Хроника Акаши

Ошарашенная тем, что всё закончилось так быстро, я коротко заколебалась, потом встала, засунула в карман новый паспорт и взяла под мышку тяжёлую коробку, в то время, как бабушка уже прошла вперёд. Когда я проходила мимо Густава Джонсона, он ещё раз серьёзно посмотрел мне в глаза.

– Ах, Сельма, пожалуйста, сделай мне одолжение! – Я удивлённо посмотрела на него. Его усы вздрогнули, когда он заскрипел зубами.

– Не иди по стопам своей матери!
– Прежде чем я смога что-то ответить, Густав Джонсон закрыл дверь и оставил меня ошарашено стоять. Растерянная, я поспешила в приёмную, где уже ждала бабушка.

– Всё в порядке?
– спросила она при виде меня и нахмурилась.

– Да, - ответила я коротко. Я не хотела начинать разговор здесь, где в коридорах полно магов, деятельно спешащих туда-сюда и исчезающих за пронумерованными дверями. Мы прошли через дверь номер 75 и оказались снова в туристическом агентстве госпожи Трудиг.

– Ну и ну, уже вернулись? Что же, вы быстро! Поздравляю, Сельма! Добро пожаловать в магическое сообщество. Если хочешь предпринять какое-нибудь путешествие, приходи ко мне. У меня есть на выбор много разных мест! На летающие острова Гиннинг или горящие ледники Халлерн ты должна обязательно взглянуть! А дом Сибил я особенно тебе рекомендую!
– Госпожа Трудиг положила мне в мою коробку ещё стопку проспектов.

– Спасибо, Дора, это очень мило!

Бабушка потянула меня к двери и не успела я оглянуться, как мы вновь стояли перед туристическим бюро.

– Все получилось великолепно! Нам даже удалось вовремя вернуться к обеду.

Бабушка довольно улыбалась.

– Ты уверена, что не знаменита? Сенатор как-то странно себя вел с тобой.

– Сенатор просто хотел поскорее от нас избавиться. Он боится, что я засуну свой любопытный нос в его дела. Радуйся, что все закончилось так быстро. Мельницы магической бюрократии, как правило, мелят очень медленно. Некоторые ждут этого ритуала весь день.

– Да, я рада!
– кряхтела я под весом своего тяжелого багажа.

– Скажи, сенатор уже на выходе попросил меня о чем-то странном, - начала я, когда мы повернули на Каменный переулок.

– О чем? Наверняка чтобы ты никогда не приобретала аскетическую лиану? – Бабушка, улыбаясь, смотрела на меня.
– Хотя это очень милые растения, если за ними правильно ухаживать.

– Нет, я не должна следовать по стопам матери,- сказала я, наблюдая за тем, как бабушка медленно меняется в лице.

– Этот маленький, коварный мерзавец!
– ругалась она.
– Как он мог осмелиться на такое?
– Щёки моей обычно такой кроткой бабушки покраснели от гнева.

– Что такое с моей мамой, объясни мне!
– попросила я и остановилась. Бабушка пристально на меня посмотрела.

– Это мы лучше обсудим внутри, - в конце концов, пробормотала она и зашла в дом. Нетерпеливо я последовала за ней в её ателье. Бабушка рассказывала мне о маме, о её доброте, гуманности и чувстве справедливости, а слова сенатора не соответствовали образу, который сложился у меня о ней в голове.

– Мне нужно многое рассказать тебе о твоей матери, о том, чего ты ещё не знаешь, потому что это было слишком сильно связано с магическим миром.
– Она села в своё кресло и сделала глубокий вдох.
– Катарина была мятежницей, свободомыслящей. Она вбила себе в голову изменить магическое сообщество. Чтобы понять её, ты должна знать, как действует наше сообщество. Собственно, ты должна сама прочитать об этом, - сказала бабушка, глядя на приветственный пакет, который я небрежно бросила.
– Это сильное общество, со своими правилами и законами. Объединенный Магический Союз разделяет своих граждан по их родословной на плебеев и патрициев.

– Низший класс и высший?

– Да, точно, связи между патрициями и плебеями не разрешены. Твоя мама была совсем не согласна с тем, что ей предписывали, кого любить. Ты часто напоминаешь мне ее. У вас у обоих есть это беспокойство и неукротимая сила, протестовать против того, что кажется вам несправедливым. Это все так, но иногда, ради своего счастья, нужно подчиняться воле магического сообщества. Твоя мама была не готова пойти на это, она влюбилась в твоего отца - плебея и в конце концов вышла за него замуж. Но так, как и этого ей было мало, она даже взяла его фамилию и отказалась от почетной фамилии фон Норденах, которая передается от матери к дочери. Своим поведением она не приобрела себе друзей. Никто не хотел восставать против системы. Ее не допускали к доходным магическим профессиям и понизили до сословия плебеев. Это были тяжелые времена для нас. Твоя мать нарушила клятву и была на грани того, чтобы сообщество применило в отношении нее самое тяжелое наказание.

– Какое наказание?
– спросила я слабым голосом.

– Маги, нарушившие клятву, исключаются из Объединенного Магического Союза.

Она запнулась и посмотрела на меня, словно обдумывая, смогу ли я перенести правду. Это была ее старая привычка.

– Мне уже восемнадцать. Расскажи мне все!
– строго сказала я. Она знала, что больше нет причин, чтобы что-то от меня скрывать.

– Исключение - это не единственное наказание. Маги, нарушившие клятву, попадают в Хаебрам.

Она прошептала последние слова ледяным голосом.

– Хаебрам?

Я не знала, что означало это слово, но судя по реакции бабушки, это было что-то очень страшное.

– Хаебрам - это помещение под землей. Там хранятся тела магов, нарушивших клятву.

– Тела? Это что, тюрьма?

Я не поняла ни слова.

– Не совсем тюрьма, там нет охранников и замков. Да этого и не требуется, потому что тела лишаются духа, и только магическая сила поддерживает их жизнь.

– Как можно...?
– Я колебалась, с сегодняшнего дня я должна даже самые нелепые варианты принять как реальность.
– А где дух этих магов?
– вместо этого спросила я.

– Хаебрам не только реальная комната. Это ад.
– Бабушка замолчала, и кровь застыла в моих жилах.
– За свою большую любовь твоя мать рисковала всем. Однако прежде чем до этого дошло, твою мать вырвало из жизни это несчастье.
– Она попыталась неопределённо улыбнуться, но это меня не успокоило.

– Ты относишься к высшему классу, не так ли, а я из-за моей матери к низшему?

Мне не хотелось знать больше о Хаебраме. Того немногого, что я услышала, было достаточно, чтобы понять, что беспокойство Адама обоснованно. Присяга была не чистой формальностью, я действительно заложила мою душу.

– А что с Торрелами?
– спросила я как бы между прочим.

– Торрелы - одна из самых старых семей нашего общества, точно так же, как наша. Они патриции.

Внезапно мне с полной силой открылся конфликт Адама. Нам нельзя быть парой, потому что нас разделяют правила магического сообщества, а нарушать правила - это тоже самое, что смертный приговор. Речь шла не только о Чёрной гвардии, нет, нас разделяли наши разные сословия. В моём сердце распространился холод, а руки задрожали.