Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация)

— А где же Амстердам и Брюссель? — поинтересовалась Виктория.

— Так как Норден и Заидена покинули Фиирацию, я стер зарисовки этих городов… К тому же, этого попросил Арантин. Эх… С ним сложно спорить. — добавил Радвила.

— Понятно… Кстати, расскажи мне побольше о Риге. Кажется, оттуда родом наш тихоня Лаймонис?

— О, да! Лаймонис оттуда… Хмм… Ну, что я могу рассказать о Лаймонисе? Он тихий, прям как ты и сказала, программист, ну, и мы с ним хорошие друзья. Ну, а так… Больше ничего интересного…

Виктория чувствовала, что Радвила ей чего-то не договаривает:

— «Не может быть, что у Лаймониса все так просто. Хотя, может, именно из-за этого, как говорил Арантин, он не хотел брать Лаймониса на корабль? Нужно будет поговорить с Арантином…» — решила она. — «А пока… Может, Радвила расскажет мне о себе?»

— Что? Рассказать о себе? Ну… О чем ты хотела бы узнать? — спросил он, почесав свою щетину и продолжив писать картину.

— Как ты попал на корабль? — спросила она.

— Ну… — было видно, что о той части своей жизни Радвила говорить не хотел, что-то болезненное там было. Но все же выговориться он был всегда рад, всем нужно выговариваться. — Это было не так давно. В моем распоряжении был целый двухэтажный дом. Его мне подарил мой… Сводный брат. Он был куда младше меня. Я тогда еще рисовал свой первый поистине прекрасный шедевр! Но… Одной ночью после небольшой пьянки в клубе… Мой брат не вернулся домой. Его сбили на машине, когда тот возвращался домой. Но он не умер, он впал в кому. Надо сказать, что родители у моего брата были очень богатыми людьми в городе и я, вооружившись его деньгами, на всей скорости бросился в больницу, где тот лежал… Его тело было неподвижным, цвет кожи приобрел пугающий беловатый оттенок. Мне стало страшно за брата и попросил врача все мне сказать, чем помочь? Что ему надо? Врач лишь ответил: «Переносить его из больницы категорически запрещается, но вот, что до оборудования, то нам понадобится… Финансирование». А что я? Я согласился, отдал огромные деньги. И каждый день ходил к брату. Я забросил свой «шедевр» и большую часть времени, когда не был с братом, я или пил, или курил, курил много. А у меня должна была быть выставка через несколько дней. Поэтому директор выставки сказала: «Я так старалась, чтобы выбить тебе место! Я понимаю… У тебя проблемы… Точнее… Неважно. Просто приноси свою картину. Это твой шанс прославиться». Но мне было плевать. Я даже не шелохнулся. Но вот когда мне позвонили из больницы и сообщили, что сегодня брат пошевелил пальцем, я был счастлив. Меня переполняла радость. Правда, я не смог попасть к нему, ему нужен был покой. Энергия, что переполняла меня, перешла в картину, несколько дней я только ею и занимался. Кстати, к слову, эту картину я писал с самого детства, когда прочитал один отрывок из библии и тогда же научился играть в карты. Я закончил картину и смог ее выставить. Но за весь день никто ко мне так и не подошел. Никто не спросил и не поинтересовался. Я был опечален… Но ко мне подошел Арантин. Он смотрел на эту картину через свои очки, но, казалось, что он видит все, что я передал этой картине. «Это картина о смерти Христа?» — спросил он. И я восторженно ответил: «ДА!». Мы долго говорили об этой картине. И я захотел подарить эту картину Арантину. От чистого сердца, бескорыстно. Он не отказался… Но сказал, что вернет долг. Когда я вернулся домой, меня взяли полицейские и мы отправились в отдел. Там меня допросили касательно моего брата. Я был поражен, когда узнал, что он умер. А подробности его смерти были куда ужаснее: доктора несколько недель обманывали меня, говоря, что с ним все в порядке и он выздоровеет. Он был мертв!!! Черт! Из меня просто выкачивали деньги. Эти докторишки, они даже сделали искусственный пульс, подделали анализы, подделывали более-менее здоровый цвет лица! Большую часть денег эти врачи делили меж собою. А остатки тратили на оборудование для моих глаз… Я… был поражен. Меня же хотели подписать, как соучастника. Не знаю, с чего они так решили, но меня посадили в изолятор. Туда пришел Арантин, он сказал: «Я вернул долг, теперь ты свободен. Они тебя не тронут, я доказал твою невиновность. Но… Я же могу еще и отомстить за тебя. Будет сложно доказать, что они действительно скрывали его смерть ради наживы. Конечно же, их посадят по ряду других статей… Но разве не лучше будет доверить правосудие мне?» — поинтересовался он у меня. И я спросил: «Что для этого нужно?!». Он протянул мне странный шершавый документ с непонятными символами. Сказал: «Подпиши… Кровью! Ты продашь мне свою душу и станешь одним из команды Фиирации!», я долго не решался, но все же подписал. А после… просто отрубился. Как окажется на следующий день, кто-то в черном балахоне и белой узорчатой маске с холодным оружием на перевес перебил тех врачей той же ночью. А я же провел похороны брата, а после улетел на Фиирацию, я стал декоратором, развесил свои картины по кораблю, сделав его куда живописнее. Тогда же Арантин сказал прекрасные слова, что въелись мне в душу: «Твоя семья погибла… Но у тебя теперь есть «мы» — твоя новая семья!» — Радвила облегченно выдохнул. — Как-то так и попал на корабль, ну, а после я встретил Лаймониса, потом Грету, ну и всех остальных, включая тебя.

