Хранитель вселенной. Одобренный брак

Но теперь, спеша по мирам к Розовому Замку, Б’Райтон чувствовал себя совсем по-другому. Брат снова переигрывал его, хотя бы тем, что правил планетой, готовой прийти ему на помощь вопреки его собственному приказу. Людьми, готовыми ради него рисковать жизнью, карьерой, благополучием. А самым обидным было, что Б’Райтон по-прежнему не понимал, что же его брату нужно. Как не понимал этого и тысячу лет назад.

Б’Райтон поймал себя на чувстве униженности, неполноценности, которое мучило его в юности рядом с братом. Оно всплывало из прошлого, как будто не было сотен лет мудрой, уравновешенной жизни. И сейчас он снова боялся, не понимал, уважал, а может быть, даже обожал этого странного человека. Зато теперь он больше не завидовал Рон’Альду.

Когда-то совсем юный Древний завидовал брату. Б’Райтон был воспитан, чтобы хранить Союз, Эл'Троун приучал его к этой мысли с детства. А когда уводил Древних — оставил младшего сына следовать своему долгу. Старший же был свободен… Б’Райтон знал, что Рон’Альд сам выбрал свою судьбу, сам решил остаться, хоть отец и предлагал ему тоже уйти. А Б’Райтон завидовал этому. Ему было дано то, чего у Б’Райтона не было, а он не воспользовался этим. Непонятно, зачем остался здесь...

Сначала, когда Б’Райтон до сладко-щемящего чувства обожал брата, когда сомнения и зависть лишь изредка посещали его, он думал, что брат остался, чтобы помочь ему, младшему. И Рон’Альд действительно взял на себя Союз, пока младший учился. Но все оказалось не так… Его вечно уносило с Коралии куда-то, а когда он возвращался, Б’Райтону приходилось довольствоваться рассказами о «важных» проектах в других мирах. А он видел, что на самом деле Рон'Альда совершенно не интересует Союз.

А еще он завидовал ему самому — яркому, сильному, словно пылающему изнутри своего спокойствия. Сильному телепату, личности, почитавшейся у Древних за героя. Ему, Б’Райтону, никогда таким не стать…

…А потом был «закон об уничтожении планет», и глаза Б’Райтона открылись окончательно… Его обожаемый брат играет. И еще — хочет абсолютной власти. Хочет решать, кому жить, кому умереть. Б’Райтон тогда был готов бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы защитить Союз и живых существ в нем. И отомстить за свои рухнувшие идеалы. За все, что подтачивалось Рон’Альдовой непонятностью, а теперь рухнуло совсем.

Но бороться не пришлось, Рон’Альд согласился уйти. Рассмеялся в лицо Б’Райтону и сказал, что теперь все в Союзе остается под его, Б’Райтона, ответственность. И Б’Райтон остался один. С тех пор они виделись редко, лишь иногда Рон’Альд появлялся на Коралии, примерно раз в сто лет, улыбался, интересовался, как дела, отвешивал несколько шуточек и уходил. И вот пятьдесят лет назад…

«А ведь я и тогда был рад его видеть, — подумал Б’Райтон со вздохом. — И тогда, и сейчас — когда он в своей раздражающей манере вел дискуссию на коралийском корабле. Я был рад, потому что лишь с ним я не чувствую себя таким одиноким. Человек из прошлого. Наверное, стоило не мстить за детские обиды, — пронеслось в голове, — не вести флот через всю Вселенную, как мальчишка, настроивший корабликов и тащащий их за ниточки по ручейку, а сразу пойти на Таи-Ванно и договориться с братом.

А теперь все по-настоящему. Игры окончены. Военный флот угрожает Союзу, и только брат может его остановить. А ведь я подозревал, что так может случиться, — признался себе Б’Райтон, у него не было привычки врать себе. — Подозревал и подсознательно хотел, чтобы мне выкрутили руки и заставили разговаривать с братом».

