Хроники былого и грядущего

Я едва не лишился сознания, а тело с трудом могли удержать четверо сильных солдат, прибежавших на крики. Да-а… мышцы то у меня оставались по прежнему тренированными.

Зато я сумел откатиться на эти пару мгновений. Я понял это, ведь часть запаса сил была потрачена. Больше я не рисковал. В тот день.

На второй раз я подготовился. Заранее заткнул рот деревянным бруском, который буду сжимать зубами. Потом лёг на кровать, приказав обвязать руки и ноги ремнями, дабы не вывернуть и не поломать их. Заставил верных Ротбара и Бернарда удерживать меня, а далее поставил метку.

Всё. Теперь, при возврате в это положение, я уже не самоубьюсь по неаккуратности, как едва не сделал в первый раз. Нет, теперь всё должно быть проще…

Потом я взял себе отдых, чтобы психологически подготовиться и настроиться, но на следующий день никак не мог решиться. Долго ходил вокруг до около, мысленно возвращаясь в этот миг снова и снова. Был рассеян и раздражён.

Пытка, мне предстояла самая натуральная пытка… Попробуйте, для интереса, даже не сломать себе ногу, а… прикусить язык или губу. Ну, или самому себе прищемить дверью палец.

Тут, хе-хе, самое страшное даже не страх боли, а её ожидание. Ты тратишь секунды, минуты, десятки минут… чтобы подготовиться к ней. А мне предстояло нечто, что будет гораздо более неприятным. И невольно начинаешь искать причины, почему этим вообще лучше не заниматься. Почему подобное стоит отложить и не использовать.

Да уж… хреновое ощущение!

— Перед смертью не надышишься, — в конце концов хмыкнул я и сделал возврат.

Визг был заглушён деревяшкой, которую я едва не выплюнул, но вовремя сообразил удержать и сжать на ней челюсть. Рыцари крепко удерживали моё сопротивляющееся тело. Я бился в путах порядка минуты, а потом всё начало затихать. Во внутреннем мире трещины чаши болезненно пульсировали, но стабильно проводили силу и не стремились разваливаться. Я специально проверял их каждый раз, регулярно обмазывая скрепляющей жидкостью источника. Но толку, увы, более не было. Жидкость может и скрепляла, но точно не восстанавливала. Хе-хе, если брать аналог, то как сильно не заливай сломанное клеем, а целым оно уже не станет. Вот и тут также… Но какое-то укрепление я, буду надеяться, смог себе придать.

Да и в целом мне показалось, что во второй раз всё прошло немного лучше. Может попривык, может и показалось, а может на самом деле полегче.

Поставленная метка сгорела на второй день. Что же… я снова почти всесилен. Как в детстве. Только вот к возвратам добавились ещё и приятные ощущения, хе-хе.

Толку теперь, что у меня много энергии плюс сила верующих? Я не могу её тратить! Веселуха!

А ведь действительно смешно! Вновь вернуться к тому, с чего начинал! Только вот без возможности роста, во всяком случае до тех пор, пока не смогу нормально восстановиться.

Но даже так я ежедневно ставил метку, хоть и далеко не каждый раз к ней откатывался. В общей сложности, возвращался в прошлое всего шесть раз. Первый — проверка. Второй — закрепление. Два следующих уже по нужде, хоть и незначительной… Хех, звучит, как описание похода в туалет. Но нет, это… а хотя? По уровню полезности ушло недалеко. Я всего-то, как и раньше, начал отыгрывать небольшие преимущества, которые возвышали меня в глазах остальных.

Предвидение играет свою роль…

В первый раз это была остановка драки между мелкими лордами Штормового предела и Севера, которые повздорили из-за ситуации произошедшей у Старка с Баратеоном. Второй же раз — на совете перед финальным обсуждением стратегии взятия столицы. Зная, как поведёт себя каждый из лордов, я сыграл словно по нотам, чётко, лаконично и скрупулёзно — так, как я и люблю. Все, даже Аррен, остались довольны своей ролью и дальнейшими действиями, которые, кстати говоря, удались. «Взятие столицы» прошло как по маслу! С первого раза причём, а ведь я ожидал вынужденного возврата! Хотя… мы ещё не взяли Королевскую Гавань до конца, так что рано об этом говорить. Может быть Винклер не смог обнаружить все «схроны» Дикого огня и придётся-таки, откатываться? Ему, конечно, помогали алхимики из группы Россарта, которые быстро переметнулись к новому главе, но мало ли? Вдруг последний десница Эйриса сделал что-то втихаря даже от них?

