Хранители холода

– Кучуашвили, – вспомнил Караев, – я о нем слышал. Он один из восьми заместителей.

– Хорошая организация, где восемь заместителей, – улыбнулся Семен.

– У директора Федеральной службы охраны два первых заместителя, кажется, Борис Ратников и Валерий Никитин, – вспомнил Караев, – и есть еще руководитель службы специальной связи и информации ФСО Корнев, который тоже на правах первого зама.

– Солидно, – хмыкнул Семен. – А остальные?

– У каждого своя курация. Но среди заместителей есть еще Старыгин, комендант Московского Кремля, и статс-секретарь Степанов. Между прочим, Старыгина я знаю. Сергей Васильевич мировой мужик. Может, мне к нему обратиться?

– И скажешь ему, что другой заместитель хочет тебя убить? – переспросил Маляров. – Он тебе не поверит. А если поверит, то сразу позвонит Кучуашвили, чтобы уточнить, почему тот тебя так не любит. Догадываешься, на сколько это ускорит процесс твоей ликвидации?

– Догадываюсь. – Караев проверил свое оружие. – Пойдем. Я уже готов.

Они вышли из дома. Обычно в мае по вечерам бывает довольно светло. Именно поэтому Егору удалось увидеть стоявшую у дома машину. Они переходили улицу, когда где-то послышался шум подъезжавшего авто. Маляров резко оттолкнул своего друга и сам отпрянул назад. Мимо пролетела машина. Очевидно, водитель «Ауди» куда-то торопился. Он быстро скрылся за поворотом.

– Так мы превратимся в неврастеников, – пробормотал Семен.

За ужином они позволили себе выпить по рюмке водки, чтобы немного расслабиться и снять дикое напряжение, в котором находились. Домой они возращались, уже когда было совсем темно. Они снова поднимались по лестнице, когда Тимур схватил друга за руку.

– Там кто-то есть, – прошептал он, – на лестничной площадке стоят люди.

Оба достали свое оружие и, стараясь ступать мягко, начали подниматься. Раздался чей-то шепот, потом девичий смех. Маляров заглянул за угол и быстро убрал оружие.

– Это мои соседи с третьего этажа, – шепотом пояснил он, – мировые ребята. Они любят друг друга с первого класса. Я помню, как они ходили в школу, взявшись за руки. Их квартиры рядом.

Он прошел первым. Тимур, убирая оружие, прошел следом. На лестничной площадке стояли двое молодых людей. Им было не больше восемнадцати. Они явно целовались за секунду до появления обоих мужчин.

– Ой, извините, – пискнула девочка, прячась за спину молодого человека.

– Здравствуйте, дядя Семен, – храбро сказал молодой человек, глядя на Малярова.

– Добрый вечер, – выглянула из-за его плеча девушка.

Тимур улыбнулся. Эти двое были такой красивой парой, полной очарования своей молодости. Он вспомнил о своем сыне. И когда тот наконец женится?

– Здравствуйте, ребята, – поздоровался с ними Маляров. – Вам уже сколько лет, Никита? Кажется, восемнадцать было?

– Да, – кивнул молодой человек. Он был высокого роста, красивый, с открытым честным лицом.

– Так чего вы прячетесь в подъезде? – не понял Маляров. – Вы уже самостоятельные люди. Идите в свои квартиры и честно скажите своим родителям, что любите друг друга. Не нужно прятаться, это глупо. О ваших отношениях уже десять лет знает весь двор и все соседи.

Ребята переглянулись. Радостно засмеялись.

– Мы не прячемся, – объяснил Никита, – мы просто вышли сюда, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. Наши родители нам еще в десятом классе сказали, что после первого курса института мы сможем пожениться. Я на юридический пошел, а она в медицинский. И через несколько дней первый курс заканчиваем. Вот мой отец и сказал, что мы можем объявить всем, что стали женихом и невестой. Через две недели будет обручение.

Девушка радостно кивнула головой. Маляров повернулся к Тимуру.

– Видишь, какая сейчас молодежь? Им только восемнадцать, а они уже готовы в петлю лезть. Это я пошутил, Никита. Ты знаешь, сколько парней тебя сейчас завидуют. Такую девчину себе отхватил. Самую красивую в нашем дворе.

– Нет, – вдруг сказала она, – это я его отхватила. И никому не отдам.

– Правильно, – поддержал ее Маляров, – пошли, Тимур, не будем им мешать.

Они продолжили свой подъем. Уже перед своей квартирой Маляров достал ключи и вдруг обернулся к своему другу.

– Наверно, мне тоже не повезло. Все время думал о чем угодно, только не о своих женах. Вот они от меня и уходили. Может, они были правы. Как ты считаешь?

– Не знаю, – ответил Караев, – я тоже разведен. Время сейчас такое. Людям трудно друг с другом.

– У тебя хотя бы сын есть, наследник, – мрачно заметил Семен, – а я так и проживу бобылем.

Они вошли в квартиру. И в этот момент раздался звонок мобильного телефона Караева. Было уже достаточно поздно, и он удивленно достал из кармана аппарат. Номер позвонившего не высвечивался. Он нахмурился, ему не понравился этот ночной звонок.

– Здравствуйте, – услышал он уже знакомый голос, который слышал несколько дней назад, – мы снова хотим с вами встретиться, Тимур Аркадьевич. Когда вы можете к нам приехать?

– Это так обязательно? – спросил Караев. – Вы не можете сказать все, что вам нужно, по телефону?

– Увы, не можем. Телефоны плохо работают, да и связь сейчас ненадежная. Даже по правительственному могут позвонить совсем не те люди, за которых они себя выдают, – явно издеваясь, сказал этот глуховатый голос. И вдруг Тимур понял, кто это может звонить. Словно мгновенное озарение. Или интуиция.

– Давид Александрович, зачем эти фокусы? Я ведь прекрасно понимаю, кто мне звонит...

Замешательство было очевидным. Кучуашвили говорил по-русски без акцента, но гортанность голоса трудно было скрыть. Караев, выросший в Баку, хорошо знал, что ни один грузин, родившийся в Грузии и начавший говорить на своем родном языке, не мог потом говорить по-русски без акцента. Но если грузин с самого детства говорил по-русски, то в этом случае его акцент не ощущался. Очевидно, Кучуашвили был московским грузином и его акцент не чувствовался. Но гортанность глуховатого голоса проскальзывала.

– Такой умный офицер и не нашей стороне, – вдруг сказал неизвестно почему Кучуашвили. – Если вы меня узнали, тем лучше. Значит, разговор будет более предметным. Завтра утром за вами заедет машина. В восемь утра. Вы спуститесь вниз и сядете в эту машину. Большой джип «Чероки» с затемненными стеклами. Они знают, куда вас привезти.

– Почему вы так уверены, что я сяду в эту машину и вообще захочу к вам приехать?

– Вы приедете, – сказал Давид Александрович, – иначе ваш Володя не сможет вас увидеть.

– Что? – крикнул Тимур. – Что вы сказали?

– Только без истерики, полковник. Завтра утром мы пришлем за вами машину. И не беспокойтесь за сына, с ним ничего страшного не произойдет, если вы будете вести себя благоразумно. До свидания.

Кучуашвили положил трубку. Караев прислонился к стене. Семен озабоченно взглянул на него, уже понимая, что произошло нечто невероятное.

– Что случилось? – спросил Маляров.

– Они взяли Володю, – с трудом выдавливая слова, сообщил Тимур, – и хотят, чтобы завтра я к ним приехал. Это был сам Кучуашвили. Он сам мне позвонил.