Хроники Людоедского отряда

– Вот. Наслаждайся.

Нэд взял один кувшин, дал его амазонке и захлопнул дверь.

Регина выпустила Симуса, и тот начал тереться об ее ноги, печально мяукая. Она грубо отпихнула его, так что Симус ударился о стену. Когда облако дыма рассеялось, котенок уже превратился обратно в гоблина.

– Ай! – Симус потер голову.

Черные, еще больше потемневшие глаза Регины смотрели вниз на гоблина.

– Наверное, удар вернул меня в мое настоящее обличье. – Он глуповато улыбнулся. – Какая удача, не правда ли?

Амазонка не улыбнулась ему в ответ.

– В следующий раз, когда ты застрянешь, я буду колотить тебя, пока ты не освободишься.

Симус почесал бороду.

– Не надо злиться на меня просто из-за того, что из вас вышла плохая кокетка.

– Я не кокетка.

Гоблин выгнул спину и провел рукой по бедру.

– Я чем-нибудь могу помочь вам, сэр? Подумайте. – Он захлопал глазами, вытянул свои широкие тонкие губы и громко зачмокал. – Не особо изысканно. Хотя некоторым парням нравится прямой подход. Правда, командир вряд ли принадлежит к их числу.

Регина схватила гоблина за горло и продолжала сжимать руку, пока его лицо не стало синим вместо зеленого.

– Амазонки не кокетничают. Мы не целуемся. И уж точно не бросаемся на первого попавшегося красивого мужчину.

Симус, задыхаясь, сумел выдавить:

– А вы считаете его красивым?

Регина, заворчав от отвращения, швырнула гоблина в сторону. Он превратился в шелковый шарф и невредимым опустился на землю. Затем он вернулся в свое настоящее обличье и поспешил за амазонкой, которая шагала вниз по коридору.

– Этот парень выглядит так, как будто побывал в брюхе у дракона, – сказал Симус.

Регина не ответила.

– Эй, я вас не осуждаю. Иногда я и сам люблю немного подурачиться. – В клубах сиреневого дыма он превратился в козла, проблеял один раз, а потом снова стал гоблином. – И не критикуйте меня, пока сами не попробуете. Но как бы то ни было, мы говорим не обо мне, а о вас. Итак, вам он действительно нравится?

– Нет.

– Ой, да ладно. Это ж очевидно!

Регина остановилась и положила руку на эфес меча.

– Мне не нравится ни один мужчина.

– Это вы меня пытаетесь убедить? – спросил Симус. – Ведь вы же не верите во всю эту амазонскую пропаганду, правда?

– Это мой кодекс.

– Тоже мне кодекс. Мужики – плохие. Бабы – хорошие. Немного простовато для кодекса, вам так не кажется?

– Истина всегда проста.

– Вам просто вбили это в голову. Наверное, я не должен винить вас за то, что вы не можете избавиться от этих мыслей. Хотя, по-моему, весь этот фанатизм – гадость полнейшая. – Он покачал головой. – Ничто так не портит хорошенькую девушку.

Регина вынула свой меч.

– Давайте. Убейте меня. – Симус поднял руки. – Именно так поступила бы амазонка. Или мужчина.

Регина выпустила воздух сквозь сжатые зубы и неохотно убрала оружие.

– Запомни, рядовой. – Она подняла гоблина за его длинные уши. – Мне. Не. Нравится. Нэд.

– Как скажете.

Они пересекли внутренний двор и направились к пабу.

– А как амазонки вообще размножаются? – спросил гоблин.

– Это не твое дело.

В голосе Регины послышались нотки гнева. Любой другой на месте Симуса тотчас заткнулся бы. Но Симус был гоблином, а гоблины всегда легкомысленно относились к опасности. Они были готовы умереть в любой момент, и поэтому не видели смысла беспокоиться о таких пустяках, как смерть.

– Я разные истории слышал, но мне все равно всегда хотелось узнать правду.

Регина тоже слышала разные истории. И их было много. Сотни. Одни говорили, что амазонки запирают рабов для секса в ящиках в своих спальнях. Другие утверждали, что амазонки овладели изотерическим искусством и могут отделять и сохранять для последующего использования определенные части мужского тела. Третьи считали, что амазонки растут в земле прямо под кукурузными полями и просто вылезают наружу. Среди многочисленных теорий были как реальные, так и абсурдные, в которых упор делался больше на изобретательность, чем на правдивость.

– А правда, что вы нападаете на деревни и берете в плен юных девушек? – спросил Симус.

– Из-за этого обычая отношения с нашими соседями стали слишком напряженными, и от него давным-давно отказались. Но иногда мы все же берем военнопленных. Или покупаем преступников и ссыльных. Если мужчина оказывается действительно выдающимся, мы можем использовать его в своих целях.

– Звучит эротично. – Симус с вожделением прикрыл глаза. – А существует какая-нибудь тайная церемония соблазнения? Какой-нибудь пышный пир, где осужденный мужчина сперва погружается в тысячи сладострастных утех, потом достигает вершины блаженства и, буквально затраханный досмерти, погибает с вечной улыбкой на устах?

– Все происходит не совсем так. Хотя похожая процедура имеет место быть.

Слово «процедура» поубавила задору в фантазиях Симуса, но он зашел слишком далеко, чтобы теперь отступать.

– А какая она?

– Тебе лучше не знать этого.

– Это тайна?

– Нет, но ты просто будешь разочарован.

Гоблин схватил Регину за юбку. Еще одна опасная вещь, которую он сделал, не подумав.

– Ну, пожалуйста!

Амазонка вырвала юбку и ударом сбила Симуса с ног.

– Мы привязываем мужчин к кровати, занимаемся с ними сексом, а потом избавляемся от них.

Гоблин остался сидеть на земле. Его глаза загорелись от наплыва непристойных мыслей.

– А к какой кровати вы их привязываете?

– К обычной.

– А каким сексом вы с ними занимаетесь?

– Действенным и эффективным.

Симус пока еще не хотел оставлять свои фантазии.

– А как вы их убиваете? Отравленным поцелуем? Или вы выжимаете из них жизнь своими мощными бедрами?

– Обычно мы просто закалываем их кинжалом. – Регина широко улыбнулась. – А иногда – отрубаем им голову.

– Наверное, на палаче надет только черный капюшон, и больше ничего. Ее обнаженное тело блестит от пота. Ее огромная грудь колышется, когда она наносит смертельный удар.

– Казни у амазонок проводят евнухи.

– М-да. – Нахмурившись, гоблин встал. – Все оказалось не таким сексуальным, как я надеялся.

– Я тебя предупреждала. Этот обычай больше не существует. Он слишком непрактичный. Нет никакой гарантии, что родится девочка. А если родится мальчик – девять месяцев просто потрачены впустую.