Хроники Книжника. Ученик
Шрифт:
Под утро, как советовал Финвал, я написал записку для Кальваны, в которой просил ее приехать как можно скорее. Отдал ее моим новым «телохранителям», и принялся ждать. Магесса не заставила себя ждать и на этот раз. Правда, теперь мне пришлось объяснять ей то, что рассказали Сейвал и Финвал. На вопрос, откуда мне это известно, я также честно ответил — мне об этом рассказали головорезы, которые приходили ночью. Но они — мои знакомые, поэтому и предупредили. Не сказать, чтобы эти новости обрадовали Кальвану, но она осталась у меня на целый день. По моей просьбе, подкрепленной несколькими монетами, врачи никого ко мне не пускали, и это нас вполне устраивало.
Мне
В этот раз Кальвана снова предлагала остаться на ночь, но я убедил ее прийти утром, если она не передумает. Она согласилась с трудом, и честно признаюсь — я совсем не понимал чувств этой женщины ко мне. Мы не были любовниками, да и друзьями нас можно было назвать лишь с натяжкой. Но тем не менее я чувствовал, что ее тянет ко мне. И самое обидное, что я не мог сказать, что чувствую взаимность в этом вопросе.
Как оказалось, я очень своевременно настоял на уходе Кальваны. Не прошло и пары минут после ее ухода, как дверь в мою палату скрипнула, и появились Сейвал и Финвал. Лица у них были встревоженные.
— Что случилось? — с ходу спросил я.
— Собирайся, мы уходим.
— Вы спятили?! Я до туалета дойти не могу, чтобы у меня швы не разошлись!
— Вариантов нет, парень, — отрезал Сейвал, — Сегодня мы поговорили с несколькими людьми. Заказ на тебя взяли больше двадцати человек. В основном — всякое отребье, которое будет слоняться вокруг больницы, и ждать, пока ты выйдешь. Но среди этих профанов есть несколько весьма известных убийц.
— Настоящих наемных убийц? — спросил я, и прикусил язык. Ну что за тупой вопрос. Финвал подумал точно также.
— Нет, дерьмо небес, игрушечных! Я же сказал — собирайся! Пока у нас есть шанс спрятать тебя, надо им воспользоваться. Иначе… Короче, жить мы с братом хотим еще долго и счастливо.
«Так значит, они братья» — сделал я зарубку в памяти, и тут же отправил это знание подальше.
Вероятно, вы спросите — Дангар, какого черта ты во всем слушаешься тех, кто похитил тебя и силой притащил к таинственному и могучему магу? Уверен ли ты в этих людях?
Да, я был уверен. Я видел (точнее — наоборот) как бесшумно они могут передвигаться. Понимал, что если бы они хотели меня убрать — давно бы это сделали без лишних придумок. Да и с их слов, и со слов Учителя — я был нужен ему живым. А доверять, кроме них, как это не прискорбно звучит, я мог только Кальване и Сандро. Которых сейчас тут не было. Так что и выбора-то, по сути, не оставалось.
Кряхтя я сел на кровати и начал одеваться. Сейвал собрал мою сумку (не забыв заглянуть внутрь) и удовлетворенно хмыкнул, достав из тумбочки пистоль и кинжал. Из его кармана тут же появился небольшой кисет с порохом, пуля и пыж. Он сноровисто зарядил оружие и передал его мне, когда я закончил натягивать штаны и рубаху. Нацепив пояс, я проверил порох на полке, заткнул пистоль в кобуру, слегка подтянул ее, и поморщился — она слегка давила на повязку. Но деваться было некуда — судя по спешке моих телохранителей, рассусоливать
времени не было.Оказалось, что это действительно так. Только выйдя в коридор, Сейвал мягко потянул меня на себя, не давая сделать второй шаг возле окна. Черт побери, как же вовремя он это сделал!
Раздался звон бьющегося стекла, и в то место, где в следующий миг должен был оказаться я, воткнулась здоровенная стрела.
— Ходу, ходу! — скомандовал Финвал, а я как наяву вспомнил тот день, когда на заводе у Макса произошла авария реактора. Тогда он говорил те же самые слова.
Мы поспешили по коридорам больнице, избегая окон. Я старался не стонать слишком громко, но каждый шаг отдавался болью в поврежденном легком. Уж не знаю, как Роделла (лучший Целитель Риноры!) и местные коновалы меня лечили, но засунув руку под рубашку, я нащупал что-то липкое и мокрое. Блядство, швы разошлись!
Пока мы продвигались к выходу, в больнице поднялся шум. В коридорах появились люди — пациенты, врачи и их помощники. Кто-то был в одной ночнушке, кто-то — полностью одет. Используя сложившуюся панику, мы старались как можно меньше светиться, но несколько раз Сейвалу пришлось продемонстрировать заряженный арбалет особо ретивым санитарам, пытающимся нас остановить. Работало это безотказно.
В конце концов мы добрались до одного из выходов, который вел в небольшой парк. Открыв дверь, Сейвал подождал пару секунд, и выскочил наружу. Ничего. Через пару мгновений также поступил и Финвал, оставив меня в гордом одиночестве. Я ждал их не больше полуминуты — как только они проверили окрестности, телохранители сразу же вернулись.
Вот только, как выяснилось, проверили они их на редкость хреново. Мы продвигались к калитке, ведущей на одну из боковых улочек, и уже почти добрались до нее, когда я услышал свист арбалетного болта в ночи. Глухой удар — и Сейвал, нелепо взмахнув руками, падает вперед лицом. Еще секунда — и второй болт попадает прямо в грудь Финвалу.
Стрелки появились с двух сторон, одновременно. Они не торопясь перезаряжали оружие, используя какой-то неизвестный мне механизм — гораздо меньше и удобнее, чем «козья нога». Закончив, они кивнули мне, словно старому знакомому и, прицелившись, одновременно нажали на спуск.
Вы слышали выражение: "вся жизнь проносится перед глазами"? Я сполна почувствовал его в этот момент. Словно в замедленной съёмке арбалетные болты летели ко мне. Будто утонув в патоке, я попытался упасть на землю. Но все это происходило так медленно…
Сквозь вязкий гул, поглотивший весь мой слух, я услышал кашляющий смех, и попытался обернуться, но ничего не получилось. А в следующее мгновение все пространство вокруг поглотила слепящая вспышка света.
Глава 21
Вся магия, какую я видел, меркла, в сравнении с тем, что происходило сейчас. Реальность будто распалась на миллиарды сегментов самой разной формы. Ночь перестала быть ночью, арбалетчики, больничный сад, калитка и все, что было вокруг, раскололось на миллиарды частиц. Я будто завис в неизвестности, даже не имея возможности пошевелиться. Ощущение времени исчезло. Трудно было сказать, как долго пришлось находиться в этом «нигде» — год, месяц, день, или секунду?
Все пришло в движение неожиданно — сегменты начали вращаться, меняться местами, сливаться и видоизменяться. Вскоре все это движение превратило картинку вокруг меня в одно смазанное пятно, а еще через пару секунд я грохнулся на каменный пол, чудом успев выставить руки, чтобы не разбить лицо.