Хранительница Оверхауса

Отец откинулся на спинку кресла, он сосредоточенно о чем-то думал, глядя на безмятежное небо, сквозь прозрачные стекла оранжереи.

— Вот мы и подошли к моей просьбе, вернее нашей с леди Викторией, — проговорил отец, посмотрев вновь на меня. — Ты должен поехать в ОверХаус и найти там его “Хранительницу”.

— Папа, ты чего-то недоговариваешь?

Какая-то недосказанность витала в воздухе. Что еще не сказал он?

— Нет, сын. Большего я сказать не могу, — уверенно сказал отец. — Ту приписку в конце второго письма вы с истинной герцогиней Оверлийской сами выполните, без нашего вмешательства, — с хитринкой в глазах произнес Его Величество.

В тот вечер мы еще долго сидели с отцом, решали, как лучше мне появится в ОверХаус. Не хотел я оказаться там в своем настоящем виде, особенно после последней встречи с семейством нынешнего герцога Оверлийского.

И только подъезжая к старому замку, я сообразил, отец так и не продолжил со мной разговор о необходимости жениться. Как странно. В чем же причина этого?

Глава 17

Принц Доминик Лайонский

Настоящее, тот же вечер, ОверХаус

Последние слова домового удивили меня и заставили волноваться в ожидании истинной. Скоро я увижу мою девочку!

Послышался тихий стук в дверь, открыв ее, на пороге я увидел Тори. Девушка тревожно смотрела на меня, нервничая, она покусывала нижнюю губу. Мне до дрожи в руках захотелось коснуться ее бархатных щек, вдохнуть сладкий аромат кожи.

— Добрый вечер, Тория. Я несказанно рад видеть вас! — осторожно проговорил я, жестом приглашая малышку войти.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — тихо сказала моя девочка, приседая в реверансе.

— Дорогая, пожалуйста, не нужно этого… — взяв единственную за руку, мягко поднял ее. — Присаживайтесь, пожалуйста, мне очень хочется поговорить с вами.

Малышка опустилась в мягкое кресло. А я же все смотрел и не мог насмотреться на мое чудо в нежно-зеленом платье.

— Тория, предлагаю перейти на “ты”. И называть друг друга по именам, если вы, конечно, не против такой вольности.

Истинная задумчиво посмотрела на меня, казалось, она не знала как себя вести со мной. Но все же после небольшой паузы она кивнула в знак согласия:

— Хорошо, я не против этого.

И я продолжил:

— Не могу высказать, что для меня значит встреча с тобой. Такие яркие чувства были для меня недоступны, ты как яркое солнышко, легкий летний ветерок. Хочется находиться рядом с тобой, дышать одним воздухом, касаться твоей кожи. Оберегать от невзгод, помогать во всем, — проговорил я своей малышке, которая почему-то избегала моего взгляда.

Меня это сильно беспокоило, страх потерять единственную заставил меня подняться и встать перед ней на одно колено.

— Девочка моя, умоляю не принимай поспешного решения! — пытался я достучаться до Тории. — Не уверен, что было причиной твоего гнева, могу лишь догадываться. После ритуала, в тот поразительный момент единения нашей энергетической магии, у меня сорвало все преграды. И я мог “показать” тебе совсем не то, что предназначалось для невинной девушки, — объяснял я, виновато глядя на нее. — Помню, только сдерживал видения битвы с порождениями мрака, это бы тебя очень сильно испугало. Сейчас я, конечно, понимаю, что тебя расстроило… Да, я не вел жизнь истинного Служителя Светлейшего. Согласен женщин у меня было слишком много. Но прошлое я изменить не смогу! Умоляю, милая, они все уже забыты!

Я вглядывался в лицо единственной, давая ей время обдумать мои слова. И наконец, она заговорила:

— Присядьте, пожалуйста, Доминик, — подождав пока я сяду в кресло рядом с ней, девушка проговорила. — Наша встреча и для меня была полна невероятного. Внезапно нахлынувшие чувства к совершенно незнакомому мужчине были для меня огромной неожиданностью. Раньше я в такое не верила. Еще утром принадлежала самой себе. А тут одной “Я” уже не было, были “Мы”! Эйфория и сказочная общность магической силы, нежный ласковый свет окутали меня полностью. Стоя там, в холле замка, я хотела не просто прикоснуться, а растворится в ваших объятиях, — тихо вздохнув, малышка долго смотрела в сторону сада, виднеющегося в окне. — Не знаю, почему я так откровенна с вами.

— Тобой…

— С тобой, — исправилась единственная, с нежной улыбкой, от вида которой мне захотелось петь.

Наконец-то ее глаза цвета летней травы осторожно посмотрели на меня.

— Кажется, я знаю тебя уже тысячу лет. Для меня много значили те видения, что ты “показал” мне после ритуала, — малышка опять замолчала, видно было, ей сложно собраться сказать то, что она хотела. — Пока не увидела вереницу женщин. Сколько же их было! Это очень больно. Каждая твоя улыбка очередной любовнице, будто укол в мое сердце.

По щекам моей девочки потекли слезки. Невыносимо трудно было усидеть на месте, и не прижать к себе плачущую малышку, чтобы успокоить.

О Талан, если бы я мог что-то исправить. Сидел рядом с моей девочкой, закрыв голову руками. Было страшно от мысли, что я могу потерять ее.

— Тория, я уже говорил, что именно эти видения не хотел тебе показывать. Многое бы отдал, чтобы изменить тот момент, но это невозможно, — со слезами на глазах говорил я. — Да, согласен. У меня было много женщин, я не ангел. Но все это было ДО тебя! Прошу попробуй понять и простить.

Тори подняла на меня глаза полные слез и тихо проговорила:

— Уже поняла. Я переборщила тогда с выражением своего гнева. Была на эмоциях далеко не приятных, очень болезненных. Именно боль тогда говорила моими устами. Сейчас я осознаю, раньше у тебя, конечно, была своя личная жизнь, — щечки моей единственной опять вспыхнули ярким румянцем.

— Солнышко, никто из них никогда не оставлял даже небольшой след в моем сердце. Я был уверен, что не создан для любви. Пока не появилась ты.

Мы немного помолчали, и я решился предложить:

— Тория, давай попробуем начать сначала, постепенно узнавая друг друга, у нас вся жизнь впереди. Ты самое лучшее, что могло произойти со мной. Теперь мы связаны навеки! Это невероятная, сказочная новость! — объяснял своей половинке свои помыслы и желания.

— Ник, ты озвучиваешь мои мысли, — глядя на меня робким взглядом, ответила моя истинная. — И я не хочу терять тебя. Мечтаю о том, чтобы узнавать тебя, быть рядом, прикасаться… — щечки моей девочки опять порозовели.