Хроники менталиста

Агент кивнул своим верзилам, чтобы бежали за Максом, а сам неспешной походкой направился к поверженному сопернику.

— Думаешь, оно того стоило? — ледяным тоном спросил он. — Мы все равно поймаем этого мальчишку. А ты подохнешь тут, как обычная канализационная крыса. Паршивая смерть для некогда бравого офицера.

Силы продолжали покидать тело толстяка. Любое применение способностей в его состоянии гарантировало довольно мучительную смерть. Но Эду было все равно. Он уже не чувствовал боли, не чувствовал сожалений или сомнений в сделанном выборе. Только решимость… железную решимость.

— Вы… все… подохните… — с трудом проговорил он.

Лев окинул его презрительным взглядом и даже не став добивать, развернулся и неспешно пошел к выходу.

— Стоять… сука…

Эд выкинул руку вперед, заставив агента притормозить. Затем он вложил все оставшиеся жизненные силы в последнюю атаку. Потолок туннеля затрещал, трещины извилистыми змеями устремились в разные стороны.

— Что… какого хрена?! — от былой невозмутимости Льва не осталось и следа.

Хватило небольшого движения, чтобы оторвать левую руку толстяка и освободить себя от телекинетического давления. Но тому было плевать. Весь залитый кровью, израненный и истощенный, он улыбался.

— Да здравствует… Император!!!

Эд махнул уцелевшей рукой, на бетонном своде туннеля вспыхнули темные молнии трещин. Словно толпа мышей, убегающая от кошки, они разбежались по потолку и стенам. На лице Серого появился ужас и в следующее мгновение потолок обрушился.

Глава 26

Эпилог

Кабинет правителя Ростовского княжества был аскетичен по меркам людей подобного ранга. Персидский ковер на полу, спокойные светло-серые крашеные стены, ряды книжных шкафов и камин. В глаза бросался стол. Деревянный, из красного дерева, он занимал приличную часть комнаты.

Денис Михайлов сидел за столом, обложенный отчетами ведомств, когда в дверь постучали.

— Войдите! — Князь поднял глаза и посмотрел на вошедшего. Им оказался его помощник Степан Ковригин.

— Денис Александрович, к вам гонец из Новгорода от Зингера Гаррета. Говорит, срочно. — Мужчина, не кланяясь, отрапортовал. — Велите привести?

— Впускай. — Денис Михайлов коротко кивнул. Этот Менталист никогда не писал просто так. В прошлый раз благодаря его сообщению удалось вовремя обнаружить и предотвратить вторжение войска Демидовых.

Помощник исчез за дверью, и спустя буквально пару минут в кабинете стоял худой парень с густыми кудрями. Вид у парня был взмыленный, а синие мешки под глазами говорили о том, что гонец не спал несколько дней.

— Я с сообщением от Гаррета. — Парень неловко поклонился и достал конверт из-за пазухи. — Он велел передать как можно быстрее.

Денис Александрович принял конверт и убедился, что пломба цела и невредима. Само письмо оказалось зашифровано.

— Степан, проводи гостя в комнату, накорми и пусть…— Тут он перевел взгляд на новоприбывшего. — Как тебя звать?

— Пугало, то есть Женя. — Голос гонца был сбивчивым. Парень явно не понимал, как себя вести в присутствии аристо.

— Проводи нашего гостя Евгения и пусть передохнет. — Закончил приказ хозяин кабинета.

— Спасибо! — Пугало поклонился. Движение вышло неумелым, что вызвало у Дениса легкую улыбку. Ковригин увел гонца, и спустя мгновение в кабинете стало тихо.

Теперь настало время узнать, что там такое написал Гаррет. Взяв в руки тяжелый талмуд «Истории государства Российского», князь нашел нужную страницу и принялся расшифровывать послание.

Сам процесс был уже привычен, и мужчина поднаторел в этом искусстве. Но когда он закончил, Денис не поверил тому, что прочел. Чтобы точно быть уверенным в тексте, он заново перепроверил все ключи шифрования. Все совпало.

В некоторой прострации он дошел до камина и сжег письмо, после чего нажал на кнопку вызова. В кабинет вошел Степан.

— Вызывали?

— Петрушева ко мне! И поскорее! Есть задание для него.

* * *

Лев подошел к неприметной двери. Сломанная рука ныла от боли, да и другие ушибы давали о себе знать. Гребаный ублюдок! Надо было грохнуть его сразу и не давать послаблений, но нет, агент хотел сделать все тихо. И вот, что из этого вышло.

Бойцы позади него развернули ручной таран и теперь ждали отмашки командира. Агент махнул рукой, мол, выбивайте.

Раздался треск. Дверь, когда-то закрытая замком, отлетела в сторону, удерживаемая петлями. Бойцы залетели внутрь квартиры. Дождавшись отбивки, что все чисто, Лев Иванович зашел вслед за своими подчиненными.

Взору агента предстала двухкомнатная квартира. Ничего особенного, такие сплошь и рядом в бедных районах. Разве что тут было чисто. На диване лежал парень лет шестнадцати. Пухлое тело пацана трясло и колотило в конвульсиях. Глаза закрыты, изо рта идет пена.

У дивана склонился боец. Рука без перчатки щупает пульс. Достав фонарик, серый посветил в глаза обитателю квартиры.

— Передоз? — Лев подошел к парамедику. Тот покачал головой. Лицо парня агенту показалось знакомым, но где он его видел, вспомнить не получалось.

— У него пробуждение. Скорее всего, причиной послужило сильное эмоциональное потрясение. — Ответ бойца удивил Льва Ивановича. — Если ему сейчас не помочь…

— Ампулу эфириума! Живо! — Осознав ситуацию, агент не стал дослушивать отчет. — Приготовьте носилки!

Парамедик кивнул и достал инъектор с золотистой жидкостью. Стандартное оснащение отряда с Одаренными в составе. Двое других бойцов развернули носилки для транспортировки до клиники.

— Кроме него в квартире никого больше нет. — Доложил боец, занимающийся обыском помещения. — Здесь жили двое. Караулим второго?

— Он уже вряд ли вернется. — Покачал головой Лев. — Заканчивайте с этим и уходим.

Инъектор впился в оголенное плечо, и толстяка начало отпускать. Судороги стали менее интенсивными, постепенно сходя на нет. Пена изо рта перестала сочиться. Голову пробужденного предусмотрительно положили на бок, чтобы он не захлебнулся.

Лев вспомнил, где видел этого парня. На базе у Эда. Тот поднял руку, когда всех их собрали. Значит он как-то связан с Максом. Как минимум, из одной банды. А что он расскажет — покажет время. Которого, к сожалению, не так много, но тут ничего не поделать. Задержанный не в состоянии давать какие-либо показания. По крайней мере, пока.