Христос и церковь в новом завете

Русскому слову «уничижил» [236] соответствует славянское и3стощи2 (т. е. «истощил»), что в свою очередь является переводом греч. e)ke/nwsen (¬ keno/w). От этого греческого слова происходит термин, употребляемый в русской богословской лексике: «кенозис», обозначающий уничижение Бога, каким является боговоплощение — фундаментальнейшее христианское исповедание.

Считается, что ап. Павел решил усилить эту мысль гимна о божественном кенозисе тем, что нарушая его поэтическую структуру, вставил уточнение «и смерти Крестной» (ст. 8).

236

В переводе ЕК дается «уничижил», а в специальной сноске: «опустошил», «истощил», «умалил».

«Бог превознес Его» (ст. 9) соотносится с Ис. 52, 13, где говорится о славе все того же Раба Господня («Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится»).

Кроме того, еще раз обратим внимание на чисто терминологическую сторону: для выражения Пасхальной тайны используется образ «снисхождение/восхождение» (см. § 18). Причем данный случай — u(peru/ywsen, от u(peruyo/w — единственный в Новом Завете, где глагол «вознести» (u(yo/w) стоит с превосходной приставкой u(per (в Ис. 52, 13 — без приставки).

... дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (ст. 10).

Это почти цитата из Ис. 45, 23. Иисус (Отрок) вознесен превыше всего, так что поклонение, подобающее только Богу, отныне подобает и Ему — Господу Иисусу — через Которого Бог открывается и действует.

О каком имени идет речь? Здесь возможны два ответа, которые не противоречат друг другу. Прежде всего, это то исключительное ветхозаветное Имя Божие — священная тетраграмма YHWH — которое выражает идею присутствия Божия среди избранного народа [237] . Божественность и слава Иисуса как Сына Единородного от Отца первыми христианами выражалась уже с помощью этого священного Имени. Он носит его и в Своем собственном имени («Иисус» включает в себя священную тетраграмму в усеченном виде, см. § 10. 1), а также говорит о Себе, как о «Я есмь» — один из греческих эквивалентов еврейского Имени, — особенно в Евангелии от Иоанна (см. § 45. 4). Да и за именованием «Господь» следует распознавать все ту же священную тетраграмму (см. § 16. 6). В большей степени все это относится к ст. 9:

237

См. Сорокин А., прот. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. СПб. 2002. С. 47.

Бог ... дал Ему имя выше всякого имени.

В ст. 10 — «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» — речь идет уже, скорее, об имени «Иисус», которое отныне имеет не меньшее значение для верующих, ибо оно есть откровение о том, как «YHWH спасает». Об Иисусе говорится как о YHWH, что особенно ярко выражено именно в данном ст. 10. Место, откуда взята фраза «преклонилось всякое колено» (Ис. 45, 23), как и в целом вся проповедь Девтероисайи — одно из самых сильных монотеистических высказываний Ветхого Завета [238] .

238

См. Данн Д.Д. С. 92; Сорокин А., прот. С. 255.

«Почитание Имени Господня уходит своими корнями в Ветхозаветное прошлое. Неизреченность священной тетраграммы, имени собственного Бога Израилева, объясняется тою силою, которая была ему присуща, и тем особым почитанием, которым оно, по этой причине, было окружено. Почитание имени Господня сохранилось в православном «умном делании» и до наших дней. Значение молитвы Иисусовой — в силе сладчайшего Имени» [239] .

Заключительный ст. 11 — «и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» — станет нам понятен, если мы вставим отсутствующий глагол-связку или тире «... что Господь есть (или –) Иисус Христос». Вновь, как и в ст. 9, речь идет о ветхозаветном имени, которое стоит за словом «Господь»:

239

Кассиан, еп. С. 135.

«Здесь формула «Иисус — Господь» явно включает исповедание не только божественно дарованной власти, но и самой божественности» [240] .

Иначе говоря, перед нами необычайно раннее свидетельство о первоначальной церковной вере в Иисуса как Господа и Бога.

В новозаветных писаниях встречаются и другие короткие отрывки, которые, возможно, были или раннехристианскими оригинальными богослужебными текстами (например, возможно, Кол. 1, 15-20 — см. § 38. 5; Ин. 1, 1-18 — см. § 45. 4) или иудейскими гимнами, переосмысленными в христианском духе (например, возможно, Лк. 2, 14; Откр. 4, 11; 5, 9-10).

240

Данн Д.Д. С. 93.

V. Дальнейшие пути христианского Предания (общий обзор)

Дальнейшие пути предания об Иисусе можно охарактеризовать двояко. С одной стороны, отметим желание как можно более полно и аутентично сохранить и передать все, что составляет содержание Благой вести. С другой стороны, мы видим поиски ответов на все новые вопросы, появляющиеся в умах новых и новых людей, приходящих в Церковь. Поиски ответов были и остаются той движущей силой, благодаря которой развивается богословие Церкви и во все дальнейшие времена ее истории. Вероопределения и догматы, без которых мы не мыслим христианского вероучения, всегда возникали в связи с конкретным историческим вызовом.

Уже среди первого поколения учеников нашлись те, кто взял на себя труд так или иначе изложить или изъяснить Благую весть, ориентируясь на нужды и возможности той или иной конкретной среды. И здесь уже не обошлось без письменных форм. Возможно, письменные труды по фиксации важнейших сведений об Иисусе и Его Благой вести предпринимались и раньше, может быть, с самого начала. А может, и нет (почему нет — см. § 17. 1). В любом случае, ничего подобного не сохранилось — скорее всего, первоначальные труды, если они и были, использовались при составлении тех писаний, что затем вошли в канон Нового Завета.

Какими представляются нам первоначальные этапы письменной истории Благой вести?

§ 16. Написание посланий

Самыми древними христианскими писаниями из тех, которыми мы располагаем, «древнейшей частью Нового Завета» [241] являются апостольские послания. Конечно, не все, а некоторые из них, самые ранние, но все же именно послания. Если вдуматься, в этом факте нет ничего удивительного, несмотря на то, что в каноне Нового Завета послания идут не первыми.

241

Кассиан, еп. С. 190.

В самом деле, Евангелия — как подробные, композиционно продуманные изложения Благой вести — конечно, по праву открывают собой Новый Завет. Ведь если весь Новый Завет — это свод всего того важного и необходимого, что составляет суть христианской веры, то Евангелия — это обстоятельное изложение события Иисуса, что составляет ее самые истоки и основу.

И все же вполне понятно, почему первое поколение христиан не испытывало потребности в том, чтобы спокойно и обстоятельно записать Благую весть. Выше были перечислены некоторые причины, по которым подобные труды предприняли лишь какое-то время спустя (см. § 17. 1).

В то же время апостолы проповедовали Благую весть во все новых и новых людских сообществах, и там стремительно образовывались новые общины. Миссия и особенно дальнейшая катехизация, как было отмечено (см. § 18 и 19), состояли в том, чтобы разъяснять наиболее существенные вопросы, связанные с обретенной новой жизнью. Особенно в виду того, что зачастую напрашивались неверные ответы и толкования. Не всегда имея возможность лично вмешаться в жизнь той или иной общины, чтобы направить ее в нужное русло, ответить на недоуменные вопросы и развенчать всевозможные ложные и извращенные понимания Благой вести, апостолы использовали обычный в подобных ситуациях выход — писать письма, или послания.