Хранители. Посвящаемая

— У меня не было выбора, — холодно произнесла она.

— Я бы лучше погиб, чем согласился, — сказал он и тут же отвернулся, будто пожалев о том, что произнёс.

Девушка пропустила колкость мимо ушей.

Кора указала ей на стул и взяла в руки продолговатый предмет, похожий на стилус. Сандра устремила на неё непонимающий взгляд.

— Это помогать извлекать датчик, — на ломаном английском пояснила Кора.

Датчик. То, что было вживлено путём создания метки в руку Сандры Вайтфейс, да и не только её. Миранда Блум, Элис Краунштаун, Энсел Хатбер — все они являлись объектами наблюдения для Аманды Коллендж и её соратников.

Так вот оно как всё было на самом деле.

Сандра протянула руку. С этим необходимо было покончить раз и навсегда. Она не могла жить под постоянным надзором, да и, наверное, никто бы не смог. Нельзя было сделать ни одного неверного шага, ведь грозило удаление. А что есть удаление? Удаление есть смерть, и нет от неё спасения. Хотя, быть может, иногда смерть и есть спасение, но явно не в этом случае. Когда хочешь жить, то жизнь главнее всего, не так ли?

“Стилус” осторожно коснулся руки в том месте, куда впивалась игла Хранителей, а потом девушке показалось, что её укусил комар — настолько лёгким был укол инструмента.

— Мы заменим датчик на eine geflschte, — сказала Кора.

— На фальшивый, — перевёл Маркус. — Иначе они заподозрят, что его удалили.

Девушка молча кивнула. Эта новость её более чем шокировала, а потому сейчас ей оставалось лишь подчиняться этим людям, которые называли себя мятежниками, в число которых вошёл и Маркус.

Мятежники. Такая мысль никогда бы не пришла ей в голову, никогда! Но сейчас она сама не знала, чего хотела. С одной стороны, она не желала войны, а с другой, она ненавидела Коллендж и её корпорацию. Но стоит ли устраивать мятеж лишь из-за ненависти к одному человеку?

— Они следили за тобой всё это время, — услышала Сандра голос Маркуса, — а ты даже не догадывалась.

— Зачем им это было нужно? — хрипло, шокированно спросила она.

— Постоянный контроль над подчинёнными. Обычная практика для власти. Потом следуют унижения, казни, полное наслаждение для тех, кто выше. Голод им, конечно, устроить сложновато.

— Я была на казни. Только вот она превратилась в двойную казнь.

Маркус удивлённо посмотрел на неё.

— Кого убили?

— Алекса Раунда и Альфреда, Хранителя мыслей.

Вдруг Сандра шумно втянула воздух: руку будто ошпарило, а потом засосало в чёрную дыру. Кора аккуратно убрала инструмент, и девушка взглянула на своё запястье. Появившееся красное пятнышко быстро потухло, будто его и не было.

— Изменений увидеть нельзя, иначе бы нас уже давно раскрыли, — пояснил Маркус.

— Danke, — поблагодарила Кору Сандра. Это было одно из немногих слов на немецком, которое она знала. — То есть теперь я могу делать всё, что захочу? Они меня больше не увидят, не услышат, не заподозрят? Не узнают о рассказах о мятеже, этом субъекте-не-помню-под-каким-номером?

— 404, - напомнил друг. — Но они и так их не слышали.

— Что? Тогда зачем это всё сейчас надо было устраивать?

Маркус указал на снятый с левой руки перед процедурой браслет.

— Ещё раз скажи спасибо тем, кто однажды наделил тебя им. Он глушил датчик.

Теперь сомнений в том, что Миранла и Энсел и сами причастны ко второму мятежу, не оставалось.

— Миранда и Энсел с вами? — быстро спросила девушка.

— Миранда Блум и Энсел Хатбер? Да, они с нами.

— Ты знаешь их?

— Конечно. Они, можно сказать, причастны к нашему возрождению.

— Вы это так называете? Возрождение, серьёзно?

— Мы возрождаем идеи субъекта, что тебе опять не нравится? — раздражённо сказал Маркус.

— Ничего, — резко отрезала Сандра. — Мне ничего не нравится. Когда Миранда и Энсел рассказали мне обо всём этом, я ответила, что я против войны, но сейчас, после того, как я увидела, на что способна Аманда Коллендж, я больше не знаю, чего я хочу на самом деле. Потому что я ненавижу её, но если я тоже начну убивать, то стану такой же, как она, не так ли? Я стану монстром, который выбьет из меня всё человеческое, а это вовсе не моя цель.

— А что есть твоя цель?

— Остановить этот ужас.

К Джоанне Уэсли она вернулась безо всякого удовольствия. Она вновь поняла цель мятежников: убийства. Свергнуть Хранителей путём убийств. Её это не устраивало. Ничуть.

После процедуры казалось, что стены в кабинете капитана потемнели, что краска облупилась ещё больше, компьютеры стали выглядеть словно страшные чудовища. Образы смерти пробрались и сюда, хоть они и не были явными, в отличие от штаба Хранителей, где смерть царила благодаря Президенту.

От улыбки Уэсли теплом не веяло. Она пыталась как-нибудь поддержать Сандру, но, увы, попытки — всего лишь попытки. Наконец, она взяла её за руку, но Сандра тут же отдёрнула её, будто обжёгшись.

— Мы пытаемся помочь тебе, Сандра, — произнесла Джоанна, — помочь понять, кем ты являешься.

— Боюсь, я никогда не пойму этого, и никто не сможет мне в этом помочь. И я сомневаюсь, что смогу окончательно избрать чью-либо сторону, — она нервно сглотнула.

— Маркус с нами, так почему же ты не можешь принять решение в нашу сторону?

— Потому что это не тот Маркус, которого я знала, — отчаянно вскрикнула она. — Где тот Маркус? Где? Сейчас я вижу перед собой убийцу! Пусть ты и не начал убивать, но собираешься, и эта мысль не даёт мне покоя!

Маркус попытался обнять её за плечи, но та вырвалась.

— Не прикасайся ко мне! Я тебя ненавижу!

С этими словами она выбежала из комнаты.

Этими лживыми словами, режущими изнутри, она выбежала из уже такой ненавистной комнаты. Чтобы погрязнуть в ещё большей ненависти — к себе.

Глава 23. «Мнимая скрытность»

На следующий день Сандра проснулась в пять утра и больше не засыпала. Сквозь открытое окно в комнату залетал прохладный ветерок, солнце только-только было разбужено. И всё это дико раздражало.

За окном цвела жизнь. Мимо пролетела какая-то птичка, радостно чирикая. Всё это выглядело так беззаботно, что казалось, что в мире действительно всё было так утопично. Но вот именно, что лишь казалось.

С матерью девушка разговаривать не хотела, и даже намекать на её связь с Хранителями или мятежниками не собиралась. Раз уж Маркус её вычислил, то миссис Вайтфейс это труда не составило, а значит, рано или поздно она во всём должна была признаться сама. Наверняка об этом она и хотела с ней поговорить после её Посвящения. И конечно, она узнала её в телевизоре.