Хранители времени

— Ты, дед, умом тронулся?! — вмиг взопрела баба. — Пошто орёшь, адиёт старый, кидай твой труп через плетень?! Ить заметут, кудахнуть не поспеешь!

— Я тебя хлеб печи не учу, не учи и ты меня языком трепать, — хихикнул волхв.

— Гнида ты, старик, — высунулся из окна мальчишка. — Как есть гнида.

— Поговори мне, сопляк! У самого Тьма на лбу отпечатана, а со Светлыми якшаешься! Выходи своей волею, не то…

— На-кося, выкуси! — оборотень показал ему кукиш и скрылся в комнате.

— Как хошь, — беззлобно сказал Фандорий и возвысил голос: — Людям горлы рвать хощет, косточки ломать, кишочки из животов выпускать! Ой, бежите ж сюды, доподмога честным людям надобна! А якщо хтось в подпол схоронитси, тот на веки вечные проклят будет! Протухнет заживо, змеюки да лягвы в нутре заведутси!.. — Он поманил Каниру пальцем. — Ну-ка, придай братьям позы, трагизму… тьфу, страданья исполненные. Будут они пострадальцы в неравной битве с…

– ..обёртышем! — радостно догадалась Канька.

— То-то и оно, — покивал волхв. — Не передумали, благородный де Вил?

— Чтоб тебе нутро короста выела, лешачий сын, — пожелали сверху. Судя по грохоту, там подпирали шкафом дверь.

— Зимка, урод, что ты с ним сделал, сними немедленно, — ласково попросила я, не отрывая глаз от наступавшей на нас нежити. Вампир издал нервный смешок и качнул головой. — Да на что вы тогда годны, сильный пол?! Саша, очнись! Саша! САША!!!

— Что? Где? Пожар? Налёт? Воздушная тревога? — брат подскочил, уронив и череп, и вилы, и цепь. — Trisst'an Vaiezh, это ты! Миллион раз просил тебя не орать… ой, ёж твою зелёнку!!!

Брат отпрянул, моментально выставив перед собой руки, окутанные красновато-желтым сиянием. Передний упырь, хрипя, сорвался на бег — и огненный шар, как медуза, размазался по его морде, в свалявшейся шерсти заплясали язычки пламени. Зима отступил на шаг назад. Второй фаербол, замерцав, распался на белые горошинки — и изрешеченное, дымящееся тело кхарши повалилось на землю. Зима отступил ещё на два шага.

Саша поднял вилы и тяжело оперся на них.

— Товарищи воины, — шмыгая носом, проговорил он, — как не больно это признавать, мне бы не помешала силовая поддержка. Ребята, помогите, а?..

Плечи вампира напряглись, и, шестым чувством угадав, что сейчас произойдет, я стиснула его горло обеими руками и горячо зашептала:

— Он не твой кровный, зато он мой брат, и если ты ему не поможешь, заставлю на мне жениться, усёк?! Моё слово твёрдое!

Зима не колебался ни секунды.

— Прости, Яна, — сказал он и побежал прочь.

— Не понял? — вырвалось у Сани, прежде чем на него набросились сразу две стрыги, костец и гэргень.

Зима отбежал метров на десять, грубо швырнул меня на землю и так же бегом помчался обратно, выдирая из ножен меч.

— Не поняла?!

Санин сенсей гонял его не зря. Одной стрыге достался фаербол в пасть, другую сбили с ног рукоятью вил и пришпилили к земле железными зубцами. Костец был слишком туп, гэргень — слишком неповоротлив, но, увлекшись, Саня пропустил бросившегося сбоку упыря. Тяжелые лапы ударили его в грудь. Отлетев, братишка мягко перекатился через плечо и припал на колено, готовясь метнуть заклинание.

— Посторонись с дорроги! — рявкнул вампир, стремительно проносясь мимо него и в скольжении красиво срубая упырью башку.

Показушник, решила я, наблюдая, как Зима аккуратно, точно на турнире по фехтовальному мастерству, разделывает ещё одного упыря. Саша тем временем, благополучно добив обеих стрыг и спровадив гэргеня к Зиме, пытался упокоить костеца.

— Кто так поднимает? — возмущался он, вертко уворачиваясь от костлявых рук мертвеца. — Кто так поднимает? Кости да кожа, и не горит, сволочь!

— Солью попробуй! — посоветовала я.

— Откуда я её возьму?!

— Подсумок! Справа! Маленький белый пузырёк!

— Нашёооооол!

Он вполне мог бы обойтись и без вопля: с моей стороны было хорошо видно, как обсыпанный солью костец почернел, затрясся и разлетелся черной пылью. Саня отряхнул руки, выдернул из земли вилы и устремился на помощь Зиме. Тот старательно полосовал гэргеня, но меч не колол и не пластал, а вяз в теле нежити, словно в комке теста. Саша метнул в мертвеца горсть соли, а когда это не помогло — огненную искорку. Язычок пламени приклеился к спине гэргеня, замерцал и потух.

— Яна?! — завопил брат.

— "Святую землю"! — посоветовала я. — Или «упокой»!

— Маны мало!!! И жить хочется!

— Кол! Осиновый! В основание шеи! В левом кармане!

— Че… а! Сейчас!

Гэргень рухнул к ногам Зимы и растекся по земле широкой зловонной лужей. Вампир отпрянул, морща нос. Крутанул мечом, стряхивая с клинка слизь, и направился ко мне.

— Да, Зима, не стоит благодарности… — проворчал Саша, засовывая за пазуху череп и цепь, и побрел следом.

Я терпеливо дождалась, пока меня отряхнут, возьмут на руки и, виновато заглядывая в глаза, спросят: "Ты не ушиблась? Мне пришлось так поступить…" Выдержала паузу. И негромко сказала:

— Идея брака нравится мне все больше и больше.

Зима пошатнулся, чудом устояв на ногах. Лицо побелело от схлынувшей крови, глаза расширились, рот жалко перекосило. Саня запихнул поглубже за пазуху череп, предпринявший попытку к бегству, и прокомментировал:

— Если следовать терминологии каратэ, это был классический сэйкен.

Вампир несколько раз глубоко вздохнул. Потом ещё несколько. Потом стал считать свои шаги. Дойдя до тридцати двух, он открыл рот, но я успела первой:

— Зима, тебе не стыдно?

— Что? — не понял он.

— Будь по-твоему. Стоять.

Вампир застыл на месте, как приклеенный. Недоумённо похлопав длиннющими ресницами, он попытался шагнуть и едва не упал: ноги его словно вросли в землю. Он дернулся ещё раз, не слабее носорога, получившего заряд крупной дроби. Тщетно.

Я с интересом наблюдала за его потугами.

— Это мило с твоей стороны, но мы очень любим Идио и не хотим его терять. Разворот на 180 градусов и прогулочным шагом в сторону деревни. Саша, не отставай.