Ну да ладно, что же пятый мой возврат? Куда был потрачен он?

На Демея.

С какой же маниакальной страстью мои дрожащие от предвкушения руки схватили скальпель. Я… соскучился по нему. На самом деле, как давно я уже не использовал его в деле? Как давно пальцы не входили в оставленные им раны? Как давно щипцы не выдёргивали ногти и языки?

Пожалуй, моя тоска — это ненормально. Я понял и осознал это. Я осмыслил, что стал зависим от боли. Той, которую причиняю и той, которую получаю. Может, так повлияла на меня вынужденная боль и разбитый источник силы? Сломал мои духовные скрепы, аха-ха!

Странные желания, странные ощущения, странная сила. Делает ли это странным меня самого? Пожалуй. Я самый странный человек из всех, кого я кода-либо знал.

Первые разрезы были нежными, плавными, нанесёнными со всей любовью и старанием. Маленькие и аккуратные друзья, которые разбежались по коже. Только и успевай их ловить! Но как бы я не старался, их количество лишь росло, а не уменьшалось. Однако, увеличиваясь числом, они приобретали почти сверхъестественную способность, с которой не могла сравниться даже моя мистическая сила. Они заставляли говорить правду.

Я потратил на своего первого помощника почти целый день. Это было интересное время. Мы много общались. Пожалуй, он один из самых близких мне людей в этом мире. Даже ближе Серсеи. Ведь кто мне последняя, если отбросить влечение?

Сторонница, разделяющая взгляды и будущая мать моих детей. Кто мне Демей? Несоизмеримо большее, если убрать сексуальный подтекст. Он практически стал мне братом. Уверен, будь у меня младший и сохрани он жизнь до этого дня, то стал бы кем-то похожим на моего верного Демея.

Как Киван у Тайвина, как Станнис у Роберта… почему младшие братья настолько хороши? Даже Эддард у Брандона был таким. Исполнительным и верным.

У меня же младших братьев не было. Были лишь старшие. И они были не подарок. Про Гейба даже сказать нечего. Ведь как говорится, о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Про Оллина же… тоже найдётся что произнести.

Он был слаб. Не физически, а… внутренне. Я долго думал об этом. Что ещё мне оставалось, когда боль поглощала всё тело? Думать. Теперь у меня на это несоизмеримо больше времени, ведь я стал, хе-хе, меньше тренироваться.

Оллин не смог наладить быт поместья Моустасов, не стал рыцарем, как отец или я, не смог защитить свои владения и даже довести Тиру до безопасного места. Условно-безопасного конечно же, но пусть хоть так. Вместо этого он сдох уже у самого Ланниспорта. Заставил свою жену стать шлюхой, чтобы прокормить дочь. Заставил потратить на себя последние деньги, но всё равно не выжил. Кто он, как не слабак? Ничтожество, которое я вытягивал изо всех сил…

Почему у младших братьев, старшие всегда мудаки? Что Роберт у Станниса, что Брандон у Эддарда? Риторический вопрос! А ведь они так похожи… Старшие на старших, а младшие на младших…

Кстати, что там по ситуации с Робертом и Эддардом? Да в принципе также, как и было. Баратеону всё нипочём. Его раны поразительно быстро затянулись. Мейстер, с кем я общался по его поводу, божится, что даже царапины сошли, хотя прошло всего пара недель. А ведь я отлично помню, что Безликий вонзил ему один острый конец палки под рёбра, а второй — в область сердца. И пусть он промазал, хотя это вызывает вопросы в сторону его компетенции, но… пусть, предположим. Вот только даже так, подобное сложно представить! Регенерацию, я имею в виду.