Хранители живой воды

В это самое время Наравапару призвал к себе еще одну неупокоенную душу и окончательно разгромил примитивное осадное сооружение.

– Решайте, что делать дальше, Борис Владимирович, – сказал некромант. – Скоро кто-нибудь притащит порох и взорвет ворота.

Царь молчал. В редкие минуты душевного спокойствия он думал об отречении от престола, о том, как вернуть все на круги своя. Пусть не для себя, но для своей страны. Вот только спокойствия почти не было. Бориса Владимировича постоянно мучил жуткий, не знакомый живому человеку голод. Когда становилось совсем невмоготу, некромант сжигал одного из зомби и насыщал царя энергией. В методах и словах Наравапару не было никакой деликатности.

– На мертвяках долго не протянете, – говорил некромант.

Наконец царь не выдержал и спросил:

– Что же мне делать? Я превращаюсь в чудовище! В таком виде я не могу править государством!

У Наравапару был заготовлен ответ:

– Соберите новый двор. Всегда найдутся те, кто захочет власти и денег. С их помощью вы вернете себе контроль над страной.

Борис Владимирович задумался над словами некроманта и признал их правоту. Когда на город тяжело опустилась летняя ночь, Наравапару попрощался с царем.

– Срочное дело, – сказал он. – Вернусь к утру.

Борис Владимирович остался один в окружении зомби. Мертвецы не обращали на царя никакого внимания. Они подошли к стене, за которой горожане разбили лагерь, да так и стояли всю ночь. Тихий странный плач зомби уходил в небо. Борису Владимировичу казалось, что мертвецы видят сквозь камень и не сводят глаз с живых людей на площади.

Той ночью Наравапару оставил царя не просто так (хотя определенный воспитательный элемент в действиях некроманта все же был): лемуриец поспешил навстречу повелителю. Он застал Ракшасу в Павловской слободе, в кабинете Морозова. Молодой человек сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел в сад. Наравапару всегда поражался способности повелителя казаться бодрым и жизнерадостным. Некроманты ведь не зря носят свои костяные маски – они скрывают пораженные болью, злобой и смертью лица. Ракшаса как всегда был молод и свеж, только прищур его глаз сегодня казался каким-то недобрым, мстительным.

– Кажется, я понял ваш план, повелитель, – осторожно начал разговор Наравапару.

Ракшаса рассмеялся:

– Это не план! Это новая дружественная политика Лемурии!

Наравапару не был уверен, что понял шутку, и продолжил с еще большей осторожностью:

– Ваша цель разжечь на Руси гражданскую войну и чтобы каждая из сторон использовала темное искусство. Так ведь?

Ракшаса блеснул белозубой улыбкой.

– Тебе не хватает позитива, дорогой Наравапару. – И начал объяснять: – Раньше мы, лемурийцы, пренебрегали молодыми народами. Мы доказывали наше старшинство силой. Использовали темное искусство для покорения народов и хранили его секреты. Думаю, настала пора общаться с миром на равных. Мы создадим потребность в темных искусствах и щедро поделимся тайнами с нашими новыми друзьями!

– Действительно, – пробормотал Наравапару. – А чтобы возникла острая потребность в некромантии, нужны злейшие враги на пороге твоего дома.

– На пороге – далековато! – улыбнулся Ракшаса. – Возвращайся к царю и проследи, чтобы он побольше думал о своих врагах.

Наравапару почтительно кивнул, немного выждал, потом все-таки сказал:

– Случилось кое-что не очень приятное, повелитель. Пересвет Северский забрал царевича. Возможно, он направится в Китеж…

– Старик еще жив… – задумчиво проговорил Ракшаса. – На этот раз он не сможет помешать нашим планам. В живую воду нельзя войти дважды.

– А если не он, а кто-то другой с его помощью? – спросил Наравапару.

Ракшаса щелкнул пальцами.

– Маловероятно, но возможно. Что ж, придется мне самому заняться Китежем.

4 Курень на дубовых ножках

– Я отправлюсь в Китеж, добуду живую воду и вылечу папу, – после разговора с русалкой Оливия постоянно это повторяла.

