Хроника абсурда: отделение России от СССР
Шрифт:
Стали обсуждать. Большинство поддержали оценку «борьбы» и выводы записки. Что говорили Рыжков, Зайков, Лукьянов, Никонов, Шеварднадзе? «Резко увеличилось самогоноварение. Привлечено к ответственности более 500 тыс. человек, изъято один миллион самогонных аппаратов. Самогонщиков лишают премии, очереди на квартиру и т. п., но и эти меры эффекта не дали. Продолжают пить всякую сивуху, масса фактов отравления. Около винных магазинов давка, их охраняют десятки тысяч милиционеров. Возмущение населения выше всяких пределов. Проиграли потому, что набрали небывалые темпы, перешли «критическую массу», что и обострило обстановку, дезорганизовало торговлю. Органы КНК, КПК увлеклись разносом, наказанием кадров местных органов власти, работников торговли.
Громыко: «Нужно активнее использовать воспитательные меры: поднять общественность, печать. Но нельзя и не реагировать на возмущение народа».
Лигачев: «Застойные явления укрепились в пьянстве. Потери в товарообороте из-за того, что не выполняются планы производства товаров. То же и виноградники — медленно идет обновление на столовые сорта. Людей тревожит другое — ослабление борьбы с пьянством. Мы столкнулись с трудностями. Да, это так. Надо собрать совещание руководителей, обсудить, наметить меры».
Соломенцев: «Не согласен с оценками ситуации. Считаю, что надо продолжать борьбу, «драться» за трезвость».
Горбачев: «Решение было правильное. Принципиальную линию менять не будем. Но не учитывать ситуацию нельзя. Самогоноварение приобрело колоссальные размеры. Пить стали не меньше, так как пьют домашнее зелье, которое не учитывает ЦСУ. Растет наркомания, токсикомания. Видимо, мы переоценили успех на первом этапе. Одни административные меры эффекта не дадут, пьянка загнана в быт. Неоправданно сократили вино, пиво. Надо полнее использовать в антиалкогольной кампании печать. Думаю, следует на 1988 год не давать дальнейшего снижения. Пиво, шампанское, сухое вино, может быть, даже чуть поднять. Открыть дополнительные магазины. Навести порядок».
Приняли протокольное решение.
31 декабря. Политбюро, скорее беседа в ЦК у М. С. Горбачева.
Горбачев: «… Вновогоднем обращении надо быть объективным. Продвижения есть, но не равномерно. Экономика далеко не удовлетворяет наши потребности. Много проблем.
Этот год вывел нас на новый уровень демократизма. Крепнет уверенность народа, что этот путь надо продолжать и укреплять. В столкновении мнений, в острых ситуациях нигде не стоял вопрос об отходе от курса перестройки, о власти, о социализме. Наоборот — приверженность нашим ценностям, стремление сделать лучше. Есть, конечно, и явные противники политической системы, желающие смены строя. Но это единицы. (Кто они? Покажет время.)
Вывод. Партия, кадры не должны отставать от позиций и интересов народа. Необходимо своевременно реагировать, не ожидать обострения. В демократических условиях будет борьба, подсчет, кто что стоит, и т. д. Надо спокойно разбираться, принимать решения, но не паниковать.
Политбюро показало свою способность вести перестройку. Но многие старые болезни не изжиты. Слово не всегда выражает дело. Нужна обстановка товарищества, взаимодействия, но и требовательности, ответственности. Раз мы говорим о революции, то речь идет о борьбе. О борьбе с консерватизмом, с забеганием вперед. Все эти процессы обостряют восприятие общества в идеологической сфере. Необходимо идеологически обеспечивать перестройку. Как уйти от догматизма, осваивать новое, но не допускать и буржуазной либерализации, исходить из наших, социалистических ценностей.
Таким образом, 1987 год создал большие заделы, надо реализовать их. Надо двигаться вперед».
Затем высказались члены ПБ. Говорили о недостатках, проблемах, ошибках. Уже стали проявляться сомнения, беспокойство за будущее.
