Хроники Мастерграда. Книги 1-4

– Южный, я жаворонок 3, как слышно, прием?

– Слышу вас, – знакомый голос РП прошелестел в наушниках.

– Наблюдаю отряд кочевников, почти совсем без вещей, иду на второй круг.

– Принято, вам десять минут и возвращайтесь на базу, погода ухудшается!

– Понял, выполняю…

«Блин! Везучий случай, сел на вынужденную и ничего себе не сломал!» Трясущимися руками летчик отстегнул скользнувшие змеями по телу ремни, шагнул на покрытую жесткими, выгоревшими стеблями землю, немного шатнуло.

Безразличное солнце плавило выцветшую синеву небес. Тишина, нарушаемая только однообразной песнью цикад и заунывным воем южного ветра, казалась после победной песни мотора особенно томительной. Летели вихри горячей, сухой пыли, по выжженной солнцем морщинистой земле неторопливо катили клубки высохшего до состояния проволоки перекати-поля. Все, как и тысячи лет тому назад.

Летчик наклонился над аппаратом. Переживания потом, вначале что с мотодельтапланом. Сильно пахло бензином. Одна из лопастей винта, примерно посредине, обломана, из поврежденного топливного трубопровода сочилась тонкая струйка на горячий, измазанный окровавленными перьями неудачливой птицы, двигатель, а оттуда часто капало на потемневшую землю. Летчик машинально смахнул их ладонью и, брезгливо поморщившись, вытер руки о брючину. Починить на месте не получиться. Нда … положение. Он сглотнул жесткий ком в горле. Наконец, справившись с чувствами, посмотрел на юг и поднял сложенную козырьком ладонь к глазам.

До горизонта высохшая, пропахшая пыльным ковылем степь. Многотысячные стада животных, среди которых прятались степные бандиты, в паре километров позади. Коннику хватит десяти минут прискакать к месту падения мотодельтаплана. Огляделся по сторонам. В сотне метров на север вздымался в небо, господствуя над окружающей местностью, заросший высохшей травой, с крутыми склонами холм –могильный для давным-давно погибшего древнего воина. Века и века он спал в степной постели с верным другом – боевым мечом. С вершины холма взирал на мир косыми глазами памятник неведомых эпох – надгробный камень в форме застывшего идола – обатаса, человекообразного существа с обвисающими усами и чашей в руке.

Что делать? Бежать? Всего результатов – умрешь уставший. На плоской равнине конники догонят пешего на раз, заарканят или издали стрелами превратят в ежика. От пистолета, даже современного, против десятков или даже сотен конных бандитов в голой степи проку мало, всех не перестреляешь. Искать место, где спрятаться и дождаться помощи? Нет такого в плоской, словно доска, степи, а заросшая вечнозелеными соснами долина Тобольки далеко.

В памяти встали страшные фотографии погибших геологов– их в обязательном порядке показывали военнослужащим и сотрудникам полиции. Искаженные нечеловеческим страданием лица, окровавленные тела, багряные острия, пронзившие тела, вышли в районе ключиц. Это было страшно, это противоречило самой природе и чувствам человеческим. Ноги похолодели, несмотря на палящее солнце спина покрыло липким противным потом. Сергей нервно облизал губы и, как-то незаметно для самого себя поборол шок, весь подобрался. Хотя сердце все еще билось учащенно и неровно, но от недавней беспомощной растерянности не осталось и следа. Пока жив, его обязанность – быть верным долгу, который был для него категорией абсолютной, твердой основой душевного склада. Как отцы, деды и прадеды, он готовился драться до конца по принципу: делай что должен – и хрен бы с тем, что будет.

Глубоко выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, все – к бою готов. «Степные уроды думают, что поймали легкую добычу? Не, так не пойдет, если что, отправлю в гости к гуриями».

Сергей снова повернулся в сторону бандитов. Из табуна один за другим выезжали всадники. Сверкали искры на металле оружия и доспехах. Всадники на ходу сбивались в кучу и рысили к месту падения мотодельтаплана. Аэродром подскока, откуда придет помощь, в пятидесяти-шестидесяти километрах севернее. Значит, с учетом сборов, помощь следует ожидать где-то час, полтора. Оглянулся, взгляд вновь остановился на увенчанном надгробным камнем холме. Склоны крутые, так что всадник на лошади не взберется на вершину, а с пешими бандитами он еще посостязается в меткости. Слава богу, до Переноса в тир летчиков водили регулярно. Решено – укроется на господствующей над местностью вершине. Это единственный шанс дождаться аварийно-спасательной группы.

