Хроники идиотов
Шрифт:
И вот, первая настоящая победа, причем совершенно бескровная – тридцать восемь последователей ведьмака выбыли из строя. Боевая опасность кончилась, и Джежоли опять не может сложить двадцать один и семнадцать…
Джежоли, в свою очередь, было на данный момент глубоко фиолетово, кто и что может. Он промчался по коридору с энтузиазмом пятилетнего ребенка, заприметившего кондитерский магазин. Однако цель его движения находилась отнюдь не в столовой.
Линдэссэ, заполнявшая карточки больных за столом в приемной, подняла немного удивленный взгляд. Дескать, кто это такой активный в медпункт рвется? – но, увидав знакомое лицо, успокоилась. К Джежоли она уже привыкла, и приветливо помахала ему рукой
– Привет – поздоровался он, нетерпеливо оглядываясь.
– Тише – сказала она, понизив голос – Сергей Александрович спит. У него сегодня было шесть операций, и одна из них – внеплановая.
– Ур?..
Выражение глаз генерала наглядно свидетельствовало, что он ничегошеньки из пояснений не понял кроме одного: его обожаемый Сереженька почему-то недоступен. Линдэссэ сжалилась над оборотнем. К тому же, она опасалась, что он тут же и расплачется на месте, а этого бы не хотелось. Она встала из-за стола, и поманила за собой Джежоли. Тот доверчиво пошел. Эльфийка провела его по коридору, про себя считая палаты. Воронов решил изменить традиции и остался спать не в операционной. Нашел недавно освободившееся место в одной из палат, и устроился там. Взглянув на номер палаты, эльфийка улыбнулась. Одно из двух: либо Воронов решил хотя бы так остаться наедине с симпатичным, по его мнению, пациентом, или в очередной раз его попросту не заметил…
– Вот – шепотом произнесла она, приоткрыв дверь. В синеватом сумраке действительно непросто было рассмотреть, что здесь есть кто-то еще, кроме мирно дремлющего хирурга. Джежоли и не присматривался. Со счастливым урчанием он устремился к койке, и Линдэссэ деликатно прикрыла дверь. Очень вот ей это интересно, как поступят с ушами ее начальника…
Атрей пришел в себя от резкой боли, и немедленно вспомнил все предшествующие ей события.
Так… Ирфольте оставил его умирать на полу, на растерзание других темных шаманов. Но его коллеги не успели, проиграв время сотрудникам ИПЭ. К нему, неясно, правда, как, домой явились 414-ые, группа Б: эльф Луэро, Фудживара, и… Бэл. Последний без сознания – его вечный массаракш оправдывал себя, как никогда. Он сам на тот момент тоже не находился в этой реальности, а занимался препирательствами со своим, вернее, своей, танто. Эта последняя с пеной у рта доказывала, что так, как он поступил с Арной, делать было нельзя. Что это аморально, и что не для того он открыл ему, хозяину, секрет своей крови… Атрей спокойно ответил, что ничего подобного, никакой аморалки он тут не наблюдает. И даже наоборот – теперь эта девушка избавилась от многих недостатков, которые так мешали в ее работе, что она больше не будет гробить здоровье вредными привычками, приобретет массу полезных навыков, и перестанет быть заложницей своего темперамента. Танто не могла найти брешь в этой логике, а закончить Атрею не удалось: он пришел в себя.
Эти… 414-ые… агенты Института, преданные и проданные им… его спасли. Истратили две трети запасов своих шаров телепорта, для того, чтобы доставить его в единственное место, где ему могли бы оказать помощь. В медпункт Днепропетровского штаба. Прямо на стол к доктору Воронову. Тот, как истинный врач, не спрашивал, кто его пациент – заштопал, и сидящий уже к тому моменту под дверью палаты Бэльфегор на радостях пообещал его расцеловать. И позабыть обо всех тех административных нарушениях, рапорт о которых уже был готов для капитана ан Аффите.
А когда сектант пришел в себя к вечеру, то немедленно телепортировал вместе с дежурившим у его постели вампиром все в ту же, в Таормину, где их поджидали остальные двое. Они, по их собственному рассказу, успели познакомиться за это время с его сестричкой. И госпожа Тутти Шарп произвела на них неоднозначное впечатление. На Рана – «расколдуй Арну, мы ее спасем!», на Лаари «и глаза у нее стеклянные, будто исполняет чужую волю», и на Бэла… О, да. На Бэла. Сектант в очередной раз подумал, какая же у него очаровательная семейка…
«-Я что-нибудь вам должен за то, что мои друзья сейчас с вами, присмотрены и отдыхают?
