Хроники Моза

Злата впорхнула на перила и, легко оттолкнувшись от них, на секунду задержалась над зарослями чёрных роз.

В Солнечном лесу совсем другие цветы! Розовые, жёлтые, голубые... И серебряные колокольчики!.. Злата снова зажмурилась от удовольствия, представив всё это пёстрое великолепие. Совсем скоро она увидит всё это своими глазами. Неужели? Неужели? Сердечко Златы радостно забилось.

– Прощайте, Ваше Величество!
– помахала она рукой совершенно растерявшемуся Кошмару и полетела туда, где, как в дымке, вырисовывались очертания Солнечного леса.

Глава 12

Альбин производит фурор

– Ик! Кар-р-р-р-р!

Альбин успел уже упасть в варенье и снова в мёд. Его оперенье давно было отнюдь не белоснежным. Но это совсем не смущало Альбина. В конце-то концов: не оперенье красит ворона. Хотя и оно, конечно, тоже. Но главное сейчас было не это.

В жилище Олди набилось уже десятка три карликов. А те, кому не хватило места внутри, веселились снаружи. Кажется, весь Мерцающий Овраг проснулся и распевал песни.

Один карлик, совсем молодой, ещё безбородый, принёс балалайку и бренчал на ней, сидя на краю колодца.

"Ой - ла- ла! Ой - ла - ла!

Будет день весёлым!" - эхом разносилось по всему Мерцающему оврагу.

Время от времени Альбин вылетал на свежий воздух, и каждое такое появление ворона карлики встречали дружными аплодисментами. Не менее радостно альбиноса приветствовали и в зале, когда он возвращался назад.

Нахохлившийся, опьяненный вином, элем и вниманием, Альбин летал туда и обратно и чувствовал себя первым менестрелем Материка Грёз.

Еще бы! Мало того, что его бессмертные строфы украшают поэтическую хрестоматию Долины Радуг, первое же его выступление за пределами родной долины вызвало настоящий фурор. А Май говорит ещё: поющий ворон, поющий ворон. Да ему, этому поющему ворону, и не снился такой успех!

Нет, он, Альбин, вне всякой конкуренции. Мало того, что голосист, так ещё и гениальный поэт и композитор.

Только что Альбин сочинил свою первую песню и без устали прокаркивал её снова и снова. Карлик с балалайкой аккомпанировал пернатому сочинителю. А остальные карлики подпевали, кто во что горазд. Да, в общем-то, главное в песне, во всяком случае, на тот момент, был даже не мотив, а слова уж больно подходили случаю.

"Талант, самородок", - бесцеремонно потрепал по голове пернатого сочинителя карлик-старик, когда Альбин в очередной раз присел на край колодца рядом с музыкантом.

Он только что допел: "Будет день весёлым" и охотно принялся аккомпанировать Альбину, а по сути дела повторять ту же мелодию "Над мальвой вьются пчелы" - лишь поменяв местами несколько аккордов.

Под ободрительные возгласы жителей Мерцающего оврага белый ворон прокаркал своё сочинение:

"Известно всем давным-давно,

Что лучше эля лишь вино.

Какое терпкое оно!

Какое крепкое оно!

А тот, кто пьет весь вечер эль,

Тот будет весел, будет смел.

Волшебный хмель,

Волшебный хмель,

Волшебный хмель!"

"Волшебный хмель,

Волшебный хмель,

Волшебный хмель!" - подхватили карлики.

А когда Альбин театрально раскланивался, некоторые даже закричали "Бис!".

"Спасибо, др-рузья, спасибо", - упоённо повторял пернатый артист.

Альбин собрался было снова исполнить свою песню, как вдруг...

– Ой! Кар-р-р-р-р-р!!!

Оступившись, захмелевший ворон рухнул в колодец раньше, чем успел взмахнуть крыльями.

Жёлтые карлики облепили колодец, откуда раздавались булькающие звуки.

От соприкосновения с ледяной водой Альбин мгновенно протрезвел.

– Спасите! Кар! Спасите!

– Хватайся за верёвку!
– одновременно раздалось несколько голосов, когда Альбин бессильно бил по поверхности воды онемевшими от холода крыльями, пытаясь взлететь.

"Как это я сам не догадался?
– пронеслась судорожная мысль в голове Альбина.
– В колодце всегда есть верёвка".

Но как заметишь её сразу в колодезном мраке, да ещё в такой критический момент? Нет, только без паники. А вот и верёвка!

Альбин вцепился в неё когтями и клювом. И карлики вытянули ворона вместе с ведёрком студёной воды.

– Вы пр-росто гер-рои!
– со слезами на глазах патетически воскликнул Альбин.
– Вы спасли не пр-росто вор-рона. Вы спасли Матер-рик Гр-рёз. Тепер-рь я смогу спасти его от Чёр-рного Великана. А ведь мог бы бесславно и безвр-ременно утонуть в колодце.

Самые сентиментальные и самые нетрезвые карлики даже разрыдались.

А Альбин, упоённый всеобщей любовью, снова вскочил на край колодца (как будто и не барахтался минуту назад в студёной воде). Прямо на ходу ворон принялся сочинять новую песню, а молодой балалаечник, вернувшись на своё место, столь же охотно импровизировал, подбирая аккомпанемент.

"Лишь одержу победу

Над Чёрным Великаном,

И к вам, друзья-соседи,

Я поздно или рано

Вернусь! Вернусь! Вернусь!

"Вернусь! Вернусь! Вернусь!" - подхватили десятки голосов. А ворон, отпив вина из первого подвернувшегося под клюв бокала, задорно продолжал:

"А вы слагайте песни

В честь удалого ворона -

Меня, Альбина-воина.

И мы споём их вместе.

И верьте, я вернусь!"

После небольшой встряски и счастливой её развязки жители Мерцающего оврага веселились еще бесшабашнее, радуясь спасению ворона. Так что, услышав отголоски такого бурного веселья, на улицу из жилища Олди высыпали карлики, а за ними выбрались Май и Моз.

Альбина в это время подбрасывали на руках. "Браво! Бис!
– раздавалось со всех сторон.
– Да здравствует бесстрашный ворон!"

– Ну вот, я так и знал, что вы снова запятнаете моё опер-рение, - беззлобно ворчал Альбин.
– Я ведь такой мар-ркий. Полейте меня водой, будьте добр-ры. Ведь настоящий ар-ртист, а тем более, если он к тому же хр-рабр-рый гер-рой, должен всегда быть в надлежащей фор-рме!

Несколько карликов окатили Альбина водой из колодца.

– А тепер-рь налейте мне вина, чтобы я согр-релся, - продолжал командовать ворон.