Хроники идиотов
Шрифт:
Ну хорошо… Лис – это не так важно, на самом деле. Важнее то, что он уже смог добыть из-под блока. Скрывать он ничего не намерен, но и говорить подобное неподготовленному человеку несколько… Лично он бы не стал. Это капитан ан Аффите не страдает никакими завихрениями психологии, и на этику ему плевать с горы высокой. Выльет шокирующую информацию на голову скопом, а в конце деловито осведомиться: «вопросы есть?». Пока что вопросы были у самого телепата. Ему очень не хотелось расстраивать госпожу Аэддин, которую он находил весьма приятным человеком. Но даже будь она совсем иной в его глазах, суть не менялась – лейтенант не любил расстраивать людей. Не любил насилия, неважно, над телом ли, или над личностью. А сейчас, кажется, ему не осталось выбора. Госпожа Аэддин, безусловно, сильный человек, и лейтенант не сомневался, что она сможет перенести это все.
С детства он видел мир цветными пятнами. Да, его цвета не совпадали с таковыми у прочих, да и вообще отличались редкостной экзотичностью, но они были. Отважная девушка — оборотень была для лейтенанта не черным пятном, как ей бы наверняка того хотелось. Она казалась светло-вишневой, такой живой, и иногда застывающей, как солнечный луч в витраже. Луч, который лейтенанту хотелось взять в ладони, и выпустить на волю из сети стекол.
Он никогда не говорил окружающим о подобных спонтанных ощущениях-желаниях, да и они не проявляли особого интереса. Наверно, рефлекс защищать рано или поздно становиться неотъемлемой частью понятия «Сотрудник Института». Это знал, насколько несовершенен этот Институт, но знал и другое – организацию делают люди. И если люди первым делом думают о защите других людей – это правильный путь.
Даже то, что сегодня натворили 414-КСО – это не ошибка. Конечно, у них мало опыта, конечно, они многого еще не умеют. Однако они способны верить людям, как бы ни прискорбно было сознавать, что нашелся тот, кто этим воспользуется.
Наверняка капитан ан Аффите, отбывая в свою командировку, просто не подумал о том, какие действия могут предпринять в его отсутствие противники, и до чего в этих действиях могут дойти. Иначе ни за что бы не оставил приказа не вмешиваться. Сам Это непременно желал бы поговорить с появившемся в расположении ячейки японцем. Он был уверен, что его как минимум выслушают. Он знал, о чем говорить.
Атрей думал спокойно, и никогда не оглушал чувствительного лейтенанта очередной «громкой» идеей, как это, бывало, случалось с госпожой Аэддин. Атрей отдавал себе отчет в каждом действии, он все взвешивал, и его поведение смутно напоминало попытку по-Волчьи рассчитывать каждое действие в процентной вероятности. Только Волк делает это за считанные секунды, а Атрей тратит несколько минут даже на простые решения. Ну что ж поделать, аналитического мышления такого же параметра ему не обломилось. Атрей был силен в другом.
Почему-то стало холодно. Наверно, это ячейка покинула дом. Зябко подобрав под себя начинающие холодеть ноги, телепат попробовал осторожно дотянуться разумом до своего шкафа в кабинете. Тот был пуст – видимо, Лис отправился искать приключений на ту неразумную часть своей анатомии, которая не дает покоя ногам. На голову.
Завтра он встретится с госпожой Аэддин, проведет очередной сеанс, и отправиться в расположение подгруппы «А», согласно предписаниям Эфлы. Согласно все тем же предписаниям, ему возбранялось вмешиваться в деятельность ячейки 414 – они должны были научится работать самостоятельно. Надо выспаться.
Завтра пройдет. И послезавтра тоже. И еще несколько дней. Он распутает последний узел блока. И тогда уже ничего нельзя будет вернуть на свои места.
Когда славное семейство потомственных хантеров пожелало сделать заказ и назвало имя интересующего объекта, Атрей не раздумывал ни минуты. Задал пару вопросов уточняющего характера и принялся за подготовку маневра. Для этого задания он выбрал максимально безобидную личину «рассеянного ученого», обладателя милого и застенчивого характера.