Этим разговором завершился 1987 год.
1988 г. Политическая реформа.
Удар по «нервным центрам» советской системыОсобенность 1988 года заключалась в том, что он обозначил, я бы сказал, надлом в самом перестроечном процессе, в его направленности, в его восприятии обществом.
Надлом, последствия которого оказались драматическими.
В 1988 году стали острее ощущаться трудности в экономике, вышли наружу национально-территориальные проблемы, ранее проявлявшиеся подспудно. В этом году был сделан упор на политических преобразованиях, реформах в государственных структурах, в партийном строительстве. На первый план вышли идеология, «новое мышление» в делах внутренних и внешних, стали звучать глуше социалистические лозунги. Еще раз хочу повторить, что наши внутренние проблемы носили не только экономический, но и политический характер.
Расширение прав предприятий обернулось ведомственным, а кое-где и местническим эгоизмом. Тенденция развития договорных отношений не укрепила, а ослабила связи между предприятиями, особенно расположенными в различных республиках. Нарастали требования экономической самостоятельности.
Причем, интересная вещь, каждая союзная республика считала именно себя обделенной в рамках Союза ССР. Но, спрашивается, кто же тогда выиграл? Пошли намеки и упреки в адрес России. Она-де своими имперскими действиями «обирала» другие республики. Явно антисоветскую, сепаратистскую позицию заняли «народные фронты» в Прибалтике, им потакали лидеры Компартий этих стран. Обострялись межнациональные отношения в Прибалтике, в закавказских и среднеазиатских республиках.
Так что эйфория первых лет перестройки стала не только идти на убыль, а в 1987 и, тем более, в 1988 году уже появилась озабоченность, беспокойство за судьбу перестройки в том виде, в котором она намечалась изначально. Высказывания и вопросы по этому поводу, звучавшие на Пленумах ЦК, различных совещаниях, слова о том, не отклоняемся ли мы от выбранного курса, туда ли идем, вызывали резкую, грубую реакцию со стороны Горбачева. Возникал вопрос: что делать? За какой конец нити браться, чтобы распутать этот сложный клубок?
Горбачев и близкие к нему члены Политбюро настойчиво утверждали: путь дальнейшей демократизации, гласности, самоуправления лежит через немедленные политические реформы. Тезис, что развитие экономики тормозится консерватизмом политических структур, что необходима радикальная политическая реформа, стал во главу угла. И разгорелся «пожар» говорильни. Митинги, съезды, конференции, совещания, собрания и т. п. Острее стали проходить заседания Политбюро. Горбачев все больше, особенно после марта 1988 года, отходит от Лигачева, других «консерваторов». Его все плотнее окружали новые люди, более приверженные к радикальным «демократическим» изменениям. Что они понимали под этими изменениями, стало ясно позже. Горбачев провел серьезную перетряску кадров в ЦК и Политбюро.
Именно в 1988 году он окончательно стал на путь переориентации перестройки, что и привело к известным крутым переменам в 1990–1991 годах.
7 января. Политбюро ЦК. Вел М. С. Горбачев.
Подвели итоги деятельности Секретариата и Политбюро за 1987 год. Горбачев выступил за сокращение числа заседаний Секретариата. Не брать в повестку хозяйственные вопросы. Больше внимания — организации исполнения решений ЦК.
Он чувствовал, что Секретариат начал «подпирать» не только Совмин, но и Политбюро. Лигачев в силу своего властного характера прибирал к рукам все больше власти. На Политбюро часто возникали острые стычки между ним и Рыжковым, который сначала деликатно, а потом все более резко стал отбивать эти попытки. Безапелляционные заявления Лигачева нередко возмущали членов Политбюро. Были у него споры и со мною. Причем иногда он «дергал» людей по мелким вопросам. Так что предложение Горбачева, вроде и обоснованное, преследовало, на мой взгляд, основную цель — ослабить позиции Лигачева в Политбюро.