Хранитель

Но есть то, что сильнее здравого смысла: страх. Этот страх - древний, дремучий - поселился в душе Нуренаджи в тот миг, когда принц увидел бессмысленные, словно выжженные изнутри глаза Верджита. Страх, который из века в век гнетет человеческие души, заставляет их сжиматься и дрожать. Страх перед чародейством.

До сих пор Нуренаджи считал магическую силу благословением, даром богов. Переживал, что не отмечен Безымянными… завидовал Верджиту…

Но когда чародей-Лебедь был раздавлен чужим колдовством, Вепрь содрогнулся. Ему показалось, что он стоит нагим на пронизывающем до костей ветру. Что защитит от магии? Мечи стражи? Дворцовые решетки, засовы и замки? Текущая в жилах чистая кровь великого предка? Лебедя его кровь не спасла…

Узнав, что схваченный грайанец оказался чародеем, Нуренаджи произнес: «Казнить! » - раньше, чем успел подумать: а выгодно ли это ему? Не до выгоды было - он спасался от леденящих приступов ужаса.

Потом он прикажет пытать женщину-сообщницу. А если это ничего не даст - что ж, отыщет беглецов как-нибудь иначе. Но вражеский колдун должен быть убит! Сразу! Сейчас! На глазах у своей девки - она потом сговорчивее будет…

Неважно, что Нуренаджи еще не король и не может отдавать приказы палачу. Стая сделает все сама. Казнь была любимой игрой их детства: с соблюдением должных церемоний они рубили головы связанным собакам. Все окончилось, когда был казнен раб, доносивший королю на принца и его друзей. Старик до последнего мгновения думал, что молодые господа забавляются, что это не всерьез… Нуртор узнал, разгневался - и кровавые игры пришлось прекратить.

Но теперь - кто посмеет остановить Нуренаджи?

Полумрак - и отчаяние. Огонь факелов - и лютый ужас. Негромкие голоса - и надвигающееся безумие.

Нет, Арлина не вспомнила о своем пророческом видении: темный зал, полотнища паутины с потолка, мрачное сооружение, покрытое черным сукном, и человеческие фигуры с птичьими и звериными головами… Ничего этого она не вспоминала - просто билась в лапищах, державших ее за локти, извивалась, кричала.

Но кричи не кричи - жуткие нелюди уже валят на колени перед черным возвышением обмотанного цепями человека. Рот его завязан тряпкой, но видно, что на лице не страх, а гнев и ярость.

Высоченный урод с большой кошачьей головой поднимает топор. Почему-то его движения становятся невероятно медленными. Арлина понимает, что сейчас оборвутся две жизни - ведь ей не пережить любимого! Она пронзительно визжит в бессильной попытке остановить этот кошмар…

В бессильной? Ну нет! Визг освобождает таящуюся в Арлине силу. Звук, истончаясь, превращается в невидимый клинок, который уходит под черные своды и дробит потолок…

Но поздно - топор уже пошел по дуге вниз, с мерзким хряском ударил… Отрубленная голова падает с возвышения, катится к ногам женщины.

Арлина испускает новый крик, полный безудержного, смертельного отчаяния. Лапы, держащие ее локти, разжимаются. Женщина, не оглянувшись, бросается к отрубленной голове, падает перед ней на колени. Вокруг мечутся охваченные паникой нелюди, с потолка падают глыбы, но Волчица не думает о том, что и ей грозит опасность. Со смятенным сердцем наблюдает она чудо, подобное тому, что являлось ей недавно в Подгорном Мире.

Черты мертвого лица вдруг начинают меняться… но ведь это женщина?! Чужие, незнакомые глаза застывшим взором смотрят в неистовые глаза Волчицы - за миг до того, как голова вспыхивает легким прозрачным пламенем.

Арлина поднимается на ноги - это удается ей не сразу - и непонимающе оглядывается. Обрушился потолок, рухнула часть стены, вокруг мертвые и оглушенные люди - если, конечно, это люди…

Пошатываясь, Арлина выходит в пролом. Она ничего не хочет понимать, ей просто нужно уйти отсюда. Она устала.