Сергей поспешно вытащил из крепления сумку с авиационным носимым аварийным запасом. Рванул молнию. Так, паек, рация, это, не то! Наконец-то! Схватил пистолет. Рифленая рукоять АПС –внушила уверенность. В кармашке запасные обоймы и почти двести патронов и две гранаты РГД-5. Поспешно снарядил обойму. С хищным щелчком она вошла в пистолет. Разгрузка упала на плечи, застегнул липучки. Небрежно засунув оружие в карман, забросил сумку на плечо и порысил к холму.

В густой тени каменного идола упала сумка, присел на корточки. Верхушка холма представляла из себя почти идеальный круг метров пятнадцати в диаметре, заросший хрупким, выгоревшим на степном солнце ковылем. Ветер усиливался, качал сухими ветками кустов. Первым делом снарядил запалами обе гранаты. Все четыре запасные обоймы, снаряженные патронами, нашли место в карманах разгрузки. Все, он готов стать неприятным сюрпризом для степняков.

Над курганом почти неподвижно висела точка степного падальщика. Чует, тварь, скорую поживу! Один против сотни, а то и больше врагов… даже с учетом его вооружения. расклад неравный. Возможно и повезет дождаться спасателей, но шанс маленький. Навалились воспоминания о навеки потерянных матери и отце. Матушка родом из донских казаков, а отец – из центральной России. После Переноса первые дни отчаянно тосковал по родителям и ужасно сожалел, что не попросил отпуск зимой и не навестил родителей. Теперь ничего не исправишь. В детстве отец учил его: в драке берут не силой, а яростью и готовностью идти до конца. Ну что же, покажет бандитам, каков в бою русский офицер! Рот пересох, сердце бешено колотилось о ребра. Мысли из головы улетучились, осталось только стремительно, как, степной пал, разгорающееся пламя ярости. Приходите! Вам понравится! Как говорили в фильме про спецназ: ПОТАНЦУЕМ!

Когда внизу послышались гортанные крики преследователей, «крышу» у него окончательно сорвало. Ну наконец-то! Он яростно оскалился. Из кармана появился пистолет. Перекатился на живот и осторожно выглянул из-за идола. Лицо исказила быстрая гримаса удивления. Ого! Сколько их, – мысленно присвистнул и облизал губы. Не меньше двух десятков степных бандитов столпились у подножия холма. Галдят, показывая руками на вершину. Часть пыталась забраться на крутой склон холма верхом на коне, но самые догадливые спешивались. Еще пара десятков подъезжало. Хотя, какая разница, сколько их там? Шакалы за моим скальпом пожаловали, но как бы самим не уйти стриженными!

– Эй, летчик, – послышалось на русском языке с едва уловимым акцентом, – сдавайся, и мы сохраним тебе жизнь!

Бандиты: в одинаковых грязных халатах и железных доспехах, кто кричит, не разберешь. «Ага, только шнурки поглажу. Я русский, а русские не сдаются!» Он родился в эпоху, когда еще помнили о подвиге Маресьева, когда мальчишке с питерского или уральского двора предать просто немыслимо. Прикинув расстояние, где-то метров сто, Сергей взял пистолет обеими руками. У Стечкина, да еще при стрельбе очередями, отдача будь здоров! Пока степняки в куче, грех не попытаться обезвредить нескольких бандитов. Сдвинув предохранитель на автоматический огонь, выкатился из-за идола и прицелился по самой большой группе.

«Тра-та-та» – пистолет забился, словно живой.

– Вас сюда не звали! – прошептали побелевшие губы. И тут же снова короткая очередь: тра-та-та!

Несколько бандитов попадали вместе с конями на землю. Остальные, словно тараканы, застигнутые ночью на кухне хозяином, брызнули в стороны. Дикое ржание бьющихся лошадей, крики раненых. Мертвые застыли в нелепых позах.

– Ааа, – с тонким, детским, стенящим криком, раненный бандит полз, медленно перебирая руками по иссохшей, помертвевшей земле.

Гримаса дикого восторга на миг исказила лицо русского и тут же пропала. Все, больше стрелять нельзя. Лакомых целей не осталось, а одиночными на большом расстоянии степняков не достанешь. Гортанная команда. Бандиты проворно вскинули луки к небу. Дистанция слишком велика для прямого выстрела, бандиты метнули стрелы вверх, Стрелы с шуршащим свистом ушли высоко в небо, закладывая дугу…

Позади пронзительно свистнуло, спустя миг снова. Сергей оглянулся. Почти отвесно в паре метров в иссохшую землю ударила стрела и еще, и еще, делая ее похожей на колючую шкуру ежика. Русский яростно оскалился. заполз за каменную тушу идола. Все что оставалось – ждать пока степняки пойдут на штурм и молиться чтобы не зацепила стрела.