Хроники новой чумы

Но как? Допустим, днем они смогут находится поодаль друг от друга. Но спать в палатке Лиза будет одна, а Ира сможет выдержать у костра до первого же ночного ливня. Осень уже не за горами…

Ира кинула взгляд на кровавый след, ведущий в сторону реки. Подожди-ка! У них же была машина, полная припасов! Наверняка, они пошли по следам Иры и разбили лагерь где-то рядом, чтобы дождаться ночи. Там могут быть вещи, которые очень пригодятся…

–Ну как? Злой дух уже ушел?

Ира тяжело вздохнула.

–Да! Ты его отогнала! Но он обиделся и наложил на нас страшное проклятие.

Из-за деревьев вышла Лиза и, устало потирая глаза, направилась к маме.

–Какое проклятие?

–Стой! Нам нельзя подходить близко друг к другу, не то мы превратимся в деревья!

Лиза растерянно замерла на месте.

–А как нам снять это проклятие?

–Оно само спадет, нужно лишь подождать несколько дней. Хорошо?

Лиза неуверенно кивнула и оглядела поляна.

–А где плохие дяди? Ты их убила?

Ира почувствовала, как снова кружится голова. Этот отложенный стресс ей еще аукнется.

–Ты что такое говоришь, зайка? Как это убила? Они просто ушли. Ты мне веришь?

Лиза ничего не ответила.

– –

Ира легла спать у костра, а на следующее утро, искусанная комарами, отправилась на поиски припасов. Невыспавшаяся Лиза плелась за ней поодаль.

Она нашла их довольно быстро, просто вернувшись к своей машине и пойдя по следам от колес автомобиля мужчин. Само авто стояло в подлеске, рядом была разбита палатка.

Ира подергала двери, подняла с земли булыжник и резкими ударами расколошматила окно.

Внутри машины нашлась еда, снасти для рыбалки, а главное – утепленный спальный мешок.

А вот в багажнике Ира нашла кое-что поинтереснее: ружье с коробкой боеприпасов. В бардачке обнаружилось разрешение на хранение и ношение охотничьего огнестрельного оружия и охотничий билет, оформленные на бородача.

Ира тщательно протерла все вещи, нагрузилась по максимуму и направилась обратно в лагерь.

– –

Потекли тяжелые дни.

Они с дочкой спали отдельно, проводили день отдельно и даже ели поодаль. Ирина готовила всю еду в перчатках и респираторе полного цикла, потом обеззараживала емкость и отходила поодаль, чтобы Лиза могла забрать еду. Теперь ей приходилось все делать самой.

Пару раз бедный ребенок пытался устроить истерику, но Ире удавалось достаточно быстро гасить их. Ей было страшно думать о будущем и том, как вся эта ситуация скажется на ее дочери.

Самой большой проблемой была скука. Ирина не умела ничего мастерить и обращаться с инструментами, готовить было нельзя – нужно было максимально растягивать припасы. Бродить по округе означало высокий риск кого-нибудь встретить. Поэтому они большей частью играли в слова, крокодила, решали загадки и вспоминали казавшуюся теперь такой счастливой прежнюю жизнь.

По вечерам они смотрели на огни города, в котором явно разворачивались трагические события. Над ними часто пролетали вертолеты и самолеты, из города иногда доносились выстрелы, а в ясные дни можно было разглядеть черные столбы дыма, поднимающиеся в небо.

Вскоре город погрузился во тьму. Ничего уже светило по ночам.

Пару раз в неподалеку в парке мелькал свет фар и слышался звук мотора. Но их лагерь больше никто не тревожил.

Телефоны разрядились еще несколько дней назад, и последнее, что Ира там видела – сообщения о тотальном закрытии городов и массовой панике.

Почему никто к этому не подготовился? Десятки лет ученые твердили, что придет убийственная болезнь – это лишь вопрос времени. Почему политики и простые люди так беспечно относились к этому вопросу, вбухивая все деньги в пушки, ракеты, развлечения, бессмысленно дорогие шмотки и показную роскошь? Почему выкачивали последние соки из медицины, заставляя врачей превращаться в корыстных продажников, либо работать за копейки? Ведь всего этого можно было избежать! Или нет?

Ира считала часы до момента, когда сможет обнять дочку и поглаживала ружье. Она понимала, что скоро начнутся холода, а еда закончится.

А значит, им придется возвращаться в город.

– –

Карантин закончился. Ни одного из симптомов, виденных Ирой в отчете по бразильской вспышке, не появилось.

Не передать с каким удовольствием она обняла дочь! Вокруг рушился мир, а она была полностью счастлива, ощущая тепло своего ребенка, гладя ее по волосам и просто сидя в обнимку в тишине.

Но счастье было недолгим.

Она вскрыла последнюю банку с консервами и кинула разогреваться с кашей на газовой горелке. Заканчивалось все – вода, крупы, баллоны для горелки, не говоря уже о роскоши вроде туалетной бумаги. Это даже с учетом того, что они забрали у нападавших.

А вскоре ночью начало подмораживать. Приближалась осень.

Ирина понимала, что ситуация вынуждает ее только к одному: нужно идти в город. Она совершенно не представляла, как развивалась ситуация все эти недели, сколько людей выжило, но все это предстояло узнать уже скоро.

Единственная проблема – это Лиза. Оставлять ее одну в лагере было безумно страшно, но брать с собой – еще страшнее. Стоить только наткнуться на кого-то и сбежать с ребенком будет уже невозможно.

После долгих раздумий она все-таки решилась. Время легких решений прошло. Нужно было рисковать, но разумно.

Ирина нашла недалеко от лагеря укромное место и оборудовала там запасную лежанку со спальным мешком, запасом еды и воды, замаскированную ветками и листвой. Показала дочке это место и строго наказала при малейшем шорохе из леса бежать и прятаться туда. Окружила подходы к лагерю системой сигнализации из пустых консервных банок, звенящих, когда задевали ветки по бокам тропы.

А затем Ира сделала вид что ушла и через некоторое время подошла к лагерю с другой стороны, задев банку. С удовлетворением отметила, что Лиза выполнила все, как она сказала – мать даже не заметила, как опустел лагерь.

Все это было очень ненадежно, но другого выхода не было. Ира не собиралась долго задерживаться в городе, лишь разведать обстановку и по возможности добыть еды.

– –

Ира осторожно выглянула из кустов на окраине МКАДа.

Над дорогой висела непривычная звенящая тишина. Полосы в обе стороны были забиты пустыми машинами – насколько хватало глаз. Видимо, весь город в какой-то момент ломанулся на выезд и встал намертво.