Хранители равновесия. Дилогия

– Ванька, я только вчера прилетел.

– Ну так мог бы...

– Не мог. На меня, брат, нынче сезон охоты открыт.

Сучков сразу стал серьезным.

– Кто?

– Долгая история, - махнул я рукой.
– Позже. У тебя-то что, говори!

– А у меня - вот!
– Иван повернулся, картинно взмахнул рукой.

Я посмотрел... И обомлел.

На маленьком красном диванчике сидел человек. Причем я мог бы поклясться, что минуту назад его не было. Или я его не заметил. Я - не заметил! Нет, похоже, я здесь, в семейном кругу, совсем бдительность потерял.

– Здравствуй, Артем.

Я его не знал. Крепкий поджарый мужик примерно моих лет. Патлатый, как давешний маэстро. И бородатый, как йог. Он вообще был похож на йога... или на старовера из той сибирской деревни, куда меня как-то свозил Буркин - для развития общей эрудиции.

– Не узнаешь?
– спросил «старовер».

Я посмотрел на него внимательно. Мысленно убрал патлы и бороду.

– Мишка?..
– не очень уверенно предположил я.
– Мишка Лебедкин?

– Было у меня и такое имя, - подтвердил «волосатик».

Я покосился на Ивана. Помнится, года полтора назад именно он поведал мне, что титулярный советник и генеральский сын Михаил Лебедкин отбыл в служебную командировку в Китай и уже оттуда, из Китая, подал в отставку, аргументируя ее тем, что «прозрел Истину, желает отныне служить исключительно Богу».

Наше министерство отнеслось к этому вопиющему безобразию неожиданно гуманно. Отставку Лебедкин получил.

«По состоянию здоровья».

Ваня Сучков не поленился навестить однокашника в его китайском «скиту» и позже однозначно дал мне понять, что считает нашего старого приятеля-односкамеечника Михаила Лебедкина предателем и в «богоискательство» его ничуть не верит.

А теперь вот сам привел «предателя» в Государевы палаты.

Хотя нет, не привел. Их сюда доставили. Надо полагать, и проверили предварительно.

– Да он это, он!
– подтвердил Сучков.
– Ты хоть бы предупредил, Артем! Вломились ко мне в кабинет люди Государевы, взяли под белы рученьки, кинули в вертушку - и сюда. Я уж подумал: разжалуют меня, и в Казахстан, на поселение. Урюк выращивать. Всю дорогу гадал: за что? Ну мог предупредить, да?

– Урюк...
– Я хмыкнул.
– Есть такие слова. Ваше высокоблагородие: государственная тайна.
– И перевел взгляд с Ваньки на Лебедкина.

Глаза у Михаила Лебедкина были - как тонкие слюдяные пластинки: вроде бы и блестит, и прозрачное, а ничего не отражается и не видно тоже ничего.

Тот колебался: как со мной себя вести? Вроде бы односкамеечники. Положено обниматься... Только не видел он во мне особой радости от встречи.

И точно. Не было у меня ни радости, ни радушия. Не нравился мне Миша Лебедкин - «китайский отшельник». Чувствовалось в нем нечто... Чуждое. У меня на это в последнее время нюх. «Пованивало» от Миши основательно.

Так что, когда он все-таки решился и протянул мне руку, я сделал вид, будто не заметил.

– Как дела в Китае?
– спросил я.

– Не знаю, - сказал Миша Лебедкин.
– Я вчера прилетел. Утренним рейсом.

Надо же! Одновременно со мной.

– А до «вчера»?

– До «вчера» все было как обычно.

Какой, однако, содержательный разговор.

– Иван, - сказал я.
– Отойдем на пару слов.

Когда мы прошли между караульных, я сделал знак правому лейб-гвардейцу: присматривай за этим. Тот движением век обозначил: понял.

– Ну и зачем ты его сюда приволок?
– спросил я, когда мы оказались в галерее.
– Сам же говорил: предатель! А теперь...

– А теперь понял, что ошибся, - сухо сказал Иван.
– Получил соответствующую информацию.

– Интересно, от кого и какую?

– От кого надо...
– Ванька некоторое время колебался, но потом решил, что от меня можно не скрывать.
– Мишка там под прикрытием работал. По очень серьезной теме.

Вот это похоже на правду. Неудивительно, что его так легко отправили в отставку. И все равно этот Лебедкин никаких теплых чувств у меня не вызывал.

– Под прикрытием, говоришь? А теперь он - что? Сбежал?

– Артем, что-то я тебя не пойму, - холодно произнес Сучков.
– Наш с тобой кореш оказался не дрянью, а настоящим дворянином. Каким и должен был быть. А ты вроде бы и не рад.

– Извини, Ванька.
– Сказал я.
– Со мной столько всего было за этот год... Расскажу - не поверишь. Наверное, я просто устал. Дай отдышаться.

– Не дам, - строго сказал Иван.
– Некогда. Сам знаешь, что в мире творится.

– Ничего, мир подождет немного, - отмахнулся я.
– Кстати, поздравь меня: я женат.

– Да ты что!
– Брови Сучкова взмыли вверх.
– На ком?

– На женщине!
– Я засмеялся. А Иван обиделся:

– Что ж ты, гад, на свадьбу не позвал?

– Свадьбы не было, - успокоил его я.
– Когда будет - позову.
– Вспомнив о Даше, я мгновенно пришел в отличное настроение.
– Все будет путем, Ванька! Говори, что у тебя за дело такое безотлагательное?

– Не у меня, - покачал головой Иван.
– У Мишки. Какое - не знаю. Они у меня только сегодня появились: Мишка и Лева Рублев, помнишь, со старшего курса. Он теперь в твоем бывшем Департаменте зам-завсектора. Лева Мишаню нашего реабилитировал и наказал, чтоб я Мишке оказывал всяческое содействие. Можно подумать, я бы и так не помог. А Мишка с ходу попросил меня с тобой связаться. Я говорю: «Нет Темки в городе». А он: «Есть. Запроси по вашему служебному поисковику». И прав оказался, чучело китайское. Нашли мы тебя.

– Понятно, - пробормотал я, хотя понятного было мало.
– Ладно, пошли потолкуем с нашим китайским ламой.

– Ну, Миша, - сказал я, - излагай свое дело.

Миша Лебедкин покосился на Сучкова, потом почему-то - на лейб-гвардейцев.

– Хотелось бы тет-а-тет, - сказал он. «Перебьешься», - подумал я.

– У меня от Ваньки секретов нет! Давай излагай. И покороче. Мне некогда.

Тут, в гостиной, вообще никаких секретов быть не может. Наверняка все фиксируется и пишется. Уж во дворце-то система безопасности должна работать без перебоев.