Хромой из Варшавы. Книги 1-15
Шрифт:
Автомобиль уже ехал по главной аллее, затененной раскидистыми дубами, и вскоре остановился на лужайке, уставленной кадками с апельсиновыми деревьями, которые только что вынесли из оранжереи, где они зимовали.
– Вот жилище, а вот и семья, – Лотарь, с которым они встретились в баре возле почты, как и договаривались, и который показывал им дорогу, обвел рукой дом и стоящую на крыльце женскую фигуру. – Рекомендую, моя сестра Клотильда.
Насколько монументален был профессор, настолько хрупка, скромна и застенчива оказалась его сестра. Однако и у нее были свои особенности. Водре-Шомар предупредил своих гостей, что сестра болтлива, как сорока, хоть и кротка, тиха и мухи не обидит.
Воплощение доброты, великолепная хозяйка, мадемуазель Клотильда обожала принимать гостей, которым ее словоохотливость порой досаждала. Однако Лотарь не делал тайны из недостатка сестры, считая, что, предупредив о нем, он сразу избавляет всех от неловкости.
– У любого недостатка есть свои достоинства, благодаря Клотильде можно сразу узнать ее мнение о госте. А судит она о людях справедливо, так что, я повторяю, с ней удобно.
– А вы никогда не попадали в щекотливое положение из-за такой особенности вашей сестры? – полюбопытствовал Адальбер.
– Она – сама доброта, так что если что и случается, то изредка. Я уже сказал, что ценю недостатки, они помогают нам избавиться от иллюзий и видеть, где бриллиант, а где граненое стекло. Обычно я улаживал последствия ее искренности и прямоты, давая понять, что у нее не все в порядке с головой, но страдал от этого в первую очередь сам. Кому приятно маскировать ложью правдивость близкого человека? К счастью, говорит Клотильда быстро и немного неразборчиво, и это всем на руку. Но могу вас уверить, что она в восторге, принимая таких гостей, как вы, тем более согласившихся почтить ее праздник, к которому она готовится давным-давно.
– Но мы же с ней не знакомы!
– А газеты? Она их просто глотает! Подписана чуть ли не на дюжину, начиная с "Фигаро". Читает все, вплоть до подписи редактора. О вас, так же как и о Морозини, она знает все и пребывает в полном восторге.
Так оно и было. Изящная маленькая брюнетка с седыми нитями в волосах, Клотильда-Маргарита-Мари, была примерно вполовину тоньше своего брата, обладала неиссякаемой энергией и особым даром всеприсутствия, зная, что творится во всех уголках ее большого дома. Домом она правила строго, но втайне питала к слугам почтение, и они исполняли ее распоряжения вдвое быстрее, чем исполняют приказы злобных ворчуний. На самом деле слуги ее обожали. И вот еще ее отличительные черты – светлые прозрачные глаза и маленькая треуголка из черного бархата на пышных волосах.
С бархатной треуголкой она расставалась только к вечеру и заменяла ее гребнем с бриллиантами в испанском стиле. Брат объяснил и эту причуду.
– Клотильда всегда обожала лошадей. Она ездит лучше любого гусара. И у этой треуголки своя особая история. Лет десять тому назад наши друзья, семейная пара, пригласили ее поехать с ними на охоту в Сель-де-Борд, к очень известной и очень грозной герцогине д’Юзес, и там, уж не знаю, с помощью какого акробатического трюка, Клотильде удалось спасти от разъяренного кабана собаку. Она подхватила ее и подняла с земли в самый последний миг, пристроила на седле, отвезла и отдала главному загонщику. Старая герцогиня расчувствовалась, расцеловала ее и подарила треуголку, которую носила сама и с которой редко расставалась. Клотильда сначала хотела держать ее под стеклянным колпаком, как венок новобрачной, но потом решила носить как талисман, приносящий удачу. Можно считать, что это ее корона.
– Мадемуазель Клотильде можно позавидовать, – признала госпожа
де Соммьер. – Мне случалось встречаться с герцогиней, и, можете мне поверить, ее симпатии добиться очень трудно.С чувством блаженства путешественники покинули автомобиль и стали подниматься на просторное крыльцо, где, как королева, ждала их мадемуазель Клотильда в треуголке. Юбер, уже удостоившийся теплой встречи – еще бы! Коллеж де Франс обязывает! – стоял несколько поодаль и наблюдал, как будут встречать "парижан". Признаться, он не ждал, что они будут приняты с такой истовостью. Мадемуазель Клотильда только что не присела в реверансе перед тетушкой Амели.
– Как я счастлива видеть вас у себя, госпожа маркиза! Теперь я понимаю, почему мой брат влюбился в вас! В самом деле...
– Не говори глупостей, Клотильда, пожалуйста! – оборвал ее брат, покраснев, как кумач.
Но сестра ничуть не смутилась.
– А что особенного я сказала? Это же чистая правда. Я знаю много молоденьких, которые совсем не так хороши собой! А это, я думаю, мадемуазель дю План-Крепен! Ты говорил, Лотарь, что она – настоящий кладезь знаний, а вот что у нее золотистые глаза, не сказал, а это очень редкий цвет. Князь Морозини, я не ошиблась? Всемирно известный эксперт, владеющий тайнами всех драгоценностей.
– К несчастью, это я, мадам. (Обращением "мадам" Альдо воспользовался из особой почтительности, чтобы иметь возможность поцеловать протянутую ему руку, так как девушкам рук не целовали.) Чем дольше я живу, тем чаще убеждаюсь, что мне еще учиться и учиться. Мой друг Адальбер...
– Видаль-Пеликорн! Египтолог, которому не надо заботиться об известности и который привез нам магию страны фараонов.
– Надеюсь на вашу снисходительность, мадам, – повторил вслед за Альдо и Адальбер. – И надеюсь, что не обману ваших надежд.
– Конечно, не обманете! А теперь вам настало время расположиться в ваших комнатах. Вас проводят в апартаменты, а я поспешу на кухню, где, боюсь, возникла проблема...
Клотильда повернулась и пошла в дом, продолжая рассуждать сама с собой:
– С Онориной всегда одна и та же история! Всякий раз ей твержу, что для соуса "белое масло" не нужно распускать его в кастрюле, а следует сначала мелко-мелко нарезать лук-шалот и тушить его в белом вине, добавляя масло по капельке, и когда лук станет прозрачным...
Нет сомнения, что самыми почетными гостями считали госпожу де Соммьер и ее "верного оруженосца", потому что им были отведены две прекрасные спальни с общей ванной комнатой и окнами, выходящими на озеро. Точнее, на берег озера, его изгиб, потому что само оно было так велико, что не видно было ни его конца, ни края. А вот на берегу сквозь еловые лапы можно было различить домишки рыбаков. Не начав даже разбирать чемоданы и раскладывать их содержимое по шкафам, Мари-Анжелин вышла на балкон, оперлась на балюстраду и залюбовалась слабыми бликами света, что еще играли на воде.
Однако госпожа де Соммьер слишком хорошо ее знала, чтобы не догадаться, что Мари-Анжелин что-то высматривает. Может быть, хочет сообразить, как соотносится месторасположение усадьбы с теми местами, где находилась она сама и о которых поведала лишь самую малость? Трудно было предположить, что в неисчерпаемых запасах памяти необычной девушки возникли провалы...
Но маркиза верила и в завораживающее волшебство природы, она испытывала его на себе, в особенности она была чувствительна к бликам озер в сумерках и, не желая мешать Мари-Анжелин, выбрала себе платье на вечер и отправилась в ванную привести себя в порядок после дороги.