…И теперь, спустя много сотен лет, Б’Райтон не завидовал брату. Наоборот, он сочувствовал ему. Отец, Правитель Древних, дал Б’Райтону достойный смысл существования — Союз Мирных Планет. Наложил на него долг, ставший главным делом жизни. И этим спас его навсегда. А вот Рон’Альду пришлось выкручиваться самому... Тут нечему завидовать, напротив…

Б’Райтон улыбнулся и шагнул из-под моросящего дождя другого мира в камеру Рон'Альда. Это была весьма просторная комната с красивыми стенами из розово-красного камня. Изысканная мебель с резными спинками стояла здесь еще со времен уалеолеа.

Информационной установки не было, опасались, что технически подкованный узник из простейших деталей соберет средство связи... Зато бумажных книг ему было предоставлено сколько угодно, целые кипы лежали на столике, на полу. А еще по просьбе заключенного здесь был… гамак. И сейчас Рон'Альд возлежал в нем, слегка покачивался, и, стремительно переворачивая страницы, читал книгу. Б’Райтон подумал, что, если бы ему пришлось сидеть здесь, он тоже старался бы постоянно занимать мозг обработкой информации, хотя бы чтением.

— О, Б'Райтон! Приветствую тебя! — Рон’Альд сел и свесил ноги с гамака. — Присаживайся! — он доброжелательно указал Б’Райтону на кресло рядом. Б’Райтон огляделся по сторонам и сел.

— Приветствую, — сказал Б’Райтон, и добавил, чувствуя, как извечная тоска Те'Вайано начинает сочиться в его душу, словно от стен замка к нему потянулись серые нити, закружились и начали проникать в грудь. — Как ты здесь находишься!

Рон’Альд расхохотался:

— Меня заключил сюда брат! У меня нет выбора.

Б’Райтон почувствовал раздражение: он еще и смеется! Даже здесь, в Розовом Замке!

— Чем обязан? — поинтересовался Рон’Альд, внимательно посмотрев на брата, — Таи-Ванно?

— Да, — подтвердил Б’Райтон. — Твоя игра? Или их самоуправство?

Рон’Альд встал, подошел к столу, на котором стоял графин с соком и стаканы, наполнил их и протянул один Б’Райтону.

— Выпей, хорошо помогает при стрессе. А твой стресс усиливается еще и пребыванием здесь… Я не отдавал такого приказа. Но знал, что так произойдет, если вы разместите меня здесь. Ты же знаешь, таи-ваннские корабли все время шпионят в Союзе. Когда стало известно, что меня заключили в бесчеловечных условиях, Кеурро и иже с ним просто обязаны были ослушаться и спланировать мое освобождение.

— То есть, как я и предполагал, вполне по твоему плану, — вздохнул Б'Райтон. В Розовом Замке хотелось сдаться, отдаться на милость победителю. Лечь и умереть.

— Они, разумеется, хотят, чтобы ты меня отпустил? — улыбнулся Рон’Альд и налил еще по стакану сока. — Иначе разнесут Союз по кирпичику.

— Да, именно так, — снова вздохнул Б’Райтон.

— А чего хочешь ты, Б'Райтон?

— Я уже говорил тебе. Правосудия. Я вовсе не хочу держать тебя в Замке и сводить с ума, я хочу, чтобы Совет решил…

— А на самом деле? — усмехнулся Рон’Альд.

— Показать тебе, что нельзя безнаказанно играть с Союзом, призвать тебя к ответственности. И вернуть брата, которого потерял, — Б'Райтон сломался. Никогда еще ему не было так грустно, никогда еще так не хотелось сдаться.

— А чего хочешь ты, Рон'Альд? — с искренним интересом спросил он.

— Я уже говорил: я хочу помочь вам. Вернуться на Коралию официально и помочь.

— Как именно? Рассказать моим детям о предназначении Древних, научить их хранить миры и стать признанным Правителем Древних? Вернуть старую систему жизни?

— Я никогда не стремился стать признанным Правителем, — улыбнулся Рон’Альд. — Если бы я хотел этого, то не остался бы в нашей Вселенной. Так вот. Чтобы официально вернуться, чтобы меня признали все — включая мою семью — я должен предстать перед судом. Такой расклад вполне меня устраивает. Так что наши с тобой цели на данный момент совпадают.

— То есть ты согласен дождаться суда? — удивился Б'Райтон. Что нужно Рон’Альду, он так и не понял, но рассуждать об этом следовало не в это время и не в этом месте…