Хроники Нонтауна

– Кэп, ты одинокий молчун, не втыкающий в правду бытия!

– Давайте сценарий писать – я в фильме стану пытать тупым ножом самозванных фанов Люсии Камбальской, и у меня будет футболка с рожей Денниса Хоппера. Кэп, не молчи. Я бешусь, когда ты молчишь!

– Эта фраза должна быть в сценарии по-любому

– Ребята, я смотрю на хилых гостей. Я тоже попытался высказать абсурдную мысль.

– Кэп, надо фигачить фильмец пост-хаусный.

– Нервы связали мне руки так, чтобы я не выключал это, ребята.

– Майк, ты – мухоед-цифербладен из Пикулей.

– Дарки, ты там по публичным домам поброди – подбери натурщиц, они должны быть разного возраста и в кожаных юбках на босу ногу. Кэп, ты тоже звони в публичный дом – контракты предлагай. Потом в психбольницу сгоняй – там оператора надо найти. Ты хочешь быть режиссером или хочешь гнить?

– Майк, я не гнию.

– Ну да, черствеешь медленно. Так, Джеймса в проповедники впишем – такой бешеный верующий будет. Дарки, что молвишь, отче?

– Майк, ты будешь супергерой «Фонтан-Тюрбан». Будешь сводить всем кишкодралы со смеху, чтоб до шерсти на заднице пробирало в муках.

– Нет, хипстер, я буду тихим маньяком.

– Рыдают же бодро, потому и Фонтан. А по какой части ты маньяк?

– Дружище, это мы решим по ходу действа. Может быть, стану маньячить по теме Дискозавров Винилтиандров.

– У Капиталя Видана будет бордель «Публичные зайцы из туманной Закваски».

– Ну что, первые 10 минут – отлично снято.

– Кэп, ты забыл камеру включить – и жир протри со стекла.

– Нет, Майк, ты – тупой абсурдист. Я смотрел отрывок «Хилых Гостей» – качество дерьмовое, ничего не видно было.

– Друзья, представьте рэйв-пати у малышки Саманты на хате.

– Дарки, ага, с разрушенным камином и Резнором на кресле! Кэп, начни, наконец, думать о нашем фильме – ведь никогда не рано начать полезное дело!

– Майк, значит можно сделать и попозже.

– Полюбас в саундрек – SAM – «Enemy List» (Саманта – «Лист кикнутых»). Пышка-малышка, дяде Джеймсу – крышка.

– Бери пистолет, остатки салата и за натурщицами. Дарки, сей трек – в первые десять минут фильма. Ту-ду-ду-тту – с твоей голографической проекцией, которая режет струны. Кэп, давай, вдохновляйся, чувак. Озвучка салата изначально на твоей очищенной совести.

– Йоптешфтагня хепатограмафториотан.

– Дарки, блин, тебе точно надо струны резать, а с потолка гуашь капает – как сатанинская кровушка.

– Гуашь – старомодный козлиный помет – шесть-шесть-шесть, через позвоночник – коромысло.

– Вечер трэша, дурни?

– Кэп, ты – олух подземельный.

– Трушный вечер! Вилка, очуметь, какая дерзкая. Есть такая знакомая – жрет дреды и нюхает жвачку Боба Марли, уаааго-уаааго, ее бы в наш фильм, уаааго!

– Потом эта Вилка с Кэпом заходит в мою хату под некую классику декоданса. Кэп – хозяин борделя – начинает рассказывать о том, как он давил тараканов у себя в подъезде и проклинал Богоматерь.

– А я Доминик Пиньен – залилипутеный дворфшампиньон. И бацаю на пиле. Моя телочка – Мышь, которая не умеет играть на скрипке.

– Еще у нас Робот будет регги-убийцей – начнет глушить растаманов в темном переулке. А ты, Дарки, будешь сидеть на улице с Мышью и шептать – «Я – добрый пекарь».

– Окей, только я булочки приготовлю из свежих побегов бамбука, молясь хардкорному демону с черными змеями в кадыке.

– Капитан, где креативные идеи, вашу маму за ногу? Вы, владыка пустыни Джанки-Монки, – и режиссер, и продюсер, и один из главных актеров.

– Не хочу я с вашим абсурдом связываться, так что забейте.

– Абсурдос-фантазмос.

– Кэп, я тебе так забью, что ты будешь одни кошмары видеть – давай, вливайся в коллектив, злодей!

– У меня абсурдофобия.

– А твой фильм не будет абсурдным?

– А у меня вообще он будет?

– Капитан, всё под контролем – цвета будут не хуже, чем в твоей хибаре после всемирного потопа и скромного беспредела.

– И Баха вставим в саундтрек – правда, с киберпанковским звучанием.

– Углеродный лазер вам в спинной мозг! Я стану Барни Шакалисом, верным защитником Нонтауна от подземных паразитов и святых пигмеев.

– Кэп, ты не веришь в свой гений – это паршиво. Ты что – совсем конченный джанки?

– Майк, можно нарезку сделать, когда бабы будут гнаться в ярости за Кэпом и галактическими ниндзя. А у нас – вечер бабизян.

– Вообще-то Робот собирается стать кинорежиссером. Вот с ним поговорите. Предложите свои идеи: саундтрек, цвета, спецэффекты и каких-то там Баб Мань.

– Короче, концовочка такая – из тарелки сыпется салат на пол, подбегают свиньи и начинают жрать. Затем камера поднимается к тарелке, а на её дне написано THE END.

– Кэп, записывай в блокнот!

– Робот и Джеймс – на тусовке под небом. Четкие дьяволята, дирижеры мохнатые, скалозубы, цепные вепри Кришны. Но при этом мы все – сами по себе. Как коты в вакууме.

– Кэп, чем тебя не устроила баба Маня – она круче любой Офелии!

– Я не знаю, кто такая баба Маня!

– Дарки, кто это?

– Моя жена по сценарию – свинка подорожная. А я буду скалиться как быдлобаран.

– Ага, ты ее должен еще обнимать, а потом разбить об голову тарелку с надписью «The End, My Girlfriend».

– Ха-ха-ха!

– И орать в форточку: «Маршируйте, свиньи»!

– Монки стайл чефне!

– Чофните Вепрю!

– Штольните Маню!

– Баранью мамашу!

– Жабы скачут по твоему прото-рождественскому столу.

– Эльфы родились контуженными детьми, а не помощниками. И все это весьма подозрительно.

– Горные шайтаны гонятся за Кэпом, пытаясь стырить водяной пистолет.

– Робот топором нарубил троллей и светокамерских вепрей.

– Штольня пребудет!

– Мученицы дымят мусором в подворотне.