– А я вам что-нибудь должна за
то, что мой брат спасен и лечится?– Мы друг друга поняли»
Они действительно поняли. Р-родственнички…
А потом сказка кончилась, и началась суровая правда жизни: за ним пришли. Пока только один Идзим, да и тому Атрей быстро сломал шею, ценой разошедшихся швов. Но за Идзимом придут и остальные. Осталось еще тринадцать человек. Все ученики его отца, которые ни за что не упустят своего шанса. И Кристина совершенно разумно делает, что не попадается им на глаза. Тот, кому удастся от него избавиться, номинально займет его место.
Сектант осторожно повернулся на бок, ощупывая место ранения. Пробитую печень зашили дважды: сначала в ИПЭ а потом, после того, как швы разошлись от чрезмерной активности, Бэл вызвонил Агнессу.
Агнесса Атрея помнила. И он ее помнил. Ничего личного, но предпочел бы помнить на расстоянии. Однако, печень, пробитую некромантом, она заштопала неплохо, и даже позволила воспользоваться своими запасами «красной ртути». Наверное, исходя из мысли, что чем раньше он оклемается, тем раньше ее покинет. Еще одно совершенно разумное решение, надо заметить. Он сейчас опасный попутчик. По крайней мере, пока хоть кто-нибудь из этих тринадцати жив и здравствует…
На месте ранения остался лишь почти незаметный рубец. У Агнессы руки из правильного места растут. Это хорошо. Уже сегодня он может отправляться. В конце концов, у него уже снова появилась работа. Вчера он сказал эльфу, что не любит не отданных долгов. На самом деле сектанту было плевать на все долги. Если бы это был кто-то другой, он, не задумываясь, воспользовался бы их помощью. Но эти были товарищами его будущего мужа. А, значит, их следует иметь в союзниках, по крайней мере, пока. Он выдоил из них то, что ему было нужно, то, чего не мог сказать ему Бэл, в обмен на формулу «черного хода» для ведьмака. Эльф горел желанием его спасать, Атрей же прикидывал, как бы от некроманта избавится. Причем, желательно, не своими руками. А, как известно, эльфийская магия от некромантии – самое оно. А эльф ему обещал, что если иного пути не будет, то Ирфольте он убьет. Атрей более чем не сомневался, что иного пути не будет. Он этого Ирфольте видел.
Так вот, что касается долгов – они с командой поменялись. Свое спасение он выменял у эльфа на вторую часть, на ключ ритуала. Пообещав его найти, он, фактически развязал себе руки: теперь эти трое уже не смогут его убить прежде, чем он закончит. И в Институт не сообщат, если им так нужна эта фраза-ключ. Его охраняют условия контракта. В согласии с ними он и действует.
Одним словом, японец предусмотрел все возможные лазейки, через которые к нему могли подобраться. Проверив и перепроверив все не единожды, он успокоился.
До того, что спасти можно и просто так, Атрей, профессиональный наемник, попросту не додумался…
Бэльфегор спал, если можно так выразиться, сном праведника, свернувшись калачиком на койке. Он пришел сюда еще вечером. Изъявив недвусмысленное желание спать, защищая спину Атрея. И спал – намертво вцепившись всеми конечностями. Включая хвост. Пришлось оставить в его цепких руках свою куртку, потому как отпускать ее Бэл вовсе не собирался. Ничего, позже заберет. Сначала нужно разобраться с тринадцатью учениками, так сказать, наследством его отца. Неплохая память, что и говорить.
Четвертый час утра, и в доме Агнессы было тихо, как в склепе. Атрей бесшумно скользнул в коридор, сжимая в руке найденный в заначке Институтовцев шарик-телепорт. Вышел на улицу, и огляделся в поисках подходящего места. Вроде, вот это, за палисадником, ничего так. Подходит. Спрятавшись от обозрения – хотя сейчас его и некому было обозревать – сектант сжал шарик в руке.
– Домой
Выражение «печень подпрыгнула до горла» всегда казалось ему лингвистическим излишеством. Но только ровно до этого момента. Когда настроенный «сачок» выдрал его из телепорта, внутреннее органы всем скопом повели себя так, словно собираются вырваться на свободу из его тела, причем немедленно.