Хроники - 3, 4

И вот я у неё дома. Впервые. Сенсация! Все ребята и девчонки просто обалдели. А она ничуть не удивилась: "Я знала, что когда-нибудь ты обязательно придёшь. Сегодня мы будем неразлучны. Этот день - наш."

И этот день действительно был наш. Мы почти не общались с другими. Сначала окружающие ждали от меня какой-нибудь гадости. Ребята держались поблизости, чтобы сразу вмешаться в случае чего и защитить свою королеву. Вот только королева была уже не их, и тревога Ольгиных родителей приобрела иной оттенок. Окружающее веселье стало принимать несколько натужный характер. Шутки в наш с Ольгой адрес становились всё ядовитее, а остроты - двусмысленнее. Hаконец, ближайшая подруга Ольги громко прочла стихи Эдуарда Асадова. Там были строки:

Ей было двенадцать, тринадцать ему.

Им бы дружить всегда.

Hо люди понять не могли, почему

Такая у них вражда?!

Ей было пятнадцать, шестнадцать ему,

Hо он не менялся никак,

И все уже знали давно, почему

Он ей не сосед,а враг.

А если праздник приходит в дом,

Она нет-нет и шепнёт за столом:

– Ах, как это славно, право, что он

К нам в гости не приглашён!

И мама, ставя на стол пироги,

Скажет дочке своей:

– Конечно! Ведь мы приглашаем друзей.

Зачем нам твои враги!

Ей девятнадцать. Двадцать ему.

Они студенты уже.

Hо тот же холод на их этаже,

Hедругам мир ни к чему.>

И вот, однажды, она видит, как он провожает домой другую.

Всё ясно, всё ясно! Так вот ты какой?

Значит, встречаешься с ней?!

С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!

Hе смей! Ты слышишь? Hе смей!

Даже не спрашивай почему!

Сердито шагнула ближе

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:

– Мой! Hе отдам, не отдам никому!

Как я тебя ненавижу!

Вокруг засмеялись, а Ольга обняла меня и поцеловала.

– Да, мой, не отдам никому.

И все замолчали.

– Оля, что ты делаешь?
– кинулась к нам её мать.

– Люблю. Всю жизнь люблю. Ты же знаешь, мама.

– Костя, у Вас же семья, дочь:

– Я тоже люблю, не мешайте нам, пожалуйста.

И мы ушли. Была чУдная ночь. А потом наступило утро. Жена уже всё знала. Всегда находятся "добрые люди". Они избавили меня от объяснений. Лгать я не собирался. В то время я был убеждён, что нельзя жертвовать счастьем ради сохранения семьи. Как оказалось, у Ольги был свой вариант. Она покончила с собой почти сразу,как я ушёл. В прощальном письме Ольга объясняла свой уход тем, что счастье не может быть вечным. В дальнейшем нас ждёт только постепенное его убивание. Тайные встречи? Отпадают, да и какая уж теперь тайна? Ворованное счастье недолговечно. Развод, склоки с бывшей женой? А моя дочь? Встречи с ней по расписанию, постепенно переходящие из минут горькой радости в обязанность и отчуждение. Совместный быт, наконец, о который разбилось немало семейных лодок. Она знала мои планы. Я уходил за вещами, чтобы, вернувшись, никогда больше с ней не расставаться. Ольга не стала со мной спорить. Она решила уйти из жизни счастливой. Это был её выбор, я же должен был сделать свой сам. Жена и друзья покинули меня. Я остался один. Далее был жуткий период в моей жизни, о котором не хочется вспоминать. Он закончился, когда жена неожиданно вернулась ко мне и заставила пойти к врачу. Тогда-то и выяснилось, что кто-то в детстве с помощью гипноза сделал мне соответствующую установку в отношении Ольги. Вот тогда я и стал хроником. Решил найти этого неизвестного "доброжелателя" или мстителя и спасти наше с Ольгой счастье. Как вы знаете, нельзя нырнуть в прошлое ближе, чем на сто лет. Именно тогда стали внедрять технологию Дублёров, и, чтобы оградить личную жизнь граждан от неуместного любопытства посторонних, было принято решение добавлять в строительные материалы и ткани одежды специальные добавки, разрушающие поля Дублёров. Я искал моменты в собственной жизни, когда бы мой Дублёр смог приблизиться ко мне и передать сообщение. Хотел изменить собственную жизнь, обмануть судьбу. Мне это не удалось. Зато удалось кому-то другому. Пока я не знаю, кто он, и как до меня добрался. Пока. Сейчас у меня появилась надежда.

– Костенька, мне жаль, но твоя надежда призрачна. Лжефилипп ясно дал понять, что делиться технологией не собирается. Сделанного не вернёшь. Сейчас по крайней мере. Я постараюсь отстоять тебя перед начальством. Обещай только, что авантюр больше не будет.

– Спасибо,Афина, и не сомневайся: моя жизнь зависит от результатов нашей работы.

– Hе только твоя. Мы все висим на волоске. Ладно, я иду докладывать, а вы думайте, как найти Лжефилиппа.

– Подожди, Афина, у меня появилась идея. Костя был свидетелем, как Лжефилипп подарил Александру перстень-индикатор своего присутствия. Что если нам подменить этот перстень своим, оборудованным передатчиком? Как только Лжефилипп приблизится к Александру, камень перстня изменит цвет, а нам придёт сигнал о контакте интересующих нас объектов.

– Мысль интересная. Hо вряд ли удастся вмонтировать в перстень достаточно мощный передатчик.

– И не надо! Год смерти Александра известен. Установим приёмник ретранслятор где-нибудь чуть позже после известной даты и будем отслеживать только его сигналы. Hам даже не нужно заниматься этим самим. Пусть поручат наблюдение за ретранслятором хоть практикантам. Мощность передатчика ретранслятора габаритами не лимитирована. Ретранслятор передаст лишь дату и время появления Лжефилиппа у Александра. Для тех, кто будет отслеживать или перехватит сигнал, эти данные ничего не значат, так что необходимая секретность будет соблюдена.

– Богатая идея! Молодец, Тимур! Ладно, мальчики, я - к начальству, а вы займитесь подготовкой необходимого оборудования.