Хроники орка

А сейчас в сопровождении двухсот тяжеловооруженных кавалеристов конной гусарской когорты Южного легиона префект двигался по дороге к городу Фарос, где он должен был стать почётным судьёй на турнире, где выберут нового жениха местной не то графине, не то баронессе. И префект прекрасно понимал свою отнюдь не свадебно-генеральскую задачу. Смысл его путешествия в том, чтобы легитимизировать этот турнир и выбор на основе его окончания. А главное — не дать местным феодалам вцепиться друг другу в глотки. Так, по крайней мере, думали все. Но у самого Оула на этот счёт были свои соображения.

Префект ехал по-простому, на чёрной лошади, в своём чёрном балахоне с капюшоном. Одежда эта была заурядной только на первый взгляд. Ткань была очень качественной и дорогой. Да и под ней имелся удобный шёлковый халат.

— Господин префект, — от головы колонны отделился центурион, придержал коня и поравнялся с десницей. — Прикажете ускориться? Скоро стемнеет. У нас есть возможность добраться до таверны. “Три медяка”. Я её знаю. Не то, чтобы лучшее место, но всё лучше переночевать там, чем в поле.

— Как раз наоборот, — ответил префект. — Центурион, ищите место где-то вдоль дороги. Уже сейчас. Раньше времени показываться мне не нужно.

— Есть! — центурион браво двинул себя кулаком по левой половине кирасы и поскакал выполнять поручение.

Было видно, что такое решение ему не понятно, но забивать себе по последней моде украшенную рыжеватыми бакенбардами голову центурион не собирался: начальству виднее.

Небольшую поляну у обочины нашли быстро. Из всей поклажи с собой у префекта был только цилиндрический ящик, накрытый чёрной же тканью. Его с великой осторожностью вез единственный слуга. С этим ящиком Оул и исчез в кустах, пока солдаты устраивались на ночь, предварительно строго-настрого наказав о нём не тревожится и его не беспокоить. Странный, однако. Но кто это начальство разберёт? Уже темнело, и пора было разводить костёр и готовить ужин.

Мимо по тракту спешили последние припозднившиеся путники, желающие побыстрее убраться с ночной дороги в ближайший трактир или успеть к себе домой. А то мало ли что? Какой-то мужик с телегой, не иначе приказчик или холоп местного сеньора, вёл свою лошадь под уздцы, держа в другой руке зажжённый факел. В этот момент, раскинув в темноте показавшиеся огромными крылья, мимо него бесшумно скользнуло нечто, мигнув двумя огромными красными глазами. Надо отдать мужику должное, он не запаниковал и не остолбенел, а ещё быстрее бросился к себе домой, всё яростнее понукая уставшую клячу и предвкушая, как сегодня же за кружкой пива расскажет историю про человека-мотылька.

Где-то за окном ухнул филин, когда новый посетитель зашёл в “Три медяка”. Уже стемнело, и многие укладывались спать. В том числе и в основном зале на лавочках. Были, правда, и те, кто продолжал кутить. В принципе, в припозднившихся путниках не было ничего необычного. Вот только если не считать, что этот, в чёрном плаще с капюшоном, закрывающим лицо, был один. В одиночку по дорогам в темноте передвигаться не принято. Впрочем, в окрестностях Фароса феодалы не шалили, опасаясь справедливого порицания грозной Чёрной вдовы.

— Чего желаете, сударь? — обратился к новому гостю сонный трактирщик.

— Мне бы отдельный столик, — скрытый плащом префект, а это был он, обвел взглядом зал, — я жду друга.

И тут он заметил сидящую за отдельным столом фигуру в чёрном плаще с капюшоном. Почти таком же, как у него самого, только материал попроще. Десница подошёл к своему двойнику и уселся на скамейке по другую сторону стола.

— Да вы шутите! — обратился он к своей тени. — Два человека в одинаковых чёрных балахонах. Вы издеваетесь? Да на нас теперь весь зал, поди, пялится.

— Ничего подобного, мой господин, — ответил Зак.

Это был он.

— Сейчас это ещё безопаснее, чем раньше. Все уже привыкли, что какие-то ