Хроники Интерсиса. Книга 2: На пути в бездну

Знать бы еще, когда они начнутся!

Лира, все это время дремавшая возле потухшего горна — а кроме них двоих в кузнице не осталось никого, Руфин благоразумно отправил дочку в город по делам, — встрепенулась.

— Кто-то идет, — произнесла она.

И правда, возле ворот послышались шаги, затем кто-то постучал.

Лариэс осторожно подошел и, стараясь говорить так, чтобы его нельзя было узнать по голосу, спросил:

— Кто?

— Мы, — услышал он ответ Алиссии.

Выдохнув от накатившей волны облегчения, Лариэс аккуратно открыл дверь и впустил ученицу Древней, следом за которой шел добродушного видя дородный дядюшка с окладистой седой бородой и густыми волосами, ниспадающими на плечи.

Выглядел он как святой Николай, где-то растерявший свою упряжку с оленями и мешок подарков, но подобравший пару кинжалов дозволенной простолюдину длины.

Одет он был просто, но очень, очень дорого. Обычный человек никогда не уловил бы этого, но Лариэс, выросший во дворце, на глаз определил качество сукна, стоимость кожи, пошедшей на сапоги, и материал, из которого был изготовлен плащ.

— Приветствую, господин, — склонил он голову в четко выверенном поклоне дворянина по отношению к богатому простолюдину.

Как бы сильно им не была нужна помощь этого головореза, Лариэс не намеревался демонстрировать слабость. Прожив несколько лет на городских улицах, он прекрасно знал, что подобная публика ценит исключительно силу.

— Доброго дня тебе, бывший Щит, — сухо ответил тот.

Лариэс с трудом сдержал улыбку.

— Проходи, господин, располагайся, мы ждем еще двух участников.

— Сервуса, небось и кого-нибудь из гвардии принца?

Лариэс бросил короткий взгляд на Алиссию, но та лишь развела руки, показывая таким образом, что ничего не говорила. Впрочем, догадаться было несложно и так.

— Ладно, можете не отвечать, господин бывший Щит.

Ни малейшего почтения ни к прошлой должности, ни к благородному происхождению собеседника он не испытывал, и, если говорить честно, Лариэса это вполне устраивало.

— Скажите, а вы понимаете, о чем я хочу попросить?

Колючий неприятный взгляд главаря банды казалось, проникал в саму душу.

— Догадываюсь, но придержу мысли при себе до тех пор, пока вы все не расскажете. Сами понимаете, господин мой, думать можно что угодно и о чем угодно.

"Что ж, справедливо. А если ему что-то не понравится, то я вряд ли доживу не то, что до вечера, а даже до следующего часа"

— Можно один личный вопрос?

— Слушаю.

— Почему вы пришли? Могли ведь задержать госпожу Алиссию у себя и отправить пару человек во дворец, чтобы сюда пригнали сотню-другую гвардейцев.

Король Попрошаек посмотрел на Лариэса, как на малолетнего дурачка.

— Задержать? Алиссию? — он запрокинула голову к нему и расхохотался громко и задорно. — Вы что, совсем ничего о ней не знаете?

— Дядюшка, пожалуйста, — тихо попросила чернокожая красавица.

— Прости, доченька, увлекся, — с нежностью и даже любовью в голосе произнес головорез. — А пришёл я по двум причинам. Для начала, у меня есть долг перед ее, — Король Попрошаек указал на Алиссию, — матерью. Долг, который нельзя выплатить деньгами. Во-вторых, мы — все, кто живет в Сентии, очень сильно обязаны Целительнице, и я просто не мог игнорировать призыв ее ученицы. Ясно?

— Нет, не ясно, — Лариэс не отвел глаз, продолжал смотреть на всесильного правителя нищих столь же яростно и бесстрашно, как и всегда, — мать Алиссии давно мертва. Орелия, возможно, тоже. По крайней мере, никаких ее следов найти не получилось. Много ли стоят обязательства, данные мертвецам?

