Хранители Кодекса Люцифера

Нос-картошкой уставился на Плешивого. Плешивый по-прежнему держал большой палец на спусковом крючке, но так и не нажал на него. Очень медленно подняв палец, он посмотрел назад, на своего напарника. Глаза того были широко раскрыты. Нос-картошкой резко повернулся и попытался рассмотреть еще один участок дороги. Лошадь…

Три звука раздались практически одновременно: сочное «Чмок!», издаваемое камнем, когда он попадает в череп, резкое «щелк!» разряжающегося арбалета и тяжелое «бом!», с которым арбалетный болт врезается в ствол дерева в десяти шагах.

Нос-картошкой в ужасе плюхнулся на спину и стал торопливо искать нож. На соседней скале, буквально на расстоянии броска камня, стоял Киприан Хлесль и дружелюбно кивал ему, сжимая в руке очередной камень.

Лошадь была без всадника!

Нос-картошкой услышал еще одно «чмок!», на этот раз гораздо ближе, точнее – у себя промеж глаз. Если и были после этого какие-то другие звуки, он их не разобрал.

14

Андрей бежал, пригибаясь к земле, через лес вдоль дороги. Деревья мелькали по сторонам. Иногда они росли так плотно, что высоко поднятые ветви образовывали свод над тропинкой, вьющейся меж стволами. Дорога шла с юга через город в скалах и дальше, на северо-восток. Территорию примерно на милю вокруг входа и выхода из города в свое время постарались очистить от деревьев. Но в самом сердце похожего на лабиринт район дорогу просто терпели, и природа пыжилась, давая понять это каждому проезжему. После зимы и ливней – летом ли, осенью ли – дорога становилась непроходимой на многие дни, пока редкие путешественники не брались за дело сами, оттаскивая в сторону сучья, упавшие деревья и скатившиеся на нее камни.

Андрей оставил свою лошадь там, впереди. Ой знал, что от чужого животное убежит, а если никто к нему не подойдет то оно непременно его дождется. Приблизиться к месту верхом не создавая шума, было просто невозможно. Прищурившись он попытался окинуть одним взглядом всю местность. Деревья лезли вверх по закругленной, покрытой трещинами гранитной скале, своими размерами напоминающей замок, до того места, где не было достаточно земли, чтобы они могли укорениться. Серый камень возвышался над верхушками деревьев подобно вытянутым кулакам, фантастическим гигантским фигурам или зубцам замковых башен – в зависимости от того, на что хватало воображения у наблюдателя. Здесь можно было расположить в засаде пол-армии, и, если бы подозрения Андрея, возникшие в связи с просьбой кардинала Мельхиора сопроводить его и Киприана до Браунау, получили подтверждение, он бы нисколько не удивился этому. Втянув голову в плечи, Андрей насторожился. Армия черных монахов? Кардинал Мельхиор однажды нарочито небрежно упомянул о том, что Хранители – в той извращенной форме, которую им придал аббат Мартин, – больше не существуют. Что касается Андрея, то он бы с еще большим подозрением стал относиться к этим ребятам, если бы один из них спас его от утопления.

Сделав большой крюк и пытаясь при этом передвигаться как можно тише, он приблизился к утесу-замку с тыльной стороны. Когда прямо перед ним появилась высокая стена, он проверил, легко ли достается из-за пояса нож. Тот маленький узкий нож, который он постоянно таскал с собой в кармашке пояса до тех пор, пока не достиг зрелых лет, уже давно был заменен новым. Теперь у него был приличный кинжал, с которым у путешественника в случае нападения не только появляется неплохой шанс прихватить с собой в ад парочку разбойников, но и возможность решить какую-нибудь обыденную проблему: выковырнуть камешек из копыта лошади, настрогать хвороста для костра, выкопать ямку для туалетных нужд и отрезать себе добрый кусок жаркого на постоялом дворе.

