Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии

Бекман и Густавссон считают, что епископ Осмунд получил утверждение в Польше, у архиепископа Гнезно Стефана I. Тогда было бы неудивительным, что он «провозгласил себя архиепископом, назначенным папой», ведь поставивший его архиепископ Гнезно был подчинен папе. Подкрепляя свою мысль, исследователи приводят свидетельство о том, что в самом начале XI в. в Швеции действовали польские миссионеры. Это свидетельство – небольшой пассаж из письма Бруно Кверфуртского к императору Генриху II, отправленного в 1008 г. [215] , – особенно подробно обсуждает Бекман [216] . Вот оно (мы уже цитировали этот пассаж в предыдущем очерке на с. 87–88): «Среди прочего да не сокроется от государя, что наш епископ, которого я вместе с достославным монахом, коего знаете, Родбертом, отправил за море для [проповеди] Евангелия свигам (шведам. – В. Р.), как правдивейше сообщили прибывшие посланники, окрестил – благодарение Богу! – самого короля (?) свигов, чья жена уже была христианкой. Вместе с ним эту благодать восприняли тысяча человек и семь племен, сразу после чего остальные возмутились [и] захотели их (то есть крестившихся. – В. Р.) перебить. [Тогда] все они временно покинули [те] края, надеясь снова возвратиться [туда] вместе с епископом. Когда прибудут посланцы, отправленные, чтобы выяснить их положение и [возможность] возвращения, я – слуга Ваш – в точности и с полным основанием сообщу Вам, как государю, который укреплял меня в [проповеди] Евангелия, все, что они расскажут» [217] .

215

MPН. P. 223–228. Лучшее издание: List Brunona.

216

Beckman 1970. S. 90. О миссионерских контактах Польши со Швецией и поставлении Осмунда (то ли Стефаном I, то ли Аароном Краковским) см. также: Slaski 1969. S. 245–248.

217

MPH. P. 228.

От наблюдений Густавссона и Бекмана отталкивались создатели четвертой гипотезы – К. Ф. Халленкройтц и Х. Янсон, которые сочли епископа Осмунда представителем нового течения в католической церкви, соперничавшего со старым миссионерским центром – Гамбург-Бременским архиепископством. Идеи, развитые сторонниками этой версии, в зачаточном состоянии присутствовали уже у Б. Густавссона, писавшего: «В образах Адама и Осмунда встретились две эпохи, два церковных идеала: примитивная германская сельская церковность и развитая, новая континентальная церковная организация, активно строившаяся Бременом… Сын Англии и духовный наследник Сигфрида, Осмунд некоторым образом символизирует конец эпохи самостоятельной, достаточно рыхлой королевской церковности, с ее подвижными придворными епископами» [218] .

218

Gustafsson 1959. S. 144.

К. Ф. Халленкройтц «перевернул» мысль Густавссона. Он также видит в столкновении Осмунда и представителей бременской церкви конфликт старых и новых миссионерских идеалов [219] , однако толкует этот кофликт противоположным образом, предполагая, что не Осмунд был последним могиканином «старой церкви», а, наоборот, бременские миссионеры со своими традициями уходили в прошлое, Осмунд же воплощал новое в европейской церковной жизни. С точки зрения Халленкройтца, этот епископ был рукоположен архиепископом Гнезно и занимал независимую позицию, желая создать собственную церковную структуру, не подчиняющуюся Гамбург-Бремену. Поэтому, думает исследователь, «конфликт между Осмундом и Адальвардом отражает растущие трения в европейской церковной жизни. Новые церковные и миссионерские идеалы, подразумевавшие б'oльшую централизацию, начинали бросать вызов установившимся притязаниям и традициям гамбург-бременской миссии» [220] .

219

Hallencreutz 1984. P. 23.

220

Ibidem. P. 26.

Предельное развитие данная идея нашла у Янсона, решившего, что Осмунд принадлежал к клюнийскому движению. Янсон помещает историю с самозванным архиепископом в контекст европейской международной политики. Осмунд, утверждает исследователь, был рукоположен архиепископом Кракова Аароном, представлявшим некое «реформистское» крыло церкви [221] .

