Христианин. Nil inultum remanebit. Часть первая. Предприниматель

– Да вы не волнуйтесь – мало ли чего им нужно? – успокоил ее Николай. – Может, снова кого-нибудь из их команды расстреляли и им деньги потребовались, – предположил Николай.

– Нет, они денег не просили. Да и это были другие бандиты. Чует мое сердце: что-то тут не так.

– Когда приедут, не сказали? – спросил Николай.

– Нет. Сказали, что срочно и обязательно. И все.

– Если приедут до моего приезда, скажите, что буду, – Николай посмотрел на свой механический «Ориент» и уточнил, – буду ровно в пятнадцать. Вы, главное, не волнуйтесь. Я разберусь, – сказал Николай, а сам подумал: «Или со мной разберутся… И какого хрена ездят, гоблины, чего надо?»

Обед уже стоял на столе, и Николай, озадаченный звонком заведующей, сел за стол и стал медленно есть.

Он попытался отогнать от себя возникавшие один за другим неприятные вопросы – не получилось. По словам заведующей, это были незнакомые ей бандиты. Дикие? Новые какие-нибудь? А может это и не бандиты? Хотя заведующая ошибиться не могла – слишком хорошо знаком ей этот контингент. И она отметила, что не было нашего, как она его называет, щенка. В самом деле, как-то странно… Если не было этого гоблина с ними, то, может, это бандиты из другой бригады? Но такого быть не может! Никто не посмеет претендовать на магазины и фирмы, находящиеся под мамонтовской крышей, – только самоубийцы. Даже у откровенных дебилов и отморозков, коих там немало, при одном упоминании имени Мамонта у всех мгновенно срабатывает инстинкт самосохранения. Или Мамонта завалили, и начался передел!? Мужики, чьи фирмы под другими бригадами, рассказывали, что только грохнут бригадира, как бандиты из других бригад, точно воронье, слетается, и все свою крышу предлагают. Непонятно, зачем им потребовался хозяин магазина, да еще срочно… Вообще, внезапно, то есть не в установленные ими дни сбора денег, они приезжают в трех случаях: во- первых, когда убили лидера бригады, дававшей крышу, и бандиты из другой бригады хотят взять фирму под свой контроль; во-вторых, если кого-то из бригады грохнули конкуренты и собирают с лохов деньги на похороны; в- третьих, если объявляются новые бандюки, желающие урвать свой кусок, невзирая ни какие на авторитеты… Но с Мамонтом считаются даже абсолютные отморозки…

Николай не заметил, как съел обед. Посмотрел на часы: половина второго. Включил газ, поставил чайник. Несколько секунд в задумчивости смотрел в окно. Потом решительно направился к телефону. Снял с «базы» трубку и вернулся на кухню. Набрал номер офисного телефона Махурина. Прямой телефон не отвечал. Махуринская братва его голос не знает, поэтому звонить в приемную, где, скорее всего, сидит Мишаня или тот молчаливый субъект с голубыми глазами, было бессмысленно – все равно ничего не скажут. Он набрал номер одного из домашних телефонов Махурина. Трубку сняли только после пятого гудка. Женский голос, с хрипотцой как у известной итальянской певицы, игриво сказал:

– Алеу– у?

– Добрый день. Это звонит Таврогин, Николай. Если Александр дома, то, будьте любезны, передайте трубочку.

– Таврогин? Николай? – громко, с удивлением, переспросила женщина и замурлыкала, словно кошка. – Коленька, я первый раз слышу, что в моей квартире может проживать какой-то Александр. Хотя, впрочем, оказывается, проживает, – женщина игриво хохотнула и потом буквально простонала в трубку. – Ой!.. Ну, надо же, как бывает! Передаю трубочку.

Николай улыбнулся.

– Здорово тебе, – раздался в трубке голос Махурина. – Что случилось?

– Здорово. Шифруешься?

– Нисколько. Просто обедаю. Так что случилось?

– Пока ничего. Говорить-то можно?

– Говори. Даже если кто и греет уши, то пусть: мне от государства скрывать нечего, – хохотнул Махурин.

– Тогда слушай. Ко мне в магазин сегодня, когда меня не было, какие-то бандюки… извини, какие-то братаны приперлись. Моя заведующая, Татьяна Александровна, говорит, что таких не знает.

– Ну, ты знаешь, я к тебе своих… «бандюков» не посылал, – снова хохотнул Махурин.

– Сань, брось. Какие шутки! И Татьяна говорит, что эти братаны были без этого, без моего… оттопырка. Может, что-то у нас Приокске произошло? Никого не шлепнули? Нет? Это не очередной передел?

