Хранительница

– Да ладно… спи, не мучайся… – великодушно разрешила Соня.

Наташа уже давно спала, а Соня все лежала и смотрела в темноту. Сон не шел к ней, мысли толкались в голове, но ни одна не задерживалась.

«Я так долго лежу, наверное, уже ночь прошла, и утро наступило…» – подумала она и тихонько встала с постели, чтоб посмотреть на часы. На цыпочках дошла до письменного стола, на котором лежал ее телефон, посмотрела на нем время, недоумевающе опустила руку с телефоном, а потом снова поднесла его к глазам, подумав, что ей показалось. Да, времени, в самом деле, было всего половина первого ночи, и утро даже не думало наступать. Соня положила телефон обратно на стол и, тихонько ступая босыми ногами по теплому, гладкому полу, прошла мимо спящей сестры, вышла из комнаты и направилась в свою, пока еще пустую. Ее комната находилась как раз напротив Наташиной, поэтому туда легко было попасть даже в темноте. Соня на ощупь нашла круглую дверную ручку и медленно потянула ее на себя. Дверь предательски скрипнула и еще плотнее закрылась. Соня зажмурилась и замерла, втянув голову в плечи. Через мгновение она снова попробовала открыть дверь, теперь уже толкнув от себя. Та опять уныло заскрипела и, поддавшись, чуть приоткрылась. В это мгновение Туська, вынырнув откуда-то из темноты, важно прошла мимо Сони, едва коснувшись ее ноги и, неслышно ступая мягкими лапами, спокойно юркнула в приоткрытую дверь. Соня следом за ней протиснулась в узкий проем. В комнате оказалось неожиданно светло. Соня даже не сразу поняла, почему, но, взглянув в окно, увидела яркий круг луны. Вот в чем дело! Наташины окна выходили на другую сторону, и луна в них не заглядывала. В комнате не было даже штор, и лунный свет беспрепятственно лился, освещая потолок, пол, стены и единственный предмет интерьера – зеркало. Оно выглядело очень таинственно. Возможно, виновата в этом была ночь, а может, дело было в том, что, кроме него, в комнате ничего больше не было. Соня, словно загипнотизированная, подошла к манящей зеркальной поверхности, и, глядя на свое отражение, осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к холодному стеклу. Постояв так некоторое время, она отвернулась и, подойдя к окну, посмотрела во двор, освещенный луной и фонарями. Соня задумчиво смотрела на заснеженную улицу, и даже не подозревала, что за ее спиной в большом напольном зеркале уже не отражалась пустая комната. Теперь в нем возникло обставленное старинной мебелью незнакомое помещение. В нем был стол, сколоченный из толстых грубых досок, рядом, у стены – такая же дощатая скамья, маленькое окно с мутным стеклом, очаг с красными углями, от которых так и веяло жаром.

– Да, это моя комната!.. – прошептала Соня, приподнявшись на подоконнике, глядя в окно и улыбаясь.

Она повернулась и пошла к выходу. Проходя мимо зеркала, в котором вновь было нормальное, обычное отражение, Соня мельком окинула себя взглядом, провела рукой по волосам, и снова, стараясь не шуметь, протиснулась в полуоткрытую дверь. Потом Соня потихоньку переползла через сестру, стараясь не разбудить ее, и легла у стенки, слушая ровное дыхание спящей Наташи. Уже в полудреме, будто вспомнив что-то важное, Соня прошептала: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте…»

***

– Ну и кошмары мне сегодня снились… Один страшнее другого… Чудища какие-то мохнатые… – Соня сидела на кровати, подперев руками голову. Взъерошенные волосы топорщились в разные стороны, придавая облику Сони еще более страдальческий вид.

– Жениха, что ли, вызывала? – засмеялась Наташа. – Вот он и пришел к невесте!

– Никого я не вызывала! Вот еще ерундой заниматься… – ответила Соня, а сама задумалась и от воспоминаний даже передернула плечами.

Да ну, глупости все это про жениха! Не работает это колдовство, хоть она и ведьма. Да и что это за заклинание такое? Так, баловство, ерунда какая-то. В памяти всплывали страшные картинки: то огромное рогатое чудовище гонится за ней и вот-вот догонит, то зловеще хохочет старуха-ведьма, то парень без лица словно завис в воздухе. Картинки настойчиво пробивались сквозь смутные воспоминания и навязчиво маячили перед глазами. Разве кто-то из них может оказаться женихом? Какие-то сцены из ужастика…

– Ты в школу сегодня собираешься? – Наташа прервала размышления сестры. – Или так и будешь мечтать?

Соня вбежала в класс со звонком, всего за несколько секунд до учительницы. Быстро достала из сумки учебник, бросила его на стол, и следом за ней в кабинет зашла Татьяна Александровна. Начался урок.