В середине XI в. в Европе существовала сложнейшая система политических и церковных альянсов. Янсон находит в этой системе особое движение, именуемое им «галликанской церковью» [222] , причисляет к нему часть миссионеров, действовавших в Скандинавии, на основе чего и объясняет образ Осмунда. «Объяснение этой [истории] – пишет исследователь, – заключается, очевидно, в том, что после смерти Генриха III и Виктора II (1055–1057) германский двор потерял контроль над папской курией, которая затем перешла в руки экстремистски-реформистских монашеских кругов (то есть клюнийцев. – В. Р.) и стала гораздо более враждебна к североевропейскому церковному князю Адальберту… Когда впоследствии эта “реформистская курия” (при поддержке которой и был назначен епископ Осмунд. – В. Р. ) в первой половине 1060-х гг. подверглась нападению антипапы Гонория II и Адальберт занял одно из ведущих мест в империи… поддержку стал получать Адальберт, а епископ Осмунд и его норвежские коллеги были преданы» [223] Получается, что Осмунд сначала (через Аарона Краковского) сам получил папское утверждение, а потом, когда папа уже сменился и в Швецию прибыли поддерживаемые обновленной курией бременские клирики, стал требовать такого утверждения у Адальварда. Таким образом, «папскую печать» имели обе стороны конфликта.

221

Janson 1998. S. 132.

222

Gallicana ecclesia. Это выражение извлечено Янсоном из письма папы Григория VII, направленного в 1080 г. некоему шведскому королю И., предположительно Инге Старшему. Перевод этого письма опубликован в приложении к наст. т о м у.

223

Janson 1998. S. 175.

По мнению Янсона, шведский король Эмунд состоял в союзе с правителями Руси и Польши, – союзе, направленном против Германской империи [224] . Поэтому-то он и согласился принять епископа Осмунда, который был враждебен германской церви. «Король Эмунд, при дворе которого около 1060 г. действовал епископ Осмунд, судя по всему, был центральной фигурой в сети родственных альянсов, враждебных… императорскому двору, в которую [сеть] около середины XI в. входила почти вся Средняя и Северная Европа» [225] .

224

Ibidem. S. 133–135.

225

Ibidem. S. 150.

Сторонники четвертой гипотезы рассматривают историю с Осмундом как составную часть общеевропейских церковных процессов, что, разумеется, справедливо. Однако, как нам представляется, они преувеличивают значимость некоторых обстоятельств, о которых сообщает Адам Бременский. Так, хронист пишет, что Осмунд «провозгласил себя архиепископом, поставленным папой для тех краев». Янсон принимает это утверждение Осмунда за чистую монету, действительно считая его епископом, получившим папское утверждение. Адам упоминает, что самозваный архиепископ – «как обычно неправдами – побудил короля и народ изгнать послов, как якобы не имеющих папской печати». Янсон (как и Халленкройтц) снова доверяется Осмунду и видит здесь требование папской печати от бременских клириков.

Но и в первом, и во втором случае Адам говорит не от своего лица, а от лица самозванца, которому явно враждебен. Оба заявления Осмунда (и о том, что его поставил папа, и о том, что у Адальварда нет папской печати) воспринимаются хронистом как явная ложь, как вздорный вымысел самозванца, причем Адам сам об этом пишет. Сообщая, что Осмунд «провозгласил» себя архиепископом, он использует глагол jactare, имеющий значение «похваляться чем-то». А объясняя то, что инкриминировал Осмунд Адальварду и его спутникам, хронист сначала употребляет выражение «как обычно неправдами» (буквально: «посредством привычного обмана»), а затем союз quasi («как если бы»), определенно указывающий на ложность того, что бременские клирики «не имели папской печати» (да и вряд ли Адальберт стал бы отсылать епископа в Швецию, предварительно не рукоположив его, на что имел полное право как викарий папы).

Можно, конечно, предположить, что то, что считает ложью Адам, не считал ложью сам Осмунд, однако в таком случае непонятно, почему, будучи назначен епископом, он провозгласил себя архиепископом и носил перед собой крест и по какой причине он не представил бременским клирикам собственных инсигний, продемонстрировав свое право быть архиепископом шведов. Таким образом, ничего, кроме вздорной лжи Осмунда, за мотивом легитимации со стороны папы не стоит, и видеть здесь противостояние двух церквей, как это делает Х. Янсон, – явное преувеличение.

