Хроника Великой войны
Шрифт:
– Простите, вы знаете, кто они? Они такие страшные.
– Да, они не люди. Небось, гхалхалтары. Те самые, о которых говорили солдаты из Грохбундера, когда были у нас.
– Значит они идут убивать людей?! – Осерта всплеснула руками, и кувшин, выскользнув из пальцев, упал на пол.
– Эх! Дура! Убирай, убирай живее. Напасть какая!
Трактирщик забегал по кухне, собирая еду посетителям, чьи громкие голоса раздавались за стеной. Осерта наклонилась, вытирая пол.
– Нет, как же это так, мастер Орлог? Мы кормим тех, кто убивает наших родных?
– Те, "кто убивают наших родных", заплатят хорошие деньги.
Трактирщик
Радостные гхалхалтары стали раскладывать еду по глиняным тарелкам, разливать вино. Раскрасневшийся Орлог сновал между ними:
– Пожалуйте, рыба – большая редкость в горах.
Гхалхалтар, который знал речь людей, притянул хозяина к себе:
– Слушай, старик, пусть нам прислужит твоя дочка.
– Да, да, сейчас.
Орлог вернулся на кухню. Осерта сосредоточенно, неотрывно глядя на лезвие ножа, резала хлеб.
– Давай быстрее, ступай. Они желают, чтобы ты прислужила им.
Осерта подняла глаза:
– Я не хочу.
Орлог замер. Впервые она осмелилась перечить ему.
– Ты что? За тебя они может лишний серебряный накинут!
– Я не буду прислуживать убийцам.
– Брось эту дурь.
– Я не буду.
– Да как ты смеешь? Кто бы ты была, если б не я? Ты всем обязана мне! Не смей прекословить!
– Да, да, я понимаю, но пожалуйста. Я не могу…
– Вперед! Я ещё буду уговаривать тебя! – Орлог всучил ей поднос и вытолкнул из кухни.
Осерта оказалась посреди зала, и взгляды гхалхалтаров устремились на нее.
– Хэй, давай сюда!
Девушка быстро подошла к столу, поставив поднос, повернулась, собираясь уйти, как вдруг сутулый гхалхалтар с блуждающим взглядом поймал её за руку. Она обернулась, посмотрев в его ухмыляющееся лицо. Он что-то сказал. Сидящий рядом пояснил:
– Ты не весела. Отчего?
Осерта попыталась улыбнуться:
– Почему? Я весела.
– Тогда садись с нами. Радуйся! – переводчик подвинулся, освобождая место, но Лукавый, не выпуская её руки, схватил за талию, рывком оторвал от земли и бросил к себе на колени.
– Пусти! – она ударила его, но он лишь засмеялся:
– Гхурда?! Го раужг гхурдаг!
– Непокорная? Люблю непокорных, – улыбаясь, перевел сидящий рядом.
Она дернулась, пытаясь освободиться, но Лукавый сжал её ещё крепче, склонился над ней, ища ртом её губ. Мастер Орлог стоял в дверях кухни, ничего не предпринимая. Лукавый повалил её на стол.
Оглушенная, растерявшаяся Осерта вдруг увидела, как раскрылась дверь и на пороге появился ещё один гхалхалтар в золотой кирасе. Золото брони ярким пятном вспыхнуло в темном дверном проеме. Лукавый надвинулся на нее, заслонив вошедшего, но вдруг стремительно подался назад. Она услышала гневный окрик и звон падающей посуды.
Осерта вскинулась – Лукавый лежал на полу. Золотой стоял над ним, что-то говорил на непонятном языке. Обидчик поднялся, стряхивая с себя пыль, недовольно огрызнулся. Золотой отбросил Лукавого к стене и прижал так, что слова застряли у того в горле и он захрипел. Пирующие приподнялись. Переводчик, понурившись, подошел к Золотому, робко прикоснулся к его плечу, заговорил извиняющимся тоном. Золотой, не выпуская Лукавого, обернулся, и Осерта увидела его лицо, необычайно худое, с высоким лбом, впалыми щеками и черной острой бородой. Он внимательно посмотрел на собравшихся. На мгновение его взгляд остановился на ней, и девушке показалось, что он улыбнулся. Золотой разжал
пальцы, и Лукавый, потирая шею, опустился на скамью.Понурившись, его приятели стали пробираться к выходу.
– Жахалг гилдадг! – Золотой указал на стол.
Один из пировавших обернулся, отрешенно кинул на пол звенящий кошель. Спаситель Осерты вышел последним, прикрыв за собой дверь.
До того недвижимый, мастер Орлог зашевелился:
– Ну вот и хорошо. Все обошлось. – Он подобрал с пола мешочек, развязал его, высыпал деньги на ладонь. – Эх, маловато дали!
– Вы что, не слышали приказа короля? Он запретил мародерствовать и приставать к жителям. А я у себя в корпусе отступников не потерплю. Увижу в следующий раз – убью! – Халхидорог погрозил кулаком.
Гхалхалтары прошли темные сени и вышли из трактира. На улице было холодно – округу устилал снег. Лукавый обернулся к начальнику:
– У нас даже одежды теплой нет. Тут поневоле мародером станешь.
– Ничего, потерпите – не развалитесь, а завтра выдам плащи.
– Девушка-то для согрева лучше плаща, – Лукавый хитро прищурился.
– Заставлю до ворот Грохбундера пробежать да перед людскими лучниками сплясать – в миг жарко станет.
– Надо будет, и побегу. Небось не в первой под стрелами мечом махать.
– Мечом маши сколько угодно, а вот руки попридержи, иначе укорочу, – Халхидорог зло усмехнулся, пошел от солдат.
Те в нерешительности топтались на месте, глядя, как он удаляется и солнце играет на золотой кирасе.
– Гад, – Лукавый погрозил скрывшемуся за домом начальнику.
– Оставь, он ведь сам по женской любви истосковался, так вот и завидно стало.
– А мне от того не легче. Я не отступлюсь. Все равно достану.
– Брось.
Гхалхалтары расположились по селениям, оставив низших на равнине. От холода твари сбивались в кучи, жались друг к другу, пытаясь согреться. Иногда от стаи отделялись несколько черных поджарых фигур, трусили по снегу в поисках добычи.
Большинство гхалхалтаров уже обзавелись теплыми плащами и куртками. Хамрак старался выкупать одежду у окрестных жителей, но иногда все же происходили столкновения. Несмотря на приказ, виновников конфликтов, пытавшихся ограбить крестьян, не наказывали. Военачальники понимали, что солдат принуждает к тому холод. Были и такие, кому одежды не досталось вообще. Кожаные куртки не спасали, и они грелись магией или отсиживались в теплых избах.
Людям лорда Карена, остановившимся в пятнадцати ледах от Грохбундерского ущелья, тоже приходилось несладко. Они стояли на своей земле, но гхалхалтары изъяли у окрестных крестьян всю теплую одежду, не оставив им ничего, а проезд груженых обозов в зимнее время через горы был затруднен.
На равнине замерзали твари Южного континента, на склонах гор – люди. Война шла на истощение…
Работы в трактире прибавилось: гхалхалтары часто заглядывали туда. Мастер Орлог даже вынужден был нанять сына своего соседа и ещё двух девушек, чтобы управляться с делами. Трактирщик был очень доволен и, потирая руки, повторял, что один такой год, и он станет самым богатым человеком в королевстве после короля. Радовалась и нанятая им молодежь, которой посреди зимы вдруг подвернулась прибыльная работа. Ведь не будь гхалхалтаров в Виландоре, никогда не взял бы их Орлог к себе: он без выгоды не кормит.