– Ну, как, переехали? – шепотом спросила Настя, не успев поговорить на перемене.

– Ага, – улыбнулась Соня, – правда, у нас мебели жутко не хватает. Опять пришлось спать с Наташкой на одной кровати.

– Ну, это ничего. Потихоньку все купите.

– Да, мама сказала, что сегодня пойдем по магазинам, присмотрим что-нибудь.

– Так!.. Травина и Кузнецова, звонок не для вас прозвенел? Ничего, что урок начался? Я вам, вообще-то, не мешаю разговаривать? – Татьяна Александровна строго посмотрела на девочек поверх очков.

Соня и Настя виновато улыбнулись и затихли.

Когда Соня вернулась домой, там была только мама. Она наводила порядок на кухне, раскладывала по местам посуду, продукты и всякую утварь из коробок, стоящих египетской пирамидой посреди кухни.

– Соня, помоги мне разобрать эти коробки, – сказала мама, мальком взглянув на младшую дочь. – Так… что тут у нас? Посуда… Уберем лишнюю повыше…

Соня принялась помогать. Она доставала из коробки посуду и подавала маме, которая, стоя на стуле, убирала ее в верхний ящик шкафа. Вдруг, подавая очередную стопку тарелок, Соня коснулась маминой руки и удивленно замерла. Какое-то странное чувство возникло у нее от этого прикосновения.

– Ты чего? – спросила мама, поставив тарелки и повернувшись за новой партией, но Соня стояла с пустыми руками и странно смотрела на нее.

– Ничего… – смутилась она и отвела глаза.

– Все? Закончилась посуда? – удивилась мама.

– Нет, – спохватилась Соня и принялась суетливо рыться в коробке.

Потом Соня еще несколько раз нарочно прикасалась к маминой руке, прислушиваясь к своим чувствам, и пытаясь понять, что ее так потрясло. Но, как она ни старалась, ей так и не удалось до конца в этом разобраться.

– Мам?..

– Да?

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. А почему ты спрашиваешь? – удивилась мама.

– Да так… – Соня кротко улыбнулась и отвела взгляд, чтоб случайно не выдать себя.

«Дневник, ты ведь знаешь, что в последнее время у меня появляются какие-то странные ощущения, когда я касаюсь людей. Хорошо, что не всегда, а то, боюсь, что я бы свихнулась от такого наплыва видений. В общем, сегодня я видела что-то непонятное… Я даже не знаю, что подумать… Было такое ощущение, будто у мамы два сердца… или это было эхо… Хоть бы это было не опасно…

Мы сегодня купили мне кровать! Обычная такая кровать, но я очень рада, потому что она моя, и мне не нужно будет ее с кем-нибудь делить. А еще купили шкаф в Наташкину комнату. Мама сказала, что остальное купим позже»

***

Часто бывает так, что силы потустороннего мира подают сигналы, а человек не понимает их. Он чувствует какое-то необъяснимое волнение, но связывает его с магнитными бурями, вспышками на солнце, с изменением погоды… люди редко понимают истинную суть этих сигналов и прислушиваются к ним.

С самого утра у Сони было ощущение, что сегодня непременно что-то произойдет, что-то такое, что станет началом новой истории ее ведьминской жизни. А, может, история уже началась, и Соня, увлекшись переездом, нечаянно пропустила этот момент? В любом случае, сегодня утром она явно почувствовала тревогу, волнение и еще что-то, пока необъяснимое.

Учебный день прошел, как обычно, если не считать, что Настя сегодня не пришла, и Соня одна сидела за партой. Скучно без подруги… Соня уже привыкла, что ей теперь есть, с кем делиться радостью и горем, и обсуждать любые новости.

Прозвенел звонок с последнего урока, Соня убирала учебник в сумку, не обращая внимания на то, что творится вокруг, и вдруг ее окликнул Зимин:

– Соня…

Она подняла на него вопросительный взгляд. Зимин стоял возле Сониной парты и явно стеснялся. Это выглядело очень забавно: хулиган Зимин, который, казалось, не боится ничего и никого, и даже позволяет себе спорить с учителями, вдруг смущенно краснеет и заикается, глядя на Соню. Еще и назвал ее по имени! Не Муха, не Травина, даже не Сонька, а Соня.

– Чего тебе, Денис? – спросила Соня, стараясь быть вежливой и не думать о том, как он в прошлом году обижал ее.

– Соня, можно проводить тебя домой? – робко спросил Денис.

Соня округлила глаза и удивленно приподняла брови. Такого от Зимина она не ожидала. Пожалуй, такого от него никто не ожидал, потому что проходившая мимо Семенова, случайно услышав его вопрос, застыла и удивленно открыла рот. А Соня постаралась взять себя в руки и, поглядывая краем глаза за реакцией Семеновой, ответила: