил волка от сытой дремоты. Он поднялся на задние лапы и посмотрел на юго-запад.

Фейлег, наблюдавший за Аудуном и Саитадой с вершины Стены Троллей, тоже услышал стон и в тот же миг решил следовать за путниками на другую сторону горы.

Ведьма была довольна. Она уже не могла призвать волка своей магией — он сделался слишком силен, но ей было довольно и той магии, которая родилась из привязанности волка к Адисле. Он придет, решила ведьма, чтобы предложить ей сделку.

А Вали на острове шаманов внезапно вспомнил, кто такая Адисла и что она значит для него. Он знал, что девушка в опасности, и он должен идти к ней. Полоска моря между островом и материком была для него пустячной преградой, широкие равнины и горные перевалы ничего не значили, так же как фьорды, долины или утесы. Он преодолевал их стремительными прыжками, пожирая расстояние между собой и девушкой, приближаясь к источнику крика с такой скоростью, какая недоступна ни человеку, ни лошади, ни даже птице.

Его вел отголосок ее боли, по этому ручейку он подбирался к истоку. Морозная северная ночь сменилась бледной зарей, мимо мелькали дома и санные пути, он проносился через леса, распугивал стада диких оленей на равнинах, прыгал с горных пиков, подобный падающей звезде, летел к своей цели лучом света.

В пещерах он замедлил ход. Волк с трудом протискивался по каменным коридорам, и лишь сила воли гнала его вперед. Он не думал, куда идет, — его звал крик Адислы. Пока волк полз, зажатый каменными стенами, в нем очнулся Вали, хотя он уже не находил ничего удивительного в том, что сам превратился в громадного волка, а пещеры кажутся живыми от миллиона запахов. К нему вернулись воспоминания, но от них боль только усилилась. Женщина, которую он любит, ужасно страдает, и единственная цель его жизни — отыскать ее и избавить от страданий.

Потом перед ним появился отец, Аудун, в пещере, полной золота. Конунг был ужасен в боевом облачении. Вали пытался объяснить ему, что Адисла в опасности. Он знал, что отец не поймет его привязанности к простой девушке, но он умолял его отбросить все предрассудки и помочь. Однако в следующий миг Аудун напал на него с мечом, и Вали показалось, что он чужой и лишний в собственном теле, потому что волк не обратил внимания на его протесты, вступая в бой.

В голове снова зазвучали многочисленные голоса, снова разнесся эхом кошмарный волчий вой, который, как он понимал, теперь такая же часть его существа, как и его любовь к Адисле. Вали начал терять цель, отдаваясь ярости зверя, в которого превратился. Аудун упал, щит его был разбит в щепы, меч он потерял, и волк был готов накинуться на него, а Вали сомлел, словно всадник, задремавший в жаркий день прямо в седле и доверивший выбор пути лошади.

— Помогите. — Это ее голос.

Аудун чем-то ударил его. Волк ничего не почувствовал.

— Помогите мне.

Вали тянулся изо всех сил, чтобы заставить волчье тело ответить на этот призыв.

— Помогите!

Волк застыл посреди прыжка, жарко дыша на старого воина. Аудун не остался лежать на месте. Он перекатился под волком, поднялся на гору сокровищ, выхватил из кучи украшенный драгоценными камнями меч и развернулся. Держа меч обеими руками, он ударил зверя по спине.

Оружие вошло в хребет волка и сломалось. Вали ничего не почувствовал. Он наотмашь ударил Аудуна человеческой конечностью, и тот распластался на полу.

— Помогите!

Наконец-то мышцы волка начали слушаться приказов Вали. Он покинул поле боя и пополз по проходу, двигаясь на крик.

Глава 55 ФЕНРИСУЛЬФР

Фейлега уже мутило от боли, и ему пришлось остановиться. Отдышавшись, он захромал дальше. Пахло рыбьим жиром. У кого-то там, внизу, лампа. Да, он видел отблеск. Фейлег спешил на свет, а тоннель между тем сузился до трещины в скале. Он вздохнул и боком протиснулся в разлом.

Пещера была не больше обычного крестьянского дома, но в глубине потолок стремительно сближался с полом и образовывал выступ с острыми камнями, похожими на зубы хищника. Адисла была там, лежала, привязанная к камням и залитая кровью. Сердце Фейлега дрогнуло, когда он увидел ее.

Ведьма, лицо которой превратилось в кровавую маску из-за выколотого глаза, стояла, глядя куда-то в пустоту, сжимая в руке обломок копья. На шее у нее болтался обрывок веревки, завязанный спереди замысловатым узлом. Фейлег узнал этот узел повешенных, символ Одина. Увидев волшебное дитя, поняв, что случилось с Адислой, Фейлег пришел в ужас, но заставил себя заговорить.

— Госпожа, — начал Фейлег, обращаясь к ведьме, но в то же время со всей поспешностью ковыляя к Адисле, — у нас чрезвычайно важное дело. Один наш друг околдован, он превратился в волка. Он уже здесь, в коридорах. И нам нужно твое умение, чтобы исцелить его. У меня есть золото, я смогу заплатить.

Адисла дрожала всем телом, Фейлег видел, что она потеряла много крови. На острых камнях девушку удерживали кожаные ремни, привязанные к ржавым кольям, вбитым в скалу. Фейлег перерезал ремни Лунным клинком. Затем он прижал Адислу к себе и поцеловал в лоб. Она ослабела, едва могла двигаться, но она пыталась сказать ему что-то. Фейлег приблизил ухо к ее губам.

— Я видела, что творится у нее в голове, — сказала она. — Я видела ее сознание. Беги, Фейлег. Беги!

Фейлег обхватил ладонями ее лицо.

— Я не могу бежать, даже если бы захотел, но я не хочу, — сказал он. — Я останусь здесь, с тобой. Все будет хорошо. Она сделает то, о чем мы просим, правда, госпожа?

Ведьма по-прежнему молчала. Откуда-то сверху раздался тяжелый удар.

— Это она привязала меня к скале, Фейлег! Она жестоко обманула меня.

— В таком случае ей придется заплатить, или она умрет. Ведьма вылечит князя.

— Нет, ты не понимаешь.

— В ведьме наша единственная надежда. Надо заставить ее выполнить нашу просьбу.

— Нет, Фейлег, нет. — Адисла дрожала и плакала.

Волк, как чувствовала Адисла, является порождением какой-то могучей, чудовищной магии. Гулльвейг уверена, что управляет этой силой, однако Адисла, побывавшая в паутине разума ведьмы, видела все свежим взглядом. Нечто, бывшее частью Гулльвейг, но в то же время чуждое ей и куда более могущественное, подчиняло ее своей воле. Это существо, кем бы оно ни было, отличалось ледяной рассудительностью и целеустремленностью. Оно желало погибнуть в пасти волка, и его смерть была связана со смертями Адислы, Фейлега и Вали, связана навечно, в бесконечном круге перерождений и смертей, и пульсирующая крючковатая руна обещала нескончаемую кровавую бойню.

— Волк будет убивать ее снова и снова, вечно и бесконечно, и нас заодно. Я была внутри ее сознания, я видела, что происходит. Ты должен уничтожить ее, пока этого не сделал волк. Он будет действовать так, как сказано в пророчестве, и тогда все мы обречены.

— Я не позволю волку ее убить, — пообещал Фейлег.

— Как же ты его остановишь?

— Этот меч способен уничтожить волка, — сказал Фейлег. — Я отгоню его. Ни один волк не захочет истечь кровью.