Хроника абсурда: отделение России от СССР

* * *

30 марта. Кремль. Первое заседание Совета Федерации.

Вел заседание Президент СССР М. С. Горбачев.

Участвовали: Рыжков, Лукьянов, Воротников, Нишанов, Керимов, Паллаев, Назарбаев, Дементей, Шевченко, Снегур, Гумбаридзе и др.

Информация Р. Н. Нишанова о ходе рассмотрения в Верховном Совете СССР ряда законодательных документов.

Об обновлении Союзного договора.

О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзных республик из СССР.

В основном он говорил о том, что представленный рабочей группой (Таразевичем) проект закона о новом Союзном договоре был подвергнут резкой критике, высказано много замечаний. В итоге хотя проект и принят палатами ВС в первом чтении, но под разными названиями. В Совете Национальностей: «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации как основы Союзного договора». В Совете Союза: «О разграничении полномочий Союза ССР и союзных республик». Это вопрос принципиальный.

Обсуждение было заинтересованным, эмоциональным, иногда резким.

Однако тогда как-то в сторону был отодвинут вопрос о роли и месте Съезда народных депутатов в принятии Союзного договора, больше шла речь об отношении к нему союзных республик. (Я хотел бы особо подчеркнуть это обстоятельство.)

На этом заседании Совета Федерации, по-моему, впервые возник вопрос о республиканских президентах. Стало известно о введении поста президента в Узбекской ССР.

Горбачев недоумевал: «Как же это произошло? Без совета, консультаций, явочным порядком избирается президент в Узбекистане. Ведь мы же на Президиуме Верховного Совета договорились, что в стране будет только один президент?»

Каримов спокойно отвел эти обвинения: «Так захотел народ. Вопрос о президенте на сессию Верховного Совета Узбекистана не вносился, он возник в ходе ее работы. Мы не усматриваем в этом какого-либо нарушения Конституции». Его в этом отношении поддержали и некоторые другие товарищи. Назарбаев сказал: «Да, и у нас в Казахстане тоже народ говорит, а почему бы нам не иметь президента». Некоторые участники заседания Совета Федерации (в том числе и я) не согласились с таким подходом.

О президентстве в республиках и Союзном договоре больше не говорили, прений Горбачев не открывал, никакого решения или рекомендаций по этому поводу не приняли, а перешли к следующим вопросам повестки дня. Так синдром президентства стал распространяться на другие республики. Важнейший, принципиальный политический процесс пошел самотеком.

3 апреля. ЦК КПСС. Заседание Российского бюро ЦК. Совместно с оргкомитетом по подготовке партконференции РСФСР. Всего около 120 человек. Многие приглашены из областей, краев и АССР России — делегаты XXVIII съезда.

Доклад Ю. А. Манаенкова. Он сделал анализ обстановки: «Разброс мнений велик. Причины — активизация политической жизни, отсутствие четких структур в Центре, необходимость политически защитить интересы России. Создание компартии России становится реальностью, надо обсудить организационные формы».

Выступления участников.

Антонович (Челябинский обком): «Создать РКП в нынешних условиях — это повалить Союз. В то же время необходима организующая роль партии в решении экономических, социальных задач, укреплении межнациональных отношений. Нужен компромиссный вариант».

Селезнев (Курский обком): «Некоторые партийные организации (Москва, Ленинград) требуют создания РКП. Нам непонятно — что это? Политический маневр или авантюризм?! Итог — нужна активная, инициативная работа республик и Центра по укреплению позиций России».

Тюлькин (партком НПО «Авангард», Ленинград): «Аргументация на местах разная. Раскол? Да, опасность есть. Но нельзя уйти от идейного размежевания, оно проявляется в партии все больше. Возможно сплочение рядов и вокруг ЦК КПСС, и вокруг РКП. Авторитет ЦК падает. Экономические проблемы ведут к расслоению общества. Идет выход из партии. Я за проведение съезда РКП в Ленинграде».

Мендолин (секретарь райкома, Новосибирск). «Необходимо объединить настроение и здравый рассудок. РКП — это символ, надежда. Исходить из того, что если будет сильная Россия, то будет и сильный Союз, гарантия против центробежных тенденций!»

Выступили еще ряд товарищей, и большинство — за РКП.

Воротников: «Понятен накал политических страстей. Идет нажим на патриотические и национальные чувства россиян. Еще в начале политических событий в Литве там ратовали за поддержку России: «Как ей бедной трудно!» Националистические действия, негативное отношение к русскоязычному населению действительно раскачали Россию и в политическом, и в экономическом отношении. Отсюда и пошел призыв «давай свою партию».

Решили разбить инициативную группу на подгруппы, поработать и через неделю собраться еще раз.

По повестке.

О проведении праздничных мероприятий в Москве, посвященных 1 Мая.

Заслушали информацию Ю. А. Прокофьева. Он предлагает изменить порядок. Демонстрацию трудящихся не проводить. Мосгорпрофсоюз проведет митинг на Красной площади. Возникли сомнения. Надо ли менять традицию? Как это будет воспринято в народе? Кто-то предложил — не надо подниматься руководству на Мавзолей. Это было поддержано. Решили — еще помозговать.

(Стоит рассказать об этом последнем первомайском празднике, который проходил с участием Политбюро ЦК — 1 мая на Красной площади.

Митинг организован Московским городским комитетом профсоюзов и ВЦСПС. На трибуне Мавзолея: члены Политбюро, члены Президентского совета, секретари МГК, председатель Моссовета, руководящие деятели ВЦСПС и МГСПС, представители трудящихся. Кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК на сей раз не на трибуне, а внизу, со всеми. На площади до 50 тыс. человек.

Открыл митинг председатель МГСПС В. П. Щербаков. Выступили представители «Трехгорки», МАИ, какого-то НИИ, завода «Серп и молот», ВЦСПС. Примерно 30–35 минут. Потом искусственно образовали паузу, сдерживание. На площадь после паузы вступили колонны различных общественно-политических организаций, разного (полярного) толка и районов города. Проходила неорганизованная, возбужденная толпа. Вызывающие, оскорбительные лозунги, призывы, крики. Перед Мавзолеем стали останавливаться колонны, образовалась пробка. По сути, движение приостановилось. Скандирование различных антисоветских призывов — против партии, коммунистов. Требования «к ответу», «к столбу» и т. п. Оскорбительные плакаты-карикатуры. Шум, гам, свист, крик. Проходит 15–20 минут, ничего не меняется. Обстановка накалилась… Первым ушел Горбачев, за ним и все стали покидать трибуну.

Г. Попов, другие московские лидеры вышли на площадь — пошло братание.)

Второй вопрос повестки. О подготовке Съезда народных депутатов РСФСР.

Воротников и Власов информировали о том, как обстоят дела.

Выступили Манаенков, Усманов, Маслюков, Лукьянов, Лигачев. Что говорили. «Политическая, экономическая и социальная обстановка сложная. Надо проработать вопросы съезда с секретарями обкомов. Важен вопрос о кадрах руководства съездом и вообще Россией. Беспокоит рост националистических проявлений в ряде республик, особенно в Западной Украине».