Хроника одного полка. 1915 год

– Что это? – спросила она. – Ты мне это уже читал!

– Что читал? – удивился Алексей.

– Вот!

Наташа протянула листочки, Алексей взял и побежал по строчкам – незнакомому, мелкому, левонаклонному почерку: «Свеча… желтоватый лист бумаги… Шум ветра, мирное посапывание домашних за тонкими перегородками и полное отсутствие мира, там, за окнами. Мира города…»

Алексей оторвался и посмотрел на Наташу.

Через несколько секунд он вымолвил:

– Чудеса-а! – захлопнул Библию и поднялся.

– Ты куда? – спросила Наташа, от удивления она ещё не пришла в себя.

– Сейчас, – сказал Алексей и ушёл в кабинет.

Наташа слышала, как Алексей двигал ящики письменного стола и шуршал бумагами, он скоро оттуда вернулся и принёс другие листочки, те, которые ему в тверском госпитале оставил капитан-артиллерист.

– Очень похоже. Давай сравним, может, совпадение? – предложил он. – Я буду читать, а ты смотри те…

Наташа кивнула, и Алексей начал:

– «Свеча… желтоватый лист бумаги… Шум ветра, мирное посапывание домашних за тонкими перегородками и полное отсутствие мира, там, за окнами. Мира города…»

Он читал, Наташа следила, потом вдруг остановила его:

– Ты ведь читаешь копию, то, что записал капитан?

– Да.

– А капитан сказал тебе, что записал по памяти, со слов своего попутчика… ампутированного… раненого?.. – Наташа смотрела на Алексея. – Ты думаешь, это совпадение? Разве такие совпадения бывают?

– Совпадения бывают разные, – ответил Алексей и подумал, что, наверное, он сказал что-то исключительно мудрое, и про себя улыбнулся.

– Давай посмотрим! – сказала Наташа, и они стали смотреть листочки.

Они увидели, что текст, обнаруженный ими в Библии, в некоторых местах исправлен: написанное слово перечёркнуто, и поверх написано другое, и оно тоже перечеркнуто, и написано третье. В двух местах были зачёркнуты целые предложения и поверху тоже переписаны – так мог сделать только автор.

Они смотрели друг на друга.

– Это не совпадение, – сказал Алексей.

– Если это не совпадение или не какая-то ошибка, – сказала Наташа, – то это значит, что…

– Что у тебя в госпитале умер автор этих строк, а я лежал в Твери с капитаном, которому…

– Володечка их дал переписать!.. Невероятно! Ты говорил, что капитан из Богородска?

Алексей кивнул.

– А Володечка, перед тем как умереть, в бреду всё время упоминал Богородск!

Этим открытием они были ошеломлены и долго молчали.

– Нет! – вдруг сказал Алексей. – Давай прочитаем ещё раз! Теперь читай ты!

– Ты всё-таки сомневаешься, что это подлинник? – спросила Наташа, ей и самой не верилось в реальность того, что происходит.

Алексей замялся и не ответил.

Наташа читала, а Алексей следил по тексту, отданному ему капитаном-артиллеристом. Наташа легко читала не очень разборчивый почерк, у неё был навык читать рукописные, всегда неразборчивые авторские нотные записи, а чего стоили почерки врачей.

Она читала, Алексей следил, они нашли расхождения, и в этих расхождениях написанное, как они предположили, рукой Володечки Смолина было лучше, чем записанное по памяти капитаном.

Они дочитали и не знали, что сказать. От незнания того, как дальше быть, Алексей взялся за Библию и рассеянно, ещё думая о том, что только что произошло, принялся её листать, но, раскрыв обложку, остановился и удивлённо посмотрел на Наташу.

– Что такое? Что опять? – спросила Наташа.

– Посмотри! – сказал Алексей и подал ей книгу.

– Что? – спросила она.

– Вот! – сказал Алексей и показал пальцем.

В верхнем правом углу страницы первого разворота стояло «Т.И.С.» и синий печатный экслибрис, где внутри лаврового венка был портрет Петра Ильича Чайковского и, как роспись, короткая нотная строчка.

– Не может быть! – Наташа молитвенно сложила пальцы и посмотрела на Алексея. Алексей встал и вышел в кабинет. Наташа услышала, как щёлкнул портсигар и чиркнула спичка. Он пошла к нему. Алексей курил и смотрел в окно. Наташа подошла, обняла и прижалась к его спине.

– Это невероятно! – промолвил он, глядя в окно.

– Ты её любил?

Алексей осторожно повернулся в её объятиях.

– Конечно, мы были очень близкими людьми…

– Как брат и сестра? – спросила Наташа, она смотрела Алексею в глаза.

– Как брат и сестра! – ответил Алексей. – Как не сестру я люблю только тебя!

Наташа разомкнула объятия и села на диван. Алексей остался у окна.

– Смолина ранило в крепости Осовец, – проговорила Наташа.

– Таня погибла там же, – сказал Алексей.

– Смолин, по его рассказам и бумагам, был ранен в феврале, – продолжала Наташа.

– И, наверное, долго лежал в крепостном лазарете…

– Да, он долго был нетранспортабельным…

– А Таня, – теперь рассуждал Алексей, – служила в санитарном поезде гродненского госпиталя…

Наташа, не отрываясь, смотрела на Алексея.

– И она могла приезжать за ранеными… Там они и познакомились?!

– Познакомились… я бы так не сказал! Это довольно странные отношения… между ранеными и сёстрами милосердия. Раненым кажется, что они познакомились, а для сестёр милосердия мы все – раненые, – произнёс Алексей и вспомнил Елену Павловну.

– Да! – вымолвила Наташа. – Мне это хорошо знакомо, я сама сестра милосердия…

– А я раненый.

Наташа встала с дивана, подошла, и они снова прижались друг к другу.

Вечером надо было делать прощальные визиты.