Атрей по жизни своей был рассудителен, спокоен, склонен к самоанализу и внимателен. А так же расчетлив, прагматичен, он ко всему подходил с позиции выгоды. Не маньяк вроде Лаолы, которая искренне верит в свою избранность, он прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях. Он понимал, что с точки зрения общепринятой морали его поступки трактуются не в его пользу. Вопрос заключается в том, что ему, наемнику и сектанту, было плевать на мораль. В его случае цель оправдывала средства, при условии, конечно, что это и вправду выгодно. Под понятием «выгодно» японцем подразумевалась не только и не столько финансовая прибыль. Атрей являлся по натуре своей интриганом, но не склонным к многоходовым партиям, предпочитая им блицкриг. Отлично зная свои сильные и слабые стороны, он пользовался всем доступным арсеналом без скидок на любой показатель противника. В случае необходимости,
для достижения своей цели, пошел бы на все – убийство, грабеж, пытки, шантаж, и так далее. Ему не было никогда разницы, кто его противник: женщина, ребенок, старик или вчера родившийся котенок. Впрочем, о котенка с удовольствием погрел бы руки, прежде чем прирезать. И делал все это наемник не потому, что такой уж он плохой. Не то чтобы ему не было жаль котенка, но он полагал что жизнь (здоровье, рассудок) данного живого существа не чрезмерная плата за то, что ему требуется. Подход истинного сайентолога. Однако, в отличие от многих собратьев по школе, он не перевешивал ответственность за свои поступки на никакие высшие силы и их, сил этих, к его поступкам требования. Он всегда осознавал, что это его выбор, однако не угрызается муками того, о чем имеет довольно расплывчатое представление. «Ничего святого» — не как образ мыслей, а как совершенно иное воспитание. Как и всякий сайентолог, Атрей полагал достижение результата важнейшим в деле, и уж если для этого нужно чем-то пожертвовать – ну что ж. Кто жертве виноват, что она слаба или глупа, и попалась. Закон выживания.Этот человек рассчитывал свою выгоду везде и всегда, и ради нее мог пожертвовать как окружающими, так и собой в известной мере. Если, конечно, речь не шла о летальном исходе.
Он не видел ничего постыдного в бегстве, ударе в спину, втирании в доверие с последующим предательством, и так далее. Ложь его второе имя. Лгал он всегда виртуозно, не задумываясь ни на секунду над экспромтом, и уличить его мог разве что хороший телепат. За это, в большинстве своем, он их и не любил.
Направленным телепортом милого беззащитного археолога Такеду Сидзуми зашвырнуло в расположение ячейки 414, где оный Такеда поведал следующую историю. Его о помощи попросила добрая знакомая, Арна Аэддин, чтобы расшифровать некие символы в храме Геньяр. Но там их нашли какие-то злодеи. Госпожа Аэддин успела выбросить его телепортом в, как она сама выразилась, «безопасное место», а сама…
Ячейка 414, хоть и существовала недолго, и числилась сущими «идотами», но в грязь лицом не ударила. Прежде чем поддаться на провокацию, проверила личность своего незваного гостя. Но уж тут Атрей был спокоен – могут хоть запрос посылать в Японию, там его подтвердят его люди. Единственный шанс проколоться, это если додумаются перекопать базы врагов ИПЭ не по именам, а по лицам. И то, если узнают.
Они и не узнали. Ран окружил гостя вниманием и заботой, проявляя фирменную японскую гостеприимность. Предмет контракта, вампир Бэльфегор изо всех сил отводил взгляд от обтянутых узкими пижонскими брючками бедер Такеды-куна. Зная о вкусах этого вампира, наемник часа два выбирал эти Лисовы брючки, для достижения нужного эффекта. Вместо того чтобы проявлять подозрительность, пусть лучше пускает розовые сопли и пялится. Из всей компании один только хакер проявлял к нему недоверие, но его никто не слушал. К тому же, Атрей уже приноровился при каждом признаке опасности быстро убираться с линии вероятного огня за вампирью спину. Самый перспективный боец в этой группе, он бы не дал японца в обиду, и там наемник ощущал себя в сравнительной безопасности. Чуя свою полнейшую безнаказанность, Атрей прикормил вампира кровью и остался на ночь рядом: из соображений родной паранойи. Под боком существа, cспособного в считанные секунды перебить группу захвата, спалось спокойнее.
А наутро ячейка Институтовцев совершенно добровольно, и без давления, своими ногами, и в здравом уме с твердой памятью (если они у ячейки когда-либо были, конечно) двинулась навстречу своей погибели. Сами оплатили свой проезд до места ее дислокации, и позволили ему провести их через линию охраны в поместье, где их ждали. По дороге уже в коридоре дома он незаметно откололся от общей группы, считая свою часть работы исполненной. Наконец-то со смутным удовольствием переоделся в привычную одежду: спортивного стиля костюм густо-алого цвета с узором из черных стрелок. Ему эта одежда просто нравилась и была вполне удобной.
Через четверть часа заказчик пообещал доплатить, если ему удаться втолковать этой милой троице, какого рожна они тут очутились, что наемник и сделал, вызвав вполне понятную реакцию. Хакер, если бы мог, убил бы его на месте, например. Ран додумался спросить, не станет ли его мучить совесть. Атрей подумал, что в этом месте было бы неплохо достать словарь и начать в нем копошится, но потом пришел к выводу, что это уже будет перебор. От более подробной беседы с пленниками он лениво отказался: ему за это не платили.