Подведу итоги. Небольшой пассаж из хроники Адама Бременского, в котором идет речь о самозваном шведском архиепископе Осмунде, оказался достаточно сложен для интерпретации. Поэтому исследователи выдвинули четыре различных гипотезы для его объяснения. Первая гипотеза, согласно которой епископ Осмунд идентичен с рунографом Асмундом Карасуном, была отброшена мною за отсутствием сколько-нибудь веских аргументов в ее пользу. Вторую гипотезу – об английском происхождении Осмунда – я также счел недостаточно убедительной. Я попытался показать, что в хронику Адама попали известия о двух разных шведских епископах Осмундах, один из которых действительно происходил из Англии. Однако это был не тот самозваный архиепископ Осмунд, о котором говорится в интересующем меня пассаже. Сторонники третьей гипотезы полагали, что Осмунд являлся православным епископом, поставленным на Руси. Вслед за Б. Густавссоном и Б. Бекманом я признал их доводы слабыми, предложив, в частности, новое толкование терминов acephalus и girovagus, примененных Адамом к Осмунду. Четвертая гипотеза – о том, что Осмунд был представителем особого течения внутри католической церкви, – тоже показалась мне неверной, так как главные положения этой гипотезы зиждились на неправильном понимании некоторых сообщаемых Адамом сведений.

Каким же образом следует понимать историю, рассказанную Адамом Бременским? Вероятнее всего, Осмунд происходил из Скандинавии. Норвежский епископ Сигфрид, сочтя его пригодным для церковной карьеры, посылает Осмунда на обучение в бременскую школу [226] . Получив образование, Осмунд возвращается в Скандинавию, где входит в контакт со шведским королем Эмундом, который желал создать независимую местную («королевскую») церковь и искал человека, который мог бы ее возглавить [227] . После того как они пришли к соглашению, требовалось только рукоположить Осмунда. Сделать это в Бремене было невозможно, так как гамбург-бременский архиепископ всегда требовал от своих суффраганов беспрекословного подчинения. Оставалось получить поставление в качестве миссийного епископа.

226

Ничего странного в этом событии нет. Согласно Адаму, архиепископ Адальберт в своей скандинавской политике пользовался советом датского короля Свена II Эстридсена, который полагал, что «варварские народы легче обратить людям одного с ними языка и нравов, нежели тем, кто не знаком с их обычаями и испытывает к оным отвращение. Итак, [говорил король архиепископу, ] нет никакой необходимости [отправляться] самому, а лучше своей щедростью и лаской снискать благорасположение и верность тех, кого он найдет подходящими, чтобы проповедовать язычникам слово Божье. Приняв этот совет правоверного короля, наш архиепископ стал гораздо интенсивнее использовть ту щедрость, которую распространял на всех, по отношению к епископам, [проповедовавшим среди] язычников» (Gesta. III, 72).

227

Мысль о том, что Эмунд использовал Осмунда в целях создания независимой церковной организации, признается большинством исследователей. А. Шёберг (см. примеч. 38 к наст. очерку, с. 122) совершенно обоснованно проводит параллели с церковной политикой Ярослава Мудрого на Руси и Харальда Сурового в Норвегии. Я могу добавить, что датский король Свен II Эстридсен не только ставил своих епископов (Gesta. III, 25; о роли скандинавских королей в поставлении епископов см. также: Gahrn 1994. S. 198–200), но и намеревался устроить в Дании архиепископство (см. предисловие, с. 38, и указанную там литературу), для чего сносился с папой (Gesta. III, 33). При этом Дания была еще весьма слабо организована церковно (Gesta. III, 76).

Поступая подобно датскому королю Свену II Эстридсену, который напрямую связывался с Римом (см. примеч. 75 к наст. очерку) и даже послал туда своего сына Магнуса (Gesta. Scholia 72), Эмунд отправляет Осмунда в Рим. Однако там Осмунд терпит неудачу и поэтому, «блуждая, обходит многие страны», ища назначения. Польский архиепископ (вопрос о том, был ли это Стефан Гнезненский или Аарон Краковский, требует отдельного исследования), желая принять участие в христианизации Скандинавии, рукополагает Осмунда. Получив епископские инсигнии, Осмунд возвращается в Швецию и, дабы придать местной церкви независимый статус, провозглашает себя архиепископом. Прочной церковной организации в Швеции еще не было, так что противостоять архиепископу-самозванцу, которого поддерживал король, было некому. Изгнание Адальварда Старшего, присланного из Бремена, – это демонстрация независимости, аналогичная заявлению норвежского короля Харальда Сурового о том, что «он не знает никакого архиепископа или [другого] властителя в Норвегии, кроме себя самого» (Gesta. III, 17).