Подъем оказался легким даже для человека, у которого от многодневной езды верхом затекли конечности и который спрашивает себя, почему он снова и снова попадает в подобные ситуации. Андрей заметил, что в повернутой к дороге скальной стене, примерно на равном расстоянии от земли и от вершины, находится что-то вроде глубокой галереи – идеальное укрытие для того, кто захотел бы устроить здесь засаду. Он надеялся, что ему удастся приблизиться к укрытию с той стороны, откуда его никто не ждет.

Теперь уже и его ноздри учуяли запах лошадей. Тыльная часть скалы была выгнута и образовывала нечто вроде широкой, открытой в одну сторону расщелины. В ней находились три лошади. Андрей улыбнулся. Итак, он не ошибся. Что теперь? Трое против одного… Он задумчиво смотрел на нож, взвешивая его в ладони.

В течение еще нескольких минут он лез наверх, стараясь действовать как можно тише. Вскоре он уже стоял над ямой в скале и почти не дышал. Небольшой потухший костерок, покрывало, сумки, а там, где край ямы выходил на дорогу, рядышком лежали двое мужчин и, похоже, таращились друг на друга. Андрей крепче сжал нож и почувствовал, как его ладонь внезапно вспотела. Он попытался разглядеть третьего, но его усилия были напрасны. Тогда он сделал еще один нерешительный шаг, чтобы найти место получше, откуда можно было бы выглянуть за угол.

Прямо над ним как назло затрещала сойка. Один из мужчин вздрогнул и повернул голову. Андрей увидел, что на лбу у него красуется багровая шишка.

В этот момент чья-то рука как тисками схватила его за кулак с зажатым ножом и чей-то голос произнес у него над самым ухом: «Бу!»

– Если бы я наделал в штаны, тебе пришлось бы отдать мне свои, – заявил Андрей.

– Двадцать лет я ждал возможности отплатить тебе, – широко улыбаясь, ответил Киприан. – Я просто не мог удержаться.

– Отплатить?

– За тот раз, у русла ручья перед монастырем в Подлажице, когда ты неожиданно подполз ко мне сбоку.

– Да когда это было?

– В другой жизни. – ответил Киприан, и улыбка его поблекла.

– Сколько же ты тут просидел, меня поджидая?

– Час или два.

– Я очень удивился, что на письмо ответил не ты, а кардинал.

– Так письмо прямо к нему и попало.

Пару секунд Андрей молчал.

– Наш торговый агент в Брюне… Так… так… старик всюду сует свой нос, верно?

– В данный момент он считает, что пора бы опять засунуть нос в библию дьявола. А ты как считаешь, старина?

Андрей пожал плечами и ничего не ответил. Киприан медленно вдохнул, затем выдохнул, и лицо его стало серьезным.

– Если она все еще в Браунау, – сказал Андрей, – мы будем знать, что твой дядя и я ошиблись.

– Ну да.

Андрей отодвинул в сторону немногие пожитки обоих разбойников. Киприан уже осмотрел их и молча выложил перед Андреем.

– Такие монеты ходят в Праге, – сообщил Андрей. – Хотя это совершенно ничего не значит.

– Я подслушивал, о чем они говорят. Они из Праги. Возможно, они следят за мной и Мельхиором с самого начала.

– Они признались, кто их послал?

– А почему ты считаешь, что их непременно кто-то посылал?

Андрей посмотрел на Киприана с наигранным сочувствием. Киприан, ухмыльнувшись, произнес:

– Ну ладно. Разумеется, они ехали за нами аж сюда не потому, что им раньше не представилась возможность нас обчистить.

– Что они тебе сказали?

– Не считая ругательств, которых и монахини не знают?

Андрей посмотрел на разбойников. Они с Киприаном стояли на противоположной стороне потухшего костра и разговаривали вполголоса, чтобы пленники не могли разобрать, о чем идет речь. Тем удалось немного развернуться, и теперь они с ненавистью таращились на друзей. Киприан связал их по рукам и ногам.

– Ты уже пробовал пытать их? – нарочито громко спросил Андрей. Увидев, как у пленников вздрогнули веки, он едва сдержал улыбку.

– Как и всегда, мое оружие – мои руки, – ответил Киприан.