Хроническая болезнь

– Ага, сократили. Хоть, знаешь, парень, что сократили-то? Межконтинентальные ракеты и ракеты средней дальности, -- ответил подкованный седовласый политикан.
– - А тактическое ядерное оружие осталось в огромном количестве! Никто даже не знает, сколько таких небольших зарядов находится на вооружении противоборствующих армий. Неучтенка...

– - А для чего нужны заряды небольшой мощности?

– - Ну, это совсем просто! Например, засекла фронтовая разведка танковый корпус или морскую эскадру, желательно не на боевом дежурстве, хотя и на марше тоже реально. Главное, -- чтобы скученно вороги находились. И, вот, -- выступает один современный атомный танк, выстрелил разок снарядом с ядерной боеголовкой и "амба"! В радиусе километра все люди мертвы, техника уничтожена, территория выжжена дотла, а чуть дальше от эпицентра -- смертельная проникающая радиация. Небольшая зона поражения, километров пять. Это немного, особенно для такой огромной страны, как наша. Земли у нас предостаточно. Дальше этих пяти километров радиоактивное заражение не пойдет! А победитель занимает все прилежащие районы, оставив в тылу лишь небольшие очаги радиоактивного загрязнения. Чисто и гуманно, без потерь среди мирного населения. Такими точечными ударами можно потихоньку уничтожить и армию, и флот, авиацию на аэродромах, выжечь штабы, пусковые установки ракет. Хотя, для подземных шахт, все-таки, помощнее заряды требуются...

– Ладно, Сергей Михалыч! Живы будем, - не помрем! Пойду я...
– не выдержал военной терминологии Владимир, хлопнул еще полтинник коньяку и потушил истлевшую сигарету в фарфоровое блюдечко. Ковров предпочитал не углубляться в политику, имея другие интересы в жизни.

– - Погодь, парень, вот тебе мои огурчики, с личного огорода, -- Михалыч достал небольшую банку соленых огурцов и всучил Коврову.
– - Я принес, думал, придут ребята знакомые. Основательно посидим, выпьем и поболтаем. Закусим зелеными дарами природы... А никого, кроме тебя и нет. Ты коньяк сегодня употребляешь, а это самое последнее дело: коньяк огурцами закусывать! Потому и не предложил сразу. Мне одному всю банку не съесть, дома у меня запас на цельную зиму, так что бери, дома спользуешь...

Ковров усмехнулся, пожал плечами, забрал предложенный подарок и вышел на улицу.

Зима окрасила северный город белыми волшебными красками. Декабрьский снег лежал повсюду - на тротуарах, дорогах, площадях и, конечно же, на газонах его навалило больше всего. В этом году зима выдалась такой снежной, что дворники не успевали убирать утренний снег, как к вечеру дорожки заметало новыми сверкающими снежинками. По краям пешеходных тропинок высились огромные, даже не сугробы, а настоящие снежные горы, заботливо насыпанные молодыми таджикскими тружениками. Именно по такой дорожке, больше напоминающей выдолбленную в альпийских горах тропу, и шел наш герой.

К вечеру настроение заметно поднялось. После посещения рюмочной захотелось продолжить употребление спиртных напитков в приятной домашней обстановке и под хорошую закуску. Поэтому Владимир зашел в продовольственный магазин, где основательно отоварился. Теперь в старой рабочей сумке лежали: полукопченая колбаска, рижские шпроты, кроме этого побрякивали, ударяясь друг о друга и ублажая слух, пол-литра водки и баночка соленых огурчиков, -- подарок Михалыча. Ковров достал сигарету и закурил... Триста...двести... сто метров отделяют от знакомой парадной...

Очередной уверенный шаг, и вдруг небо озарилось яркой ослепляющей вспышкой. Владимир сразу вспомнил разговоры о ядерной войне, инстинктивно отвернулся от огромного "второго солнца", которое стремительно разгоралось на ночном беззвездном небе. Зимний пейзаж из белого превратился в желто-лиловый. Черное холодное небо словно расступилось, и на сжавшегося от страха человека опустился светлый радужный луч. Небесное коромысло раскинулось в вышине, одним концом оно уходило ввысь, а другим радужным языком лизало Коврова. В глазах заиграли солнечные зайчики. Стало неестественно жарко, не по-зимнему. Огромная радуга как будто взяла человека в широкий рукав, стремительно плавя снег по окружности. Снег таял, обнажая черную землю и прошлогоднюю траву, но и она быстро побежала из-под ног, словно эскалатор в метро. В лицо ударил сноп ослепляющего света, и сознание выключилось.