— Какая… — Виктория прочувствовала боль в словах Радвилы и даже облегчение. — …Мне жаль. — сказала она. Этими словами ничего не изменить, но даже они были бальзамом на рану Радвилы. — Я пойду. Осмыслю услышанное. — сказал она и вышла из комнаты Радвилы. Пройдя через толпу веселых швейцарцев, она слышала вместо смеха плач, а вместо весёлой музыки — трагедию…

Вернувшись к себе, Виктория вдруг поняла:

— «Каждый на этом корабле имеет за плечами ужасную историю. И у каждого эта история связана с семьей. Что же за история может скрываться за Лаймонисом?» — не понимала она и это подогревало интерес.

13:00, Фиирация.

Виктории было сложно уснуть сегодняшней ночью и не из-за шума, а из-за тех историй, что рассказывали ей на этом корабле. Швейцарцы покинули корабль ближе к 11:00, а вместо них пришли уборщики. Они прибрались на корабле и на нем снова стало так же тихо, пусто и спокойно, как будто на корабле и не было вчерашнего веселья. Виктория же решила, что ей следует поговорить с Арантином. О Лаймонисе. Понимая, что никто, кроме самого Лаймониса и Арантина не расскажет историю полностью. Радвила — друг Лаймониса, но все же вряд ли он знает все, да и разговорить ему не получилось. Аманда? Глупо расспрашивать ее об этом. Но ее поймала Аманда, преградив своим телом дорогу дальше. На ее лице читалось негодование.

— Э-э… Что? — удивленно спросила Виктория.

— Нам нужно с тобой поговорить. — ответила она и предложила пройтись с ней в ее комнату. Виктория согласилась пройти с Амандой. Ее заинтересовало поведение этой девушки.

Зайдя в комнату Аманды, та закрыла за собой дверь на ключ, присела за стол, что сделала и Виктория.

— И о чем ты хотела со мной поговорить?

— Зачем ты расспрашиваешь о Лаймонисе? Что тебе от него нужно? — спросила Аманда.

— Я просто интересуюсь, не более… — быстро нашла оправдание Виктория. — А, собственно, тебе какое дело?

— Это мое личное дело! Точнее… Мое и Лаймониса… — как-то неуверенно сказала Аманда. — Прекращай следить за Лаймонисом. Вы с Арантином в чем-то его подозреваете, ведь так? — строила догадки Аманда.

— «Откуда она знает? Нет, я уверена, что это именно она шпионит за Арантином. Нужно разговорить ее… Есть идея!» — думала Виктория.

— Нет, мы его не подозреваем ни в чем. А вот тебя да. Что ты делаешь на этом корабле?! Зачем ты тут?! А главное, кто тебя послал?! — давила на Аманду вопросами Виктория.

— Что? Не понимаю, о чем ты говоришь? — на вид она действительно не поняла, чего от нее хочет Виктория. — Я просто хочу, чтобы ты прекратила свои расспросы, и все.

— «Если ей нечего скрывать… То она расскажет мне о своем прошлом, так же как сделал это Радвила. А что до Лаймониса… Здесь мне поможет только Арантин. Аманда мне не расскажет о нем», — решила Виктория.

— Я сказала, что подозреваю тебя в шпионаже!

— Что за глупость?! Это не так!

— Тогда расскажи мне, как ты попала на этот корабль? — спросила она.

