Хроники былого и грядущего

Выйдя наружу, вздохнул прохладный, ночной воздух, после чего неспешно пошёл в сторону своего шатра.

— Хоч, Роуланд, теперь везде будете ходить со мной, на постоянной основе, — негромко произношу им, — то, что вы видели… огонь и Рейгара. Всё было не так просто. Он… пробудил свою истинную сущность — дракона. И у нас произошёл невидимый поединок, божественный поединок.

Глаза фанатиков разгорелись пониманием. Они не думали и не сомневались в моих словах. Всё принималось за чистую монету.

— Мы разошлись вничью. Но тварь сильно повредила мне… ранила в грудь. Мои силы сейчас работают слабо, с трудом. Буду лечиться, — с каждым шагом одышка всё сильнее мучила меня, оттого говорил коротко и быстро. — Временно не смогу сражаться. Станете ходить вместе со мной. Выполнять всё, пока не восстановлюсь.

— Да, «Небесный Клинок»! — чуть ли не хором воскликнули они, на что я улыбнулся. Хотя бы с этим решил вопрос.

Впервые за долгое время, пришлось вызывать служанок, чтобы помочь с омовением. Конечно же они восприняли это с намёком, так что пошло улыбаясь, сразу скинули одежды. А штат свой я набираю достаточно приличный… то есть — девушки не были крестьянскими замарашками, отлично знали о гигиене и были более чем симпатичны.

Против воли ощутил, как приподнимается мой «меч» и начинает рваться в бой. Слишком долго я обхожусь без женщины… Но даже мысль о возможном приятном времяпровождении, напомнила о физической активности. Сейчас на подобное я не способен. Буду ли способен потом? Надеюсь…

Пришлось разочаровать их тем, что помощь нужна самая натуральная, ведь «получил травму» в последнем бою.

Невнятно запричитав, девицы принялись аккуратно помогать мне и их мягкие ладони и оставшиеся голыми тела… ох, если бы не мучительная боль во всём теле, заставляющая скрипеть зубами и морщиться, то точно не удержался бы.

Вот тебе и обещание Серсее… До чего же слабо человеческое тело… дух — вот что должно возвышать его над остальными. Но только и он у меня оказался слишком слаб, отчего разбился вдребезги.

Добравшись до постели, никак не мог уснуть. Тело очень болело, какую бы позу я не занял. В конце концов, всё-таки смог вырубиться.

Во сне ко мне пришёл Ишпакай.

— Здравствуй, калеченый бог, — произнёс он, присаживаясь рядом.

Я же, в этот момент, осматривал своё «внутреннее я». И оно было мне неприятно.

Облезшая кожа, сквозь которую видно мясо. Скрюченные ноги, на которые с трудом можно было опираться. Нелепо изогнутые руки, постоянно наклоняющаяся шея, косые глаза…

Хриплый хохот вырвался изо рта.

— Ты знал! — голос скрипел, как не смазанное колесо, — ты говорил именно про этот миг!

— Так и есть, — беспечно улыбался асшаец, — прошлое или будущее… какая по сути разница, не так ли?

— Откуда… откуда… кха-кха, — сплюнул куда-то комок мокроты, — ты это знал?

— Не только Рглор умеет анализировать мир, — Ишпакай пристально посмотрел на меня, будто бы заново оценивая все повреждения, каждый миллиметр моего тела. — Только он называет это «предвиденьем». Это не так. Запомни, ещё пригодится. Этот божок просто предполагает следующие действия, выбирая наиболее вероятные и точные, исходя из тысяч едва уловимых знаков и сигналов.

— Плевать мне на него… Уничтожу тварь потом. Скажи мне… — даже во сне слова выходили с трудом. — Я смогу восстановиться? Вылечиться? Сколько понадобится времени?! — вот те вопросы, которые волновали меня больше всего.

— Собери осколки, — произнёс он, — сложи их в правильную форму. Этим ты немного поможешь себе. А потом… Тебя спасёт время. Бесконечное время…

— Ха-ха! Отличная шутка! Ты хоть представляешь сколько там осколков?! Хотя может ты-то и представляешь… И что значит «время»? У меня тут война под боком, нет лишнего времени!

— Как говорят в К'Дате: всякий монументальный труд государства измеряется в локтях. Всякий локоть измеряется длиной руки императора. А рука императора — неизмерима. Но я бы сказал, что рука императора также измеряется в локтях и что все локти измеряются трудами государства. Даже вселенная, всё сущее, не является неизмеримой, ибо она больше, чем то, что заключено в ней, и это «больше» — тоже разновидность меры. Даже у истинного бога есть свои локти.

— Заставляешь думать в такой момент? — ухмыляюсь я, — хорошо, я соберу осколки, сколько бы времени это не отняло, но вот вопрос со временем ожидания всё ещё актуален. «Бесконечное время» — звучит не очень вдохновляюще.

— Время… либо магия. Драконы, Белые Ходоки, Дети Леса, даже другие волшебники: варги, оборотни, прорицатели, заклинатели теней… Все существа, которые способны к волшебству. Поглощая их силу, ты будет восстанавливать самого себя, хоть и крупицу, ибо разница ваших сил неизмерима.

— Поглощая?! — омерзение само собой невольно возникло от этих слов.

Мой собеседник вздохнул.

— Я часто замечаю, как мудрецы загоняют себя в такие ловушки, которые простаку и в голову не придут. Тебе не нравится, что ты стал немощным и бесполезным, растеряв все свои навыки, но ты не хочешь пройти процедуру лечения, чтобы восстановиться и даже стать сильнее. Ведь это, по-твоему, будет плохо. Нехороший метод, тёмный, «злой». Так говорят твои чувства? Я ведь знаю, что ты давно уже их отринул. Значит, либо действуй, либо оставайся слабым, искалеченным и мёртвым.

Я задумался, но почти сразу тряхнул головой. Опять… он опять оплетает меня своими словами!

— И тебя тоже поглотить, «учитель»? — слова дались тяжело, горло сильно запершило.

Ишпакай согласно кивает.

— Я более чем подойду тебе.

— Зачем тогда ты говоришь мне это?! — крик сорвался на половине, горло и грудь загорелись огнём, я ощутил, что всё тело начало странно ныть и колоть.

— Чтобы спасти этот мир, калеченый бог. Всё ради этого. Действуй. Осталось мало времени.

Маг кивнул мне и исчез. Я остался один.

Глава 45

Несмотря на то, что уснул я чуть ли не под утро, при этом будучи уставшим и вымотанным, проспал не более четырёх часов. То ли «весёлый» сон с Ишпакаем заставил открыть глаза раньше времени, то ли подсознательное желание хоть что-то сделать… то ли простая боль.

— Ш-ш, — коснулся я пальцами груди. Дыхание сипло вырывалось изо рта, горло снова было сухим и казалось, что стоит лишь что-то сказать, как оно треснет и окропится кровью. В дополнение ко всему, прибавилась ещё и головная боль, словно… стучащие по мозгам молотки, время от времени сменяющие на колющие иглы. — Сука… — прошипел я, — до чего же херово…

Реагируя на всё-таки сказанные вслух слова, «наждачка» в горле остро резанула, вызвав сухой кашель. Полежав порядка пяти минут и добившись лишь ухудшения состояния, я с трудом поднялся. В голове крутились мысли, что так плохо мне не было даже в прошлой жизни, когда очень сильно заболел и две недели не мог встать с кровати. Да-а… тогда тоже болело всё тело, но я знал, что организм борется с заразой, что мне дают антибиотики и целые горсти разных препаратов. А чем лечиться сейчас? Маковым молоком?!