Хроники Хокмуна. Рунный посох

Печальное лицо Оладана выглядело таким забавным, что Хокмун больше не сердился на карлика. Кроме того, тепло костра и сытный ужин совсем разморили его.

— Достаточно, друг Оладан. Давай забудем все и ляжем спать. А утром мы поищем что-нибудь, на чем я мог бы добраться до Персии.

Проснувшись на заре, они увидели, что костер все еще горит, а вокруг него сидят закутанные в шкуры вооруженные люди и завтракают жареным фламинго. Слышно было, что там царит веселье.

— Разбойники! — закричал Оладан и в тревоге вскочил на ноги. — Зачем я оставил на ночь костер!

— Куда ты дел мой меч? — спросил его Хокмун, но было поздно — два разбойника, вытаскивая на ходу грубо сделанные короткие мечи, уже направлялись к ним. Хокмун не спеша поднялся.

— Я знаю тебя, Рекнер, — неожиданно сказал Оладан, указывая на самого высокого разбойника. — И ты наверняка знаешь, кто я такой. Я — Оладан, один из Горных Великанов. Поэтому теперь, когда ты позавтракал, будь любезен — уходи, или придет моя родня и убьет вас всех.

Рекнер на это лишь ухмыльнулся, ковыряя в зубах грязным ногтем.

— Я действительно слышал о тебе, крошка, но честно говоря, не знаю, чего мне бояться. Мне говорили, правда, что жители ближайших деревень стараются избегать тебя. Но крестьяне не слишком храбры, не так ли? Так что ты лучше помолчи, если не хочешь умереть в мучениях.

Оладан, казалось несколько сник, но продолжал пристально смотреть на главаря. Рекнер засмеялся.

— Ну, а теперь показывай, что ты там прячешь в своей пещере?

Оладан побледнел, словно охваченный смертельным страхом, и тихо забормотал что-то. Хокмун смотрел то на него, то на разбойников, не зная, что делать. Бормотание Оладана стало громче. Улыбка застыла на лице Рекнера, и глаза его стекленели под пристальным взглядом карлика. Неожиданно Оладан резко выкинул вперед руку, указывая на разбойника, и холодным голосом произнес:

— Спать, Рекнер!

Рекнер свалился на землю. Разбойники, изрыгая проклятия, бросились было к ним, но остановились перед поднятой рукой Оладана.

— Бойтесь меня, ибо я — Оладан, сын волшебника.

Разбойники стояли в нерешительности, глядя на распростертое тело своего главаря. Хокмун какое-то время в изумлении смотрел на маленького человека, одним движением руки сдерживающего кровожадных разбойников, потом нырнул в пещеру и принялся искать меч. Меч нашелся почти сразу, и Хокмун, прицепив его вместе с кинжалом к поясу, быстро вернулся к Оладану. Карлик уголком рта прошептал ему:

— Вытащи вещи из пещеры. Лошади разбойников у подножия горы. Рекнер может проснуться в любую секунду, и тогда я не смогу удержать их.

Хокмун вынес из пещеры сумки, и они с Оладаном, пятясь, начали спускаться по склону, цепляясь за кусты и камни. Рекнер пошевелился и застонал. Ему помогли подняться.

— Ну теперь держись, — сказал Оладан, повернулся и побежал.

Хокмун помчался за ним и с изумлением увидел у подножия горы, не лошадей, как говорил Оладан, а полдюжины козлов размером с пони. На каждом из них было седло из овечьей шкуры. Оладан ловко вскочил на ближайшего козла и протянул уздечку другого Хокмуну. Герцог криво усмехнулся и вскочил в седло. Рекнер и его люди стремительно спускались по склону. Хокмун несколько раз ударил плоской стороной меча по спинам оставшихся животных, и те бросились врассыпную.

— Не отставай! — закричал Оладан и направил своего козла к узкой горной тропинке.

Но разбойники нагнали Хокмуна, и ему пришлось пустить в ход свой сверкающий меч. Одного он заколол ударом в сердце, другого — в бок, ударил Рекнера по макушке и помчался за Оладаном. В спину ему неслись громкие проклятия.