Ковров открыл глаза и увидел вместо знакомых с детства "хрущовок" какие-то мрачные однотонные стены. Со всех сторон. Ни одной двери, ни одного окна, лишь гладкая поверхность стального цвета. Владимир сразу заметил, что находится в закрытом помещении, а точнее, -- в длинном, но широком коридоре. Тепло, можно снять перчатки. Очень тихо, даже непривычно. Тишину нарушает лишь отдаленный гул, похожий на звук вращения вентилятора...

Владимир медленно подошел к серой поверхности и слегка постучал по ней кулаком. Гулкий звук от удара показал, что стена, -- металлическая. Странно, очень странно, как же он здесь очутился?

Стена неожиданно раскрылась, словно диафрагма у фотоаппарата, и оттуда вышел маленький человек в очках и белом халате. Врач, наверное. Наркологическая больница?!

2

Сложнейшие компьютерные системы функционировали в штатном режиме, без перебоев. На экранах дисплеев не отображалось ничего экстраординарного, показатели радиации и температуры за Периметром соответствовали норме для этого времени года.

Станция 57 еще не модернизирована полностью, поэтому приходиться довольствоваться допотопным оборудованием, - компьютерами с клавиатурным вводом и древними манипуляторами типа "мышь". Менее двадцати лет назад техники провели на этой отдаленной Станции оптоволокно, но и подобные технологии уже устаревают. Нейроинтерфейс -- последнее изобретение врачей быстро и настойчиво завоевывает все сферы человеческой деятельности.

Стив Хаген занимает скромную должность лаборанта второго уровня. Дежурство подходит к завершению, и на сердце опять накатывается грусть. Кредитов вечно не хватает, поэтому немногочисленные выходные дни проходят скучно и однообразно. Да, и рабочие будни не отличаются яркими запоминающимися событиями. Стив по своей природе биолог-экспериментатор, пытливый исследователь. В двадцатом веке такого человека называли бы "ботаном", а в девятнадцатом - "Паганелем ", и последнее прозвище ему подходит больше всего. Хагена очень интересует биологическая наука в практическом, прикладном виде. Скучная возня с документами и учебниками не приносит удовольствия. А что может быть хуже работы на устаревшем оборудовании и наблюдении за погодой и другими атмосферными явлениями? Пустыня "Кара-Кум" мало изменилась за последние двести лет, с момента начала наблюдений. Ничего удивительного не происходит, только очаги радиации перемещаются с места на место, да обычный дождь изредка сменяется кислотным. Ни одного нового вида животных, насекомых или птиц, лет двадцать, как не зафиксировано. Тоска смертная!

Детство лаборант помнил плохо. Парень принадлежал к поколению тех детей, которые еще не выращивались в Инкубаторе, но воспитывались по новой правительственной программе -- в Интернате. Такие дети жили отдельно от своих биологических родителей почти с самого рождения. Строгая политика по увеличению рождаемости и воспитанию здорового поколения диктовала жесткие условия. Дети росли оторванными от родителей, многие потомки даже ненавидели своих предков, так как номинальные "мамы и папы" фактически не заботились о собственных чадах, переложив эти функции на всемогущее государство врачей.

Редкий случай, но своего отца лаборант помнил и даже уважал. Стив родился с дефектом зрения, с близорукостью, поэтому его сразу зачислили в люди "второго сорта". Операции на глазах для исправления патологии проводились давно и успешно, но стоили дорого. Удивительно, что отец будущего медика, не задумываясь, отдал собственную почку, чтобы оплатить сложную операцию.

Тщетно. Через десять лет близорукость вернулась, поэтому парень стал носить очки. Стив считал, что этот старинный предмет добавляет ему солидности. Хотелось чем-то внешне отличаться от других, так как телосложение лаборанта отнюдь не "богатырское".

Неожиданно правая панель приборного стола загорелась и отвратительно запищала. Этого еще не хватало! Сложные приборы зафиксировали возмущение времени и пространства. Аномалия! Перемещение через пространственно-временную дыру!

В последнее время увеличилось количество этих странных, трудно объяснимых физических явлений. Неизвестно каким образом в Новой Европе (а, может, и за рубежом) словно из ниоткуда появляются люди, животные и другие, порою даже, фантастические существа. Как они проникают в наш мир, - остается трудноразрешимой загадкой. Ходят слухи, что обнаружены пришельцы из разных временных эпох, из параллельных миров, а также с иных, не всегда дружелюбных планет. Европейский консилиум целый год бьется над этой проблемой, но ученые так и не поняли причин этих "перемещений". Были разработаны инструкции по поведению лаборантов в подобных ситуациях, прописан подробный алгоритм встречи незваных гостей. Любой такой случай фиксировался и тщательно изучался.