— Зачем? Ведь Арантин и так прекрасно все знает. А-а… Понятно… Не думала, что он такая сволочь! Не уж-то смерть Акильза не дает ему покоя? Чего он боится? Меня?! Да, похоже на-то. — Виктория не понимала, о чем говорит Аманда, но вслушивалась в ее слова. — А ты, похоже, ничего не знаешь? Что Арантин, тебе не рассказал? Ну так я расскажу! Как из-за него погиб мой Акильз! Это происходило в Финляндии, в Хельсинки, тогда Фиирация рухнула, когда летела над заливом между Финляндией и Эстонией. Там что-то случилось с большой батареей, что на втором ярусе. Но корабль не утонул. Как оказалось, эта штука не просто так названа кораблем. На пирамиде в стенах были заложены шары с водородом, который откачивался из шара наверху. Это помогло оставить корабль не только на плаву, но и в равновесии. Но Арантин выкрутился и из этой ситуации, он объявил, что корабль поплывет, а не полетит. А пьянка будет та же… А теперь обо мне. — продолжила Аманда. — Я училась на экономиста в местном университете. А жила у Акильза. Акильз — это моя первая любовь. Человек, которого я любила больше самой жизни. Но он не любил меня, поэтому я тогда и решила, что если мы не можем быть счастливы вместе, то, может, стоит сделать счастливым хотя бы его? И решила, что стоит свести его с кем-то, кто понравится ему. Я приводила девушек к нему, знакомила с ним, но ему не было до них дела. Сколько помню свою жизнь вместе с ним, он говорил, что лишился кого-то в детстве и не видит смысла в жизни без того человека. Поэтому он и вел себя так… Безразлично ко всему. Он пил, курил, хотя бы не наркоманил…, а каждую ночь он вспоминал о своем прошлом и рыдал от безысходности. И вот моя подруга предложила мне сходить на корабль. Тогда Акильз снова отверг девушку, что я привела. Я была в печали и согласилась немного развеяться. На корабле я встретилась с Арантином, совершенно случайно мы разговорились. И я рассказала ему о своей проблеме. Так Арантин предложил мне помощь. На что я согласилась. Я привела его к Акильзу. Тот снова валялся пьяный и обкуренный на полу, слушая на полной громкости какую-то печальную музыку. Арантин отключил музыку, поднял Акильза за шкирку, а меня попросил подождать в комнате, сказал, что ему нужно поговорить с Акильзом наедине. Я тогда еще не знала, чем это все закончится. Арантин и Акильз о чем-то говорили… Очень долго говорили. А после… Акильз и Арантин пропали. Просто пропали. Я решила, что Арантин отвел Акильза на свой корабль. Но их там не оказалось. Зато Сергей любезно предложил мне отдохнуть на корабле. Арантин вернулся только через день. Я была в нетерпении узнать, где мой Акильз и все ли с ним хорошо? А что же ответил Арантин? Он сказал, что Акильз сейчас в «фазе», что сейчас Акильз решает, хочет ли он жить или нет. От этого решения зависит, выживет ли он или умрет. Я не хотела, чтобы Акильз что-то там решал! Я хотела, чтобы он просто стал хотеть жить и полюбил меня. Поэтому я потребовала, чтобы Арантин отвез меня к Акильзу. Тот с неохотой, но согласился. Мы выехали вместе с ним за город, шел дождь и местами снег. Мы оказались на кладбище. Что меня дико испугало. Арантин привел меня к безымянной могиле. Земля была… Свежей, а рядом стояли лопаты. Я сразу все поняла, заорала и потребовала выкопать его. Арантин послушно выполнил мою просьбу… Там лежал он, Акильз. У него почти не было пульса. Я никогда такое не испытывала: страх, ужас, ненависть, все это было в троекратном размере. Я плакала и обнимала Акильза, который был без сознания, но я вскоре пришла в себя, точнее, решила, что нужно позвонить в полицию и в скорую помощь. Арантин говорил мне, что не этого хочет Акильз и я совершаю ошибку. Но я лишь наорала на него, выговорила все, что думала… Через какое-то время приехали полиция и скорая. Арантина посадили в изолятор, а Акильза отправили в больницу. Несколько дней Акильза приводили в чувство путем небольших ударов электричества по специальным отделам мозга. Я спрашивала врачей, что это кома? Или что-то иное. Они говорили мне, что это летаргический сон. Как говорил один врач: «Кома — это сон, вызванный из-за внутренних или внешних физических повреждений тела, и если не помочь человеку в этот момент сразу, то он просто умрет. А вот летаргический сон — это сон, но из него человек может выйти и без помощи посторонних, этот сон не вызван физическими повреждениями тела. Но летаргический сон — плохо изученная болезнь». И вот одной ночью Акильз очнулся… Но он не был счастлив, увидев меня. Он был разозлен, он откинул меня от себя и побежал наверх. На крышу, крича мне, что он хотел умереть и он мог это сделать, он мог остаться с «ней». Я так и не поняла, кто это — «она», но он спрыгнул с крыши прямо у меня на глазах. Я догнала его и у самой крыши, он осуждающе посмотрел на меня, после сбросился… Я же потеряла сознание и упала. Когда я пришла в себя, я чествовала лишь отчаяние. А передо мной сидел Арантин. Он сказал, что Акильз мечтал умереть и он это сделал. Я все не могла поверить в то, что видела, и сказал Арантину, но я это видела и это реальность. Арантин же сказал еще одно: «Акильз не любил тебя, но он видел, как любишь его ты, как ты стараешься ради него. Он подписал со мной контракт, благодаря которому ты теперь будешь лететь со мной, если, конечно, согласишься… И да, он сказал, что хотел бы, чтобы ты была счастлива». Сначала я отказывалась, но после согласилась. Со мной же на корабле полетел и Барсик — рыжий кот, единственное, что осталось у меня от Акильза. А теперь… Я полюбила другого мужчину, не лучше Акильза, но все же… Я люблю его… ха-ха-ха… Везет мне на таких мужчин… — с иронией сказала Аманда.

