Хранители Новорики. Пробуждение

Ганс…

…Знаете, мне тогда все время снился один и тот же сон, смерть друга и неземной красоты девушка, пришедшая из ниоткуда… Вышедшая из сверкающей плиты… Я начал сходить с ума, не понимая, было это на самом деле или только мне снилось.

…Перед смертью, Ганс рассказывал о своем открытии. Он обнаружил человека-зверя — вампира. Рассказал, как существо отреагировало на взрыв, который обнажил золотую плиту. Я понимал, что только вампир сможет помочь мне во всем разобраться… Знал, что подтвердит мои сны, потому что сам к этому имеет отношение. Только ему было известно, что случилось на самом деле в тот день в бункере, при испытаниях. Так я познакомился с Гредо, он обменял истину на свою свободу, и рассказал мне о Новорике. Он даровал мне бессмертие… Мы старались помогать людям, мы заботились о детях…

Раздался хлопок. Тред, не выдержав, с размаху ударил вампира в лицо.

— Заботились?! Вы же их просто убивали!..

— Мы выбирали тех, кто в страданиях прожил бы свою жизнь. Мы дарили им вечность. Они не знали мук… — подняв руку, вампир размазал кровь по лицу, и она медленно начала впитываться в кожу.

— Тварь! — Тред вытащил из кобуры пистолет с разрывными пулями и взвел курок, — Сам сейчас отправишься в вечность!

— Постой, — Аликкар перехватил руку мужчины, — Я помогу ему стать человеком. Он должен умереть тем, кем родился.

«Охотник» приложил ладони к груди вампира и впустил в него свою энергию. Огонь разливался от рук Аликкара по всему трепещущему телу, выжигая остатки Риканской сущности, за шестьдесят шесть лет прочно слившейся с человеческой.

— Спокойно, Рихард…

— Рихард?! Стой на месте, упырь, — Тред сильными руками пригвоздил вырывающегося вампира.

«Охотник» взглянул поверх головы Рихарда Кребса — черная субстанция, окутавшая голову бывшего нациста, шипя, сжималась в размерах. Переварив себя до размера теннисного мяча, сущность, с бешеной скорость, начала вращаться вокруг своей оси. Аликкар убрал руки, в ту же секунду, шар рассыпался черной пылью и вихрем ушел в землю.

Перед глазами предстал древний старик. Не удержавшись на ногах, он повалился на землю.

— …Она сказала: «Другой путь… Ищи»… — Рихард еле шевелил губами, — Видимо, я ошибся в выборе…

— …Кто? — Аликкар чувствовал, что ответ старика, очень для него важен, он встряхнул дряблое тело, как пушинку, — Кто это сказал?!

— Гредо сказал, ее зовут… Сса-а… — иссохшее тело обмякло, глаза остановились, и губы не произнесли больше ни одного звука.

— Сказка! Эта тварь, убившая сотни детей, умер от старости! — Тред был вне себя от ярости, — Зачем ты меня остановил «Охотник»?

— Послушай меня: злость это последнее, что должно быть в твоем сердце. Нам отведено не так много времени, что бы бездарно его тратить, — Аликкар снова глянул на смертельный завиток в ауре Треда, — Старайся быть в согласии и гармонии с собой, нам всем немного осталось.

— Малыш, — «Охотник» подошел к карусели и заглянул под вращающийся диск, — не бойся, я отведу тебя к маме.

Ребенок, всхлипнув, протянул к нему дрожащие ручки.

— Моя мама далеко, но скоро она приедет и заберет меня, — мальчик показал чумазую мордашку из темноты.

— Кто это тебе сказал? — спросил Тред.

— Никто. Я сам знаю. Воспитательница врет, что мама умерла, но я знаю, что когда-нибудь, она меня заберет, — ребенок всхлипнул и присел на край карусели.

Аликкар резко выдохнул. Он только сейчас заметил то, что имел в виду Рихард Кребс. Аура подтверждала: в жизни этого мальчика все не так просто. Мать — наркоманка, бросила его еще в младенчестве у дверей приюта, отец никогда и не знал о его существовании. Став взрослым, порушив детские надежды, паренек озлобится на весь мир и начнет методично ему мстить. Мстить всем, кто будет напоминать ему «воспитательницу», которую он уже в этом возврате дико ненавидит. Перед глазами Аликкара сидел будущий убийца, жестокий зверь в человеческом обличии.

Имел ли он право изменить жизнь малыша?.. Нет.

Это его судьба, его ошибки, его жизнь. Человеческая жизнь. Пусть даже она принесет много горя окружающим, и его окровавленные руки не будут знать покоя. Аликкар не имел никакого права влиять на выбор Человека.

В мире всегда должно быть добро и должно быть зло, без этого нет равновесия. Сдерживать, он имеет право, только Рикан, перед ними беззащитны все. А мальчик… Пусть станет, кем суждено, может за годы отпечаток монстра сотрется с его ауры, и парень станет добрым и отзывчивым человеком. Хотя…

Обманывать себя не стоит, этого не случится.

Нельзя решать за людей.

Рихард Кребс, следуя велению «искать», которое явно исходило от высшей силы, лишил не только себя жизни, но и украл ее у многих других.

Прости, Рихард…

Нельзя обмануть смерть, нельзя менять предназначение.

Прости Тред…

Глава 4. Через тернии…

Первый шаг

Новорика. Дворец

Очнулась я снова на кровати, где первый раз открыла глаза в Новорике. Из оконного витража, на меня падал изумрудный лучик солнца. Я поднялась с постели, и подойдя к окну, раскрыла створки.

Великолепная Новорика! Волшебный, сказочный мир.

Всюду, пока хватало глаз, мир утопал в искрящейся зелени сочной травы и величественных деревьев, с цветущими орхидеями. Недалеко от замка, журчал нерешительный ручеек, с плавающими на поверхности алыми соцветиями. Даже отсюда было видно, как в нем плещется рыба, отливая золотом чешуи, под ласкающими солнечными лучами.

Вдруг, за одним из деревьев почудилось движение, и в воздух взмыл дракон Дорри, подняв за собой веер огромных, размером с голубя бабочек. Одна, самая решительная, подлетела к моему окну и присела на каменный выступ. Это была просто песня, а не бабочка. Симфония ее крыльев наполняла душу музыкой, заставляя парить под облаками. Воздушные потоки от трепета огромных, золотых с рубинами крыльев, развевали мои распущенные волосы, омывая лицо кристально-чистыми воздухом.

— Наташа…

Я развернулась. Рядом стояла девушка, лет шестнадцати. Сразу было понятно, что она принадлежит к аргелийской династии. Из-за кожи припорошенной, словно микроскопическими бриллиантами, серебряной пылью, она выглядела как сверкающее, живое изваяние. На ее предплечьях красовались замысловатые васильковые узоры. Лицо же с выступающими скулами и ангельской улыбкой, было нечеловечески прекрасно. Словно фея из сказки, она глядела на меня своими огромными, стальными глазами и теребила платиновые волосы.

— Меня зовут Барика, я дочь Оверия… — голос приятный, звенящий, с легкой ноткой бунтарства.

Я, застыла на месте, не в силах произнести ни слова. Наверное, это нереально: привыкнуть к чарующей, невозможной красоте Нов.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — Барика не обратила внимания на мое нелепое восхищение, — Вы скоро отправитесь на Землю, я хотела бы с вами… Но папа мне не разрешает. Не могла бы ты с ним поговорить?

— Барика… — я изумленно приподняла бровь, — Мне кажется, я не тот человек, к которому сейчас прислушается Оверий. Я, конечно, могу попросить…