Все напускное добродушие вмиг слетело с бандита и тот, сделав пару шагов, навис над Лариэсом, разглядывая того, будто бы жука, пришпиленного булавкой к дощечке.

— А ты сам ответь, мальчик. Дорого? М?

— Да. — И вновь Лариэс не отступил, хотя этот мужчина вызывал уважение и даже трепет. — Дорого. Для меня.

— И для меня тоже.

Сайорис собирался произнести что-то еще, но его прервали шаги возле ворот. Людей, судя по шагам, было больше двух.

Лариэс напрягся, Лира, как он заметил краем глаза, тоже встала, положив ладонь на рукоять меча.

Дверь аккуратно приоткрылась, и внутрь шмыгнул Эрик, а вслед за ним вошел Гай Пилум. Этот невысокий плотно сбитый воин всегда привлекал взгляды девушек и своей смуглой кожей, и ярко блестящими карими глазами, и черными, как ночь, курчавыми волосами. Говоря начистоту, было в потомке древнего и благородного рода что-то от выходца с Бархатных островов, и это нечто манило… Вот только любил и уважал Гая Лариэс отнюдь не за внешность.

Этот чувствительный и мягкосердечный человек был отличнейшим администратором и управленцем, а также — крайне недурственным фехтовальщиком. Впрочем, оставляя товарища в столице, Лариэс рассматривал его именно как человека, способного управлять гвардией, если что-нибудь произойдет с ним самим.

Когда Гай увидел своего бывшего капитана, то губы его задрожали и он, быстрым шагом подойдя к полукровке, заключил того в порывистые объятья.

— С возвращением, капитан, — прошептал дворянин, отстраняясь и немного смущенно отводя взгляд.

— Спасибо, Гай, — улыбнулся Лариэс. — Как вы тут?

Лейтенант гвардии сделал неопределенный жест и грустно улыбнулся.

— Сойдет. Эрик немного рассказал мне о случившемся, но я хотел бы послушать всю историю целиком.

— Так и будет, но сперва мы должны дождаться последнего участника нашего небольшого собрания. А пока что я познакомлю тебя с присутствующими.

Не успел Лариэс представить товарища всем, кто уже сидел в кузнице, как дверь в очередной раз открылась, впуская новых людей.

Первым во дворе появился Руфин, а уже позади цокая окованными железом каблуками, вошел капитан Корнелий Сервус.

Лариэс и раньше встречался с этим выдающимся во всех смыслах человеком, и в который раз не сумел не поразиться его выдержке и стати. Высокий — практически одного с Лариэсом роста — шириной плеч он заметно превосходил юношу, который также никогда не жаловался на недостаток мускулов. Пожалуй, габаритами капитан городской стражи мог соперничать с Непобедимым, хотя и был не столь волосат, как Мелис: лицо, вытесанное словно из камня, всегда было гладко выбрито, седеющие волосы — аккуратно подстрижены. Ни усов, ни бороды капитан не признавал, и злые языки поговаривали, что даже там, внизу, он гладкий, точно младенец. Впрочем, подтвердить последнее не мог никто — Сервус, человек железной воли и выдержки, не обладал вообще никакими слабостями, и считал посещение жриц любви, а также интрижки недостойным настоящего мужчины занятием.

Хотя нет, одна слабость у капитана все-таки имелась — чрезмерная жестокость. Не одного и не двух преступников он лично запытал до смерти, стремясь выбить нужные сведения, либо — что куда страшнее — наказать. Впрочем, чтобы удостоиться подобного, следовало действительно отличиться, совершить нечто омерзительное и кошмарное.

"Интересно, а не подвергнет ли капитан подобному наказанию меня — за измену и клятвопреступление? За сражение в рядах вражеской армии? За хождение по снам под руководством Кающегося и изучение магии вместе с Вороньим Королем"?