Козел двигался прыжками, и совсем скоро у Хокмуна с непривычки начало ломить все тело. Они выбрались на тропинку и дальше ехали по ней. Крики преследователей становились все тише и тише. Оладан, широко улыбаясь, повернулся к Хокмуну.

— Лучше ехать, чем идти, а, лорд Хокмун? Я не думал, что это нам так легко удастся. Это хороший знак! Следуй за мной. Я покажу тебе дорогу.

Хокмун улыбался; сам не зная чему. Ему нравился Оладан. Любопытство вместе с растущим уважением и благодарностью заставили Хокмуна забыть, что этот родственник Горных Великанов стал причиной его новых несчастий.

Оладан настоял на том, чтобы проводить его через горы, и несколько дней спустя они выехали к краю широкой желтой равнины. Оладан, указывая куда-то вдаль, сказал:

— Тебе нужно вон туда.

— Спасибо тебе, — сказал Хокмун, глядя вперед. — Мне очень жаль расставаться с тобой.

— Ага! — улыбнулся Оладан, приглаживая рыжий мех на лице. Потом он ненадолго задумался и сказал: — А я, пожалуй, составлю тебе компанию, чтоб ты не очень скучал.

И с этими словами направил козла вперед.

Хокмун засмеялся, пожал плечами и поехал следом.

Глава 2 КАРАВАН АГОНОСВОСА

Едва они выбрались на равнину, как начался дождь, и козлы по ровной вязкой земле двигались очень медленно. Они ехали уже целый месяц, закутавшись в плащи и дрожа от сырости и холода. У Хокмуна к тому же часто болела голова. Когда начиналась боль, он ничего не говорил Оладану, а просто закрывал голову руками и старался ничего не видеть. Он знал, что там, в замке Брасс, сила Камня начинает прорываться сквозь возведенные графом преграды, и в душе он уже отчаялся когда-либо опять увидеть Исольду.

Дождь лил не переставая, неистовый ветер бушевал. Впереди, сквозь плотную стену дождя, Хокмун видел лишь бескрайнюю равнину. Изредка встречались кусты можжевельника и черные карликовые деревья. Небо было затянуто тучами, и Хокмун совсем не представлял, куда им следует двигаться. Единственным указателем направления могли служить редкие кусты, ветви которых здесь тянулись всегда на юг. Он никак не ожидал, что так далеко на востоке бывают места с таким ужасным климатом, и решил, что все это результат одной из многочисленных катастроф страшного тысячелетия.

Хокмун откинул со лба мокрые волосы и, почувствовав твердую поверхность Черного Камня, содрогнулся. Он посмотрел на грустное лицо Оладана и отвернулся. На горизонте виднелись темные очертания леса, где они надеялись найти защиту от дождя. Копыта козлов скользили по мокрой траве. У Хокмуна звенело в ушах, и он вновь почувствовал сильную головную боль и тошноту. Он глубоко вздохнул, прижимая руку ко лбу. Оладан смотрел на него с глубоким сочувствием.

Наконец они достигли кромки леса. Сейчас они ехали еще медленнее, поскольку приходилось постоянно объезжать большие темные лужи. Стволы и ветви лесных деревьев, казалось, тянулись вниз, а не вверх. Кора их была черной или темно-коричневой, и листьев почти не было, но несмотря на это, лес выглядел густым и труднопроходимым. На краю его в мелкой канаве блестела вода.

Они въехали в чащу. Копыта козлов шлепали по грязной воде. Земля намокла, и у деревьев образовались лужи. Искать укрытие от непрекращающегося ливня здесь было бесполезно.

Выбрав относительно сухой клочок земли, они остановились на ночлег. Хокмун сначала порывался помочь Оладану развести костер, но потом вынужден был привалиться к дереву и, обхватив голову руками, ждать, пока маленький человек не закончит работу.

Утром они продолжили путь по лесу. Хокмун еле держался в седле, и Оладан вел его козла. Неожиданно они услышали голоса и, недолго думая, повернули в том направлении.