— Это правда? — переспросила Виктория, но она уже знала ответ.

— «Аманда говорила правду. И, похоже, что она не могла следить за ним… Как сказал Арантин, она с радостью бы убила, но не следила ради кого-то либо. — Прости… Можешь не отвечать… И я, наверное, пойду. Я была не права и вообще… Я просто хотела… неважно. Я больше не буду следить не за тобой, не за Лаймонисом. — сказала Виктория и ушла.

Виктория решила, что идти к Арантину сейчас не стоит и вернулась к себе составлять отчеты — о Радвиле, Аманде, Госте, Агнете и Вильяме. Для Девятого. Все же ее главная задача узнать больше о каждом на корабле. А сам корабль загудел, расправил паруса и стал медленно подниматься воздух, трясясь, как при землетрясении. Поднявшись на высоту, тряска прекратилась и Фиирация направилась на юг Швейцарии к Италии…

Арантин доел вторую порцию Рамена и положил тарелку на стол, смачно отрыгнув.

— Фу-у! Как некультурно с твоей стороны! — брезгливо пристыдила Полумесяц Арантина.

— Ну извините…

— Ладно, проехали. Так! Значит, теперь нам стало известно еще о двух людях: о Радвиле и о Аманде. Но я что-то не поняла насчет этой истории Аманды. Расскажи поподробнее. — попросила Полумесяц.

— Вообще-то Аманда опустила некоторые детали. Во-первых, Аманда и Акильз познакомились при очень интересных обстоятельствах: Аманда была проституткой. Акильз же проходил ночью по переулку и увидел, как к ней пристают несколько мужчин, если бы не Акильз, все закончилось бы изнасилованием. Но ладно… Аманда полюбила Акильза, как только его увидела, и они стали жить вместе. Акильзу было плевать, а вот Аманде — нет. Аманда стала учиться и поступила на экономический. Но вот Акильз… Что с ним не так? Как я узнал от него. Когда еще он выглядел опрятным, красивым, причесанным, в конце концов, и следил за собой, он был женат. Но его жену убил серийный убийца — на счету того маньяка было около 17-ти жертв, еще двадцать три не найдено до сих пор. Семьи жертв, а также другие люди, которые не остались безразличны, устроили своеобразный самосуд… На глазах 24-летнего Акильза произошло ужасное событие. Толпа убивала все, что мешало даже правоохранительные органы. Акильз же видел, как повесили убийцу его жены. Тогда он и стал таким… Безразличным. В чем смысл жить и развиваться без его любимой… Вот именно, его нет! Последующие шесть лет Акильз работал в обувном магазине и страдал. Ох… он мечтал о смерти, но не хотел кончать жизнь самоубийством. А я как раз мог помочь ему… Жаль, что Аманда не понимала этого… Я провел небольшой тест, погрузил его в летаргический сон с особым наркотиком, вызывающий пугающе реалистичные сны. Акильз видел там настоящий ад и в этом аду он встретил свою мертвую жену, она должна была предложить Акильзу умереть, тем самым став с ней одним целым, или же остаться жить вместе с Амандой… Акильз уже давно сделал выбор, поэтому, очнувшись, он спрыгнул с крыши… Печально…

— Ты сволочь! — обвинила его Полумесяц.

— Я просто помог Акильзу, не более того. — оправдался Арантин.

— Так… А что же Пятый? Ты выяснил, зачем он так поступил? Зачем проиграл тебе документ на смерть Десятого? — заинтересовалась она.

— Нет, тогда я еще не понимал, зачем это нужно, но, встретившись вживую с Десятым, я понял… Расскажу после, когда придет время, а то будет неинтересно слушать.

— Сохраняешь интригу? Как пожелаешь… Итак, теперь Италия. Говорят, ты пропал на несколько дней… И все из-за картины, написанной последним Четвертым в 1797 -ом году в Венеции. Тогда же у тебя появилась младшая дочка… Ведь так?