Снаружи - ночная прохлада, осенний голый сад и какие-то люди с факелами. Бегают, кричат… Арлина проходит меж ними, как призрак. Калитка в стене. Рядом - ошалевший стражник, который не знает, как ему быть: бежать на крики или не оставлять пост? Последние неистраченные капли магической силы ведут и направляют Арлину. Она вскидывает перед собой руку и коротко, пронзительно вскрикивает. Калитка вылетает наружу, словно выбитая чудовищным ударом. Волчица молча проходит в открывшийся проем, не взглянув на рухнувшего на колени стражника.

Без единой мысли, с онемевшей душой идет она по ночному городу. Запутанный клубок улиц ложится ей под ноги, но чародейка без колебаний выбирает дорогу, не отдавая себе в этом отчета. Просто идет, не понимая, куда и зачем. И не удивляется, когда из мрака ей навстречу появляется человек.

–  Ну, храни тебя боги… да где ж тебя носит? Я ищу, ищу… весь город, от стены до стены… Ты в порядке? Ну-ка, посмотри на меня, солнышко мое! Да что случилось?!

Нет, она не может поднять глаза. Может лишь уткнуться в пахнущую кожей куртку, почувствовать на плечах кольцо надежных крепких рук и отчаянно, горько разреветься.

–  Ох, да что ты… да как же, родная… Если кто обидел, только скажи… в клочья гада… Ну пойдем, пойдем, не на улице же до утра стоять!

Но она не в силах сделать ни шагу. И как же хорошо, что человек, без которого нельзя жить, подхватывает ее на руки и несет, словно ребенка! Какое счастье, что можно откинуть голову на его плечо и благодарно затихнуть, всей душой впитывая накатившую волну счастья!

И если это сумасшествие - пусть не дадут ей боги очнуться! Пусть безумие длится до самой Бездны!

43

Холодное серое утро с висящей в воздухе сеткой мороси совсем не наводило на радостные мысли. Жрецы в своих легких белых и алых одеяниях мерзли, но не показывали виду. Народ вяло стекался на площадь к Храму Всех Богов: хоть и мерзкая погода, но почему бы не поглазеть на коронацию? Тем более что в торжественный день все равно велено закрыть все мастерские. И лавки тоже, кроме тех, что торгуют съестным… Но настоящий праздник начнется позже - когда на трех городских площадях будет выставлено бесплатное угощение…

От одного зеваки к другому перепархивали невероятные рассказы о том, как некие колдовские силы ночью разрушили полдворца. Что это означало - не знал никто, но все сходились в одном: для короля Нуренаджи это скверное предзнаменование. Пожалуй, и для Джангаша тоже. Да и для всего Силурана…

Так что восторженного ликования не замечалось ни в толпе, ни в храме. Но, вероятно, несчастнее всех здесь был тот, кого называли Незаметным. Кожей, нервами ощущал он угрозу для своей скромной, не бросающейся в глаза особы. Принц Нуренаджи его ненавидит - король Нуренаджи сотрет его в порошок. Предчувствуя такой оборот событий, поставил он в свое время на Тореола - и проиграл.

Непоправимая ошибка! Первый серьезный промах, который станет последним! А ведь Незаметный был полезен двум государям - и мог быть полезен третьему. Но Нуренаджи слишком глуп и прямолинеен, чтобы это понять. Он опирается на высокородных горлопанов из Стаи - ну и дождется, что они начнут командовать своим вожаком…

Впрочем, Незаметный не даст просто так себя смять и выбросить! Не для того прошел он неимоверно трудный и скользкий путь от дворцового вольноотпущенника до безымянной королевской тени. Он служил не за должности и награды, наслаждаясь самой близостью к власти. Никто так не знал законы - с лица и с изнанки. Никто не способен был так ловко распутать нити любого злодеяния, затрагивающего безопасность или доброе имя государя. Никто не умел так вовремя возникнуть за плечом повелителя, шепнуть умный совет - и сразу исчезнуть, так что король воспринимал сказанное как собственную мысль…