Хроники американского убийцы. Доминик

Доминик нахмурился и, распахнув глаза, недоуменно уставился на брата. Странным образом то, что было после его освобождения из тюрьмы, действительно не отложилось в памяти мужчины, и сейчас он изо всех сил пытался сообразить, что хочет сказать собеседник.

Последний вздохнул.

— Вина Альфы была доказана, я смог доказать ее тогда! Выстрел, убивший капитана Кэмпбела, был произведен из его автомата, а пулю, выпущенную тобой даже разыскали по моей просьбе, моему совету! Неужели ты забыл, Ник? Ты был оправдан, поэтому тебя и выпустили на волю! Альфа бежал, никто не знал, куда и как, тем более, что этот парень оказался до крайности ушлым и, хотя служил под настоящим своим именем, ухитрился уничтожить всю имеющуюся на него информацию. В памяти людей он остался только как Альфа, и я даже изумляюсь этому… Такое чувство, что он каким-то образом загипнотизировал всех их, стер из их памяти некоторые события. Как стер и из твоей… — мужчина слегка склонил голову, всматриваясь в откровенно растерянного брата, — Ник, ты уверен, что не виделся с ним после тех событий?

— Убежден! — Доминик, горячась, резко сел, сдвигая брови, — Я не видел его, но, судя по тому, что его номер телефона оказался в моем мобильном, меня видел он! Я всегда говорил, всегда был убежден, что он следит за мной, я всегда знал, что он не оставит своих попыток!.. Ты помнишь ту издевательскую открытку, что он прислал мне, когда я чуть не утонул?

— Как не помнить, — Дик присел на краешек стула и, сцепив руки в замок, тяжело вздохнул, — Над открыткой бились специалисты из разных участков, лучшие из лучших… и так и не смогли толком понять, кому принадлежит почерк на ней. Мне даже говорили, что создается впечатление, будто писал не человек, а животное! Можешь себе представить?

— Когда речь заходит об Альфе, я могу представить все, — хмуро отозвался Ник и, вновь улегшись на кровать, поморщился, — Так значит, за всем этим все-таки снова стоит он, я был прав?

Ричард замялся, кусая губы. Отрицать справедливости слов брата, отрицать ненависть Альфы к нему, ненависть бессмысленную и беспочвенную он, увы, не мог, однако, в данном случае был уверен, что Доминик заблуждается.

— Не совсем… — он вздохнул и, опрометчиво откинувшись на спинку стула, чуть не сполз с него, — Я не могу пока со стопроцентной уверенностью заявлять, что он не имеет совсем никакого отношения ко всему, что с тобой происходит, включая, к слову, и твои странные галлюцинации, но… у меня есть и информация иного рода. Ты помнишь, я говорил тебе о Красном Билле? — слушатель кивнул, и мужчина продолжил, — Так вот… у нас появилась информация, что в его ставке что-то происходит, они закопошились, муравейник заработал… Он что-то затеял. И не так давно была зафиксирована передача ему каким-то человеком небольшого контейнера с маркировкой… — он сжал губы, глубоко вздохнул и, наконец, обреченно закончил, — С маркировкой этой больницы. Мы оба знаем, Ник, твое благосостояние внушает зависть многим людям, и среди них найдутся те, кто будет готов убить тебя, лишь бы отобрать деньги… Хотя я пока не понимаю, как. Билл что-то задумал, несомненно, и я боюсь, что задумал он это против тебя. И еще кое-что…

Доминик хмыкнул и, продолжая лежать, скрестил руки на груди. Интонации брата он знал, поэтому не сомневался, что в данный момент тот готовится нанести последний удар, сделать контрольный в голову, но дает ему несколько секунд, чтобы подготовиться.

— Ну, давай, — время шло, а Ричард молчал, поэтому Конте-старший решил подтолкнуть его, — Добей меня, брат, давай! Что еще ты узнал?

Ричард еще раз глубоко вздохнул. Видимо, признание давалось ему не слишком легко.

— Узнал… что Нью-Йорк посетил Дьявол из Рейкьявика.

— Ди-Ре?.. — Доминик немного приподнялся, ошарашенно приоткрывая рот, — Да ты шутишь… Хочешь сказать… Ты думаешь… этому маньяку тоже неожиданно понадобился я?

— Я не знаю, Ник! — Ричард вскочил и, сунув руки в карманы, прошелся по палате, — Мне бы не хотелось думать, что на тебя ведется охота сразу с трех сторон. Но…

— Но похоже, меня взяли в клещи, — брат полицейского мрачно ухмыльнулся и, возведя очи горе, задумчиво молвил, — Даа… хорошо, что мне пришло в голову обратиться за помощью к Ежу.

