Хранящая сердце

— Я не против вас лично, воин, а только не одобряю вашего поведения. Возможно, когда-нибудь я смогу вас полюбить. Но когда я вижу, как моя дочь сначала стала белой, как чаури, а затем ее вывернуло наизнанку, мне это совсем не нравится. И ради чего? Ведь вы уже стали чемпионом. Вы могли спокойно игнорировать этого ничтожного короля.

Фалон усмехнулся. Его интересовало только одно.

— Она боялась за меня?

— Нисколько, — с должным негодованием ответила Тедра. — Просто она не выносит вида крови. Но вы ведь радовались, победив в этом матче, не так ли? Больше, чем в других случаях.

От ее сарказма Фалон взъерошился.

— Не секрет, как я отношусь к посетителям.

— Я тоже была посетителем.

— Для матери моей женщины я должен сделать исключение.

Тедра фыркнула.

— Мне не надо никаких привилегий, тем более что она пока не ваша.

— Тогда я должен об этом позаботиться. Где ваш друг жизни??

— Не сомневаюсь, что он ждет вас.

На лице Фалона было написано удовольствие.

— А где Шанель? Она ждет вместе с отцом?

— Здесь вам не повезло, воин. Она настолько потрясена, увидев такое насилие, что я отослала ее домой. Но вам, наверное, будет приятно узнать, что она не хотела уходить, пока я не заверила ее, что лично прослежу, чтобы вас починили.

— Я удивлен, что вы согласились сделать это для меня.

— Не слишком удивляйтесь, так как для вас есть еще кое-что. Я сказала ей, почему вы решили участвовать в соревнованиях. Это единственное, что я могла для вас сделать.

Последняя фраза чем-то не понравилась Фалону. «Единственное, что могла сделать?!» Что это может значить? Но он ничего не сказал, потому что Тедра повернулась и пошла к выходу из того отгороженного занавесками закутка, куда на время состязаний был помещен медитекс. Наступал момент, которого Фалон с таким нетерпением ждал. Он, конечно, предпочел бы, чтобы Шанель была здесь и ее можно было немедленно объявить своей. Впрочем, ее несложно найти и во дворце.

Они вышли в центральную часть павильона, где собралась небольшая толпа: родственники Фалона, Далден, знать с Сенчури II! (их находившегося все еще без сознания короля понесли прямо в освободившийся медитекс) и, конечно, шодан Ша-Ка-Ра.

В первый раз за все время пребывания на этой планете Фалон начал нервничать. Он выиграл состязание, но, по словам Далдена, это не гарантировало ему награду. Смущало отношение к нему Тедры Лу-Сан-Тер — не убедила ли она своего друга жизни отказать Фалону? Может быть, в этом и заключается разгадка ее последней фразы «единственное, что я могла для вас сделать»?

Джаделл бросился к Фалону, чтобы удостовериться в его полном выздоровлении. Затем начались поздравления.

— Мне наплевать на машины посетителей, которые создают удобства, но все же они могут предложить кое-что, в чем воин может найти удовлетворение, — заметил Чаллен. Говоря так, он откупоривал бутылку золотой миеды с планеты Ратус. Тедра вспыхнула, потому что, говоря это, он смотрел прямо на нее.

Фалон взял бокал, хотя и не стал пить. Пока Чаллен разливал всем вино, он не мог переговорить с ним наедине. Фалон выразительно посмотрел на своего брата, который понял намек и не стал тянуть со своим вином. Так же поступили и остальные, включая Далдена. Они знали о намерениях Фалона и понимали его нетерпение.

Было явным расточительством второпях глотать такое хорошее вино, тем не менее все находившиеся в помещении под тем или иным предлогом ушли быстрее, чем Фалон мог надеяться. Все, кроме Тедры Лу-Сан-Тер. Она сидела, откинувшись на кушетке, и не спеша смаковала вино. Фалон подозревал, что Тедра не сдвинется с места, даже если он попросит ее уйти.

— Не могли бы мы поговорить с вами наедине, шодан Лу-Сан-Тер? — спросил Фалон.

— Не надо церемоний, Фалон. Я сомневаюсь, что моя подруга жизни уйдет без сцены, которая будет для нас обоих неприятна.

— Он шутит, воин, — дерзко сказала Тедра. — Я всего лишь сделаю вызов.

— Женщина! — предостерег Чаллен. — Если ты намерена остаться, помолчи.

Тедра пожала плечами и отвела взгляд в сторону.

— Моя просьба — простая формальность, шодан, — откашлявшись, начал Фалон — Я более всего желаю вручить свою жизнь вашей дочери, причем я знаю определенно, что она тоже хочет меня. Я прошу оказать мне честь, передав ее на мое попечение, чтобы я мог защищать ее как хранительницу моего сердца.

— До вашей просьбы было много других, но до сих пор ни один воин не посмел утверждать, что моя дочь его хочет. Почему вы думаете, что это так?

— Я не думаю, я знаю. Она говорила мне об этом. И она отдалась мне.

Тедра вскочила с кушетки, расплескав вино.

— Зачем вы сказали об этом? — почти закричала она.

— Женщина, это мужской разговор, — снова предостерег Чаллен, но на этот раз чуть более раздраженно.

— Не надо его вызывать, не надо! — выпалила Тедра. — Это касается и Шани — я знаю, она не хочет, чтобы ему причинили вред. Я сама собиралась проломить ему череп, но она меня отговорила.

— У меня нет намерения его вызывать.

— Нет? — Тедра в изумлении захлопала глазами.

— За что? — продолжал Чаллен. — Все, что он сделал, — это помог мне принять решение, сказав, что моя дочь хочет человека, которого я должен для нее выбрать. Это сейчас главное.

— Ну надо же! — раздраженно проворчала Тедра. — Она чуть не заболела от беспокойства, что ты об этом узнаешь. Я сама была убеждена, что ты будешь вне себя. А ты, оказывается, доволен! Однако есть еще кое-что, чего ты не знаешь, красавчик. Шани, может, и хочет его, но боится.

— Это нормально…

— Нет! Не то! Этот человек — отвратительный рабовладелец. Ты об этом знаешь?

— Я знаю, что это возможно, — ответил Чаллен. — Сколько у вас рабов? — спросил он у Фалона.

— В моем хозяйстве их шестнадцать.

— Вы освободите своих рабов, если я отдам вам свою дочь?

Такое требование оказалось для Фалона неожиданным. Он нахмурился.

— Почему я должен это сделать?

— Моя подруга жизни и моя дочь не видят разницы между хозяином, который заботится о своей собственности, и тем, который не заботится. Как они считают, никто не должен быть бесправным. Моя дочь не сможет долго быть счастлива с воином, имеющим рабов, даже если об этих рабах хорошо заботятся как о своей собственности. Можете ли вы их отпустить?

— Я думаю, ради вашей дочери я сделаю все что угодно. Все рабы, находящиеся в моей собственности, получат свободу в тот же восход, как я вернусь домой.

— Тогда я с удовольствием слагаю с себя право защищать дитя моего сердца, Шанель из дома Лу-Сан-Тер, и передаю это право вам, Фалон Ван Иер. Принимаете ли вы это право?

— Принимаю.

— Тогда она ваша.

Тедра мысленно пожала плечами и нажала кнопку активатора своего блока компьютерной связи. Не стоило оплакивать то, что неизбежно должно было случиться.