Хроники Алаварна

Моя карета была легкой с мягкими эллиптическими рессорами, а главное металлическими колесами с пневматическими шинами. Вы спросите, откуда я взяла шины? Эта идея пришла мне в голову совершенно случайно в момент, когда я наблюдала, как разделывают тушу Рэйтера. Рэйтер — это такой лесной ящер. Их кожа ценится за очень высокую прочность. Она очень мягкая и прочная и не стирается, из нее делают мягкие охотничьи мокасины.

Так вот, когда выпотрошили кишки из тушки Рэйтера, я обратила внимание, что они были заполнены газом и были похожи на длинные воздушные шарики, из которых на земле клоуны скручивают зверюшек и цветочки для детишек, но в отличии от шариков стенки кишок гораздо толще и прочнее. Вот у меня и родилась идея изобрести колесо.

Металлический обод был сделан в виде желоба вогнутого к спицам. В него укладывалась кишка и надувалась при помощи кузнечных мехов. Потом сверху эта «камера» обтягивалась кожей Рэйтера и сухожилиями, как шнурками на ботинке, пришнуровывалась к ободу. Вот и все. Получалась обычная пара, камера и покрышка. Кроме того необработанная кожа Рэйтера была шершавой и обеспечивала неплохое сцепление даже на льду.

Гномы, изготовившие карету по моему чертежу и записям, были просто в восторге. Весь район уже знал, кто додумался до такого чуда техники, и оказалось, что еще заочно мой авторитет здесь был на уровне известных мастеров этого маленького народа.

— О-о, лерра Тинувиэль, — крутился вокруг меня мастер Торвин — хозяин мастерской, — у вас несомненно гномья хватка. Я изучил все ваши изобретения и как вы ведете свои дела, и я поражен. Не знай я кто вы, я бы подумал, что дело не обошлось без гномов.

— О, вы мне льстите, мастер Торвин, — подыгрывала я. — Куда мне неопытной, юной девушке тягаться с такими профессионалами.

— Не скромничайте, лерра — распевал соловьем Торвин, — а ваш «Инвайт» — это просто дар богов. Представьте себе — как приятно после многих часов в кузне принять горячую ванну и при этом не ждать часами пока ее приготовят.

— Я хоть и не работаю в кузне, — засмеялась я, — но поверите или нет, эта ситуация меня тоже невероятно раздражала. Раздражала настолько, что, в конце концов, я решила ее раз и навсегда.

— Но как вы замечательно обеспечили себе выгоду, лерра, — продолжал петь дифирамбы мастер Торвинн. А потом доверительным шепотом продолжил. — Я слышал, что некоторые маги пытались понять, как ваши «Инвайт» работают и остались с носом.

— О. Я для этого хорошо постаралась. — Так же шепотом сообщила я ему и подмигнула.

И мы расхохотались.

Потом карету запрягли четверкой обычных лошадей и отогнали к особняку.

На следующую ночь я встала засветло, поскольку нужно было готовиться к королевскому приему. Помогать себе я пустила только Ири. Я знала, что только она одобрит то, что я собиралась сегодня совершить. А совершить я собиралась не меньше, чем модную революцию. Я готовилась шокировать, или как говорят на земле «эпатировать».

Наконец я была готова и, отослав отца немного раньше верхом, запрыгнула в карету и двинулась во дворец.

Дворец находился посреди огромного парка. Все деревья и растения в парке были магические, отчего в темноте казалось, что везде развешаны тысячи мигающих гирлянд.

Дворец был огромен и великолепен. Естественно черный с золотом, он был тем не менее легким и воздушным со множеством портиков и ажурных башенок. Десятки воздушных мостиков, накрытых хрустальными крышами, были перекинуты между башнями на огромной высоте. Огромная парадная лестница, к которой подъехала моя карета, тоже была накрыта хрустальным куполом.

Дверца открылась, и отец подал мне руку. Я вышла, и он впервые увидел мой наряд, и челюсть его отпала.

— Спокойно, отец, — воспользовавшись его замешательством, ухмыльнулась я, — я вижу, тебе понравилось. Уверена — остальные гости тоже будут в восторге.

И держась за руки, мы стали подниматься по лестнице.

Из приближающихся дверей слышалась легкая, приятная музыка и гул сотен голосов.

На входе в гигантский зал для приемов Лакей, стукнув церемониальным посохом, громко объявил.

— Лерр Амарисэй из Черного грота с дочерью Тинувиэль.

На секунду я остановилась в дверях и сказала про себя:

— Ну что, Гедеон, смотри — я иду завоевывать свое первое королевство.

Несколько сотен дроу стояли по двум сторонам от прохода, разбившись на группы по интересам, и беседовали. Периодически, то один, то несколько дроу отделялись от группок и перебирались к другим. В общем классическая светская вечеринка — народ ходит от группы к группе, пьет шампанское и болтает ни о чем.

Сначала на нас внимания никто не обратил. Пока вдруг не сбились и не замолчали музыканты. Знаете, как в фильмах показывают, сначала один инструмент замолк, потом второй, потом все остальные по очереди замолкают и в конце труба делает так — «Т-у-у-у».

Народ обратил внимание на то, что музыка пропала, и стал оглядываться, выискивая причину, и их взгляды стали наталкиваться на меня. По мере моего движения вперед шум голосов затихал, а зал превращался в филиал музея мадам Тюссо.

Ну а теперь я расскажу, что же вызвало такую реакцию.

Естественно — это была я и мой вечерний туалет.

А теперь включайте воображение на полную и представляйте:

Черное узкое до пола и с небольшим шлейфом, закрытое платье под горло. Длинный рукав с накинутыми на безымянные пальцы петельками, что бы рукава не задирались. На ткани золотой и жемчужной нитками вышит сложный цветочный рисунок.

А теперь фанфары и барабанная дробь. Ткань платья полупрозрачная и на мне нет нижнего белья. Только на платье в стратегических местах жемчужной ниткой вышито три маленьких, с железный рубль размером, цветочка. Два прикрывают мои сосочки. Ткань платья настолько тонка и так сильно облегает мое тело, что сосочки задорно торчат, не стесняемые тканью. Третий цветочек естественно прикрывает то место между ножек, куда все время стремятся соскочить мужские взгляды. Причем размер цветочка такой же, как и у первых двух и прикрывает он не лобок, а именно то место чуть-чуть пониже его.

На ногах черные лакированные сандалии на десятисантиметровой шпильке, украшенные золотыми пряжечками и россыпью брильянтов. В руках невиданный здесь доселе атрибут — дамская сумочка из лакированной кожи, в которой лежат золотые пудреница, тюбик помады и туш для ресниц.

Гордо подняв голову и расправив плечи, не оглядываясь, я иду походкой фотомодели по подиуму. Мои бедра сексуально покачиваются в такт походке. Так местные дамы ходить не умеют. За спиной слышатся стуки падающих, и укатывающихся челюстей — в противовес наглухо закрытому переду, сзади мое платье наоборот полностью открывает мою спину до середины моей сладкой попки.