Дик, расхаживающий по палате, остановился, словно налетев на стену и нарочито медленно, грозно обернулся, взирая на Доминика в совершеннейшем обалдении.

— Ник… — он медленно покачал головой, — Ты… ты что, спятил, да?.. Я же просил тебя больше не связываться с Карлом, я же говорил тебе!

— Но он мой друг! — бизнесмен нахмурился, неспешно вновь садясь на кровати, — И он поможет мне, Ричард, он пообещал!..

— А потом потребует в ответ то, что ты не сможешь исполнить! — рявкнул Ричард и, гневно выдохнув, сунул руки в карманы, — Черт тебя дери, Доминик! Я ведь просил тебя не иметь никаких дел с криминальными структурами, неужели это так сложно исполнить?! У меня итак проблем выше крыши с нападением на тебя, так теперь мне еще разгребать то, что заварит Еж по твоей просьбе?! Ты что, не знаешь его? Для него главный способ добычи информации — пытки, а потом, чтобы замести следы — нож в сердце или пуля в голову! А мы, зная, кто виновен в очередном убийстве, или ограблении, или похищении не можем ничего сделать! Дьявол… Как ты вообще сумел связаться с ним, сидя здесь?

Мужчина легко пожал плечами. С его точки зрения, об ответе брат мог бы догадаться и сам.

— Попросил Дерека его найти.

— Ради Бога, Ник!! — полицейский воздел руки и потряс ими, — Ты еще и парня подставил под удар? Человека, который спас тебе жизнь, который…

— Да, который рискнул своей жизнью ради меня и все-таки нашел Карла! — Доминик, утомленный бесконечными претензиями в свой адрес, немного повысил голос, — И хватит орать, не на стадионе, в конце концов! Сейчас вызову медсестру и попрошу, чтобы тебя выставили — ты нарушаешь мой покой.

Дик, захлебнувшись собственным негодованием, умолк, лишь ошарашенно хлопая глазами. Затем медленно, очень красноречиво выдохнул через нос и, не желая дальше развивать дискуссию, уверенно направился к выходу, но возле дверей замер, не покидая палату.

— Попомни мои слова, Ник, — негромко проговорил он, — С Карлом Ежом ты еще хлебнешь проблем. И, пожалуй, не меньше, чем с Альфой.

***

Карл сидел на стуле и, сцепив руки в замок, сумрачно смотрел на открытый ноутбук. Там, открытое в небольшом окошке, висело довольно четкое изображение карцера, где не так давно довелось побывать Дереку, и где сейчас находился другой человек.

Карл смотрел и не мог понять, что происходит. Карцер ломал многих, очень многих людей, молодой друг Доминика, пробыв в нем всего сутки, едва не сошел с ума, а этот парень, кажущийся ненамного старше официанта, выглядел совершенно спокойным.

Вчера, когда он, брошенный по приказу Ежа в эту каменную, тесную комнату без окон, вместо того, чтобы испугаться, равнодушно присел на полку, прибитую к стене, Карл подумал, что парень просто бравирует, стремясь не показать страха.

Все было проделано в точности — фраза о крысах, которые развяжут ему язык, та самая фраза, после которой Дерек чуть Богу душу не отдал от ужаса, надетый на голову мешок, связанные руки… Они всегда действовали по одной схеме и до сих пор она их еще не подводила.

А вот теперь, судя по всему, подвела.

Карл сидел и, пасмурно размышляя о полном провале операции, смотрел, как пленник, успевший в темноте стащить футболку и, свернув, подсунуть ее себе под голову, спокойно и мирно спит на жесткой полке, расположившись на ней, словно на мягком диване. Страха в нем не было, похоже, ни на йоту, молодой человек хранил полнейшее хладнокровие, и в сводящей с ума темнице чувствовал себя, как дома.

— Он псих, шеф… — стоящий в дверях тюремщик, только что пожаловавший с докладом, кажущийся совершенно обескураженным, немного развел руки в стороны, — Натуральный кретин, ну, знаете… медицинские такие бывают… В карцере на второй день все ломаются, все кричать начинают, а этому хоть бы хны!

— Быть может, это просто бравада… — Еж, сейчас вполне настроенный на обсуждение странного поведения пленника, позволяющий даже другим высказывать мнение на этот счет, едва заметно дернул плечом, — Быть может, когда ты приведешь его, он расколется. Мы должны его расколоть! — он бросил на собеседника строгий взгляд, — Я должен знать, он ли ранил Конте и, если это так, то каковы были его цели, кто его подослал! Не верю, чтобы действовал по собственной воле…

— Ну, вы же говорили, это он там… охранника приговорил, отвлек и его место занял? — тюремщик неловко пожал плечами, — Значит, он…