– Слава Богу – нет! Все живы и здоровы! Мне бы доложили немедленно, если что. Так что не знаю, чем тебе помочь. А может, это менты зашифрованные у тебя нарисовались?

– Менты? А зачем им шифроваться-то? Менты – они и в Африке менты, – задумчиво сказал Николай.

– По-разному бывает. Это может быть ложный наезд с целью установить твою крышу. Братвой прикидываются. У них так модно стало работать. Прикинулись, приехали, предложили крышу, ты говоришь, что она у тебя есть – и стопудово выводишь их на своего… как ты его называешь?

– Оттопырок.

– Вот именно – ты выводишь их на своего отморозка– оттопырка. В братве говорят, что в Тольятти такой фигней занимается один отмороженный ментовский капитан. В одиночку работает, волчара. И создает, однако, большие проблемы тольяттинской братве. Хотя… нашим ментам и фээсбэшникам известно все и про всех, – размышлял вслух Махурин. – Так что, брат, не знаю, что и подумать и чем тебе помочь. Вся братва жива, здорова, передела не намечается. Да ты на месте разберись. Что за вопрос-то? Поезжай – ведь все равно разбор неизбежен, как смерть и налоги, – снова хохотнул Махурин. – И я-то чем тебе могу помочь? У тебя же мамонты, если это, конечно, они…

– Это понятно. Но…

– Что – но? Да не бери ты в голову. Поезжай и на месте разберись, – перебил его Махурин. – Ты лучше бы ко мне заехал как-нибудь. Мне разливной коньяк привезли, старый-старый. Ох, хорош! Пару фужеров дернешь – и сразу же по-французски шпрехать начинаешь… Заезжай, набулькаю литра три. Полакомишься. Или в глаза будешь закапывать… перед сном…

– Спасибо, Сань. Заеду, обязательно заеду. А сейчас – прощевай, поеду к гоблинам.

– Ох, и злой ты, Колька. Назовешь же – гоблины! – сказал Махурин. – Ладно, что ж с тобой, комерсилой, поделаешь. Обнимаю. Но ты после разбора обязательно позвони мне. А лучше заезжай.

– Ладно, будь здоров, – сказал Николай и отключил трубку.

Разговор с Махуриным исключил две понятные причины приезда бандитов, и после разговора с ним мысли стали еще более тревожными. Поразмыслив, Николай исключил и третье объяснение появления бандитов. Новые бандиты, какими бы отморозками не были, никогда не сунутся в магазин, долго работающий под крышей мамонтовской бригады. Схватиться с Мамонтом в открытую в Приокске просто некому. Раньше Приокск был городом непуганых идиотов, теперь – городом свободных бандитов, но он никогда не был городом самоубийц. Значит, если это были бандиты, то, скорее всего, это сами мамонтовцы. Но зачем? За деньгами? Но почему незнакомые? И какая причина, что им срочно потребовались деньги, если никого не замочили? А может, это и не бандиты, а, как предположил Махурин, действительно, менты пожаловали, чтоб разыграть спектакль с наездом и таким образом выйти на крышу его фирмы? Но Махурин говорит, что менты и так все про всех знают. Тогда – кто и зачем?!

Николай не любил обращаться к своему «куратору» с чем бы то ни было. Все вопросы с поставщиками, должниками, налоговыми инспекторами и кредиторами всегда улаживал сам. Во-первых, просто не хотел, чтобы у бандитов с подачи «куратора» возникло желание потребовать дополнительной платы «за работу», а, во-вторых, участвуя в его делах, бандиты могли получить нежелательную информацию о состоянии его бизнеса. Но сейчас интуиция подсказывала, что наступил момент, когда лучше предварительно уведомить «куратора» о приезде каких-то крутых в его магазин – пусть сам приезжает и разбирается. Кто знает – может это, действительно, менты? Вот пусть «куратор» приедет и разберется, щенок, что за бандиты приезжали, а дело «курируемого» – немедленно поставить «куратора» в известность о визите неизвестных бандитов.

Николай позвонил по оставленному «куратором» номеру, представился, сказал, что к нему кто-то приезжал и попросил передать информацию по назначению.

Еще через минуту Николай уже спускался по лестнице к машине: он решил доехать до магазина, при котором обретался его «куратор» еще с тремя бандитами. Времени у него было достаточно.

Однако “куратора» на месте не было, и никто не знал, где он сейчас находится. Николай попросил девушек- продавцов передать ему, как только он появится, что приезжал Николай Таврогин и просил срочно позвонить ему в магазин.