Но дочери колдуна было всего тринадцать – слишком много, чтобы просто взять да и уйти в лес, и слишком мало, чтобы самой организовать путешествие через пятьсот верст дикой местности. А взрослые отправляться на поиски легендарного Китежа не спешили. Ермолай Константинович хлопотал над своим заповедником – разговаривал со зверями, лечил деревья, приводил из соседних лесов новые, принялся растить обещанную живую изгородь. Евфросиния Александровна все сетовала на нехватку колдовской силы. Мол, пять лет йоги на жар-птицу потратила, а израсходовала за считаные дни. Дарья Муромская ничего не говорила. Девушка целыми днями упражнялась в метании ножей. Домовые гоняли ее от избушек, чтобы не портила имущество. Ермолай Константинович укоризненно пенял на раны, причиненные ненаглядным деревцам. Дарья стискивала зубы и шла метать нож в другое место, ее питомцы Муся и Стеша неотрывно следовали за хозяйкой.

Но вот когда все собрались за ужином, Николас заявил со всей решительностью:

– Мы должны отправиться на поиски Китежа.

Ермолай Константинович начал бормотать, мол, скоро осень, облепиха поспеет. Ник не намеревался сдаваться.

– Нужно что-то решить, или завтра я сам уйду на поиски, – сказал мальчик.

Тут в разговор вступила Евфросиния Александровна.

– Не глупи, Николай! Ты еще маленький, в незнакомой стране, в диком лесу.

Но Ник все обдумал, и его уже нельзя было сбить такими очевидным доводами:

– Я пройду через Корневище ^[5] в Нижний Новгород и разузнаю там дорогу. За меня можете не беспокоиться! Когда-то я сбежал из дома и путешествовал в одиночку. А еще на мальчишек никто никогда не обращает внимания, так что одному мне будет даже проще.

– Домовые пропустят тебя через Корневище? – спросила Евфросиния Александровна.

– А как же! Коля наш друг! – отвечал Тимофей Спиридонович.

Домовой пытался говорить с серьезным видом, но это было не так-то легко сделать с лицом, перепачканным медом и сметаной.

5

О Корневище Николас узнал совсем недавно. Оказывается, все дома на Руси имеют корни, они уходят глубоко под землю и там вплетаются в единый живой организм. Это и есть Корневище. Через него можно путешествовать на огромные расстояния. Нужно просто спуститься под землю, найти корень нужного тебе города и по нему подняться на поверхность. Читай об этом в книге «Правила русского шаманства».

Евфросиния Александровна неодобрительно покачала головой.

– И все равно мальчик не должен отправляться один!

– А больше мы никого к себе в тайное подземье не пустим! – заорали домовые. – Тем более девчонок!

– Девчонок никак нельзя, – авторитетно заявил Тимофей Спиридонович. – Их камнешкур если почует, то сразу съест!

Кто такой камнешкур, домовые объяснять отказались. Может, даже выдумали этого опасного монстра, чтобы никого к себе не пускать.

– Я все равно пойду искать Китеж, – сказал Николас. – Нельзя так просто сидеть и ждать!

– Кажется, его не отговорить, – тяжело вздохнул Ермолай Константинович. – Надо придумать что-нибудь, Евфросиньюшка.

– Ладно, – сдалась колдунья жар-птица. – Есть у меня в древней ведической ^[6] книге один рисунок…

Евфросиния Александровна поднялась из-за стола и пошла в обход озера туда, где был оборудован помост для йогических тренировок. Вскоре она вернулась с книжкой в деревянном переплете. Обложку украшали резные руны. Евфросиния Александровна положила древний фолиант на стол, шепнула заклинание. Книга открылась сразу же на нужном месте. Всю левую страницу занимала картинка – аккуратненькая избушка на длинных когтистых лапах, на правой размещались чертежи небольших частей странного домика и рунические подписи.

6

Веды – сборник самых древних священных писаний индуизма. Веды составлялись в течение тысячи лет с XVI по V век до нашей эры.

– Да это же избушка на курьих ножках! Мне про нее бабушка сказки рассказывала! – воскликнула Дарья Муромская.

– Не такие уж они и курьи… – обиженно отвечала Евфросиния Александровна. – Не бывает таких больших куриц.

– В сказках бывают, – рассмеялась Дарья.

Неожиданно в спор вмешался Тимофей Спиридонович.

– Ножки курьи в том смысле, что это ножки куреня ^[7] ! Раньше домовые в таких ходячих избах жили, да по миру расхаживали.

7

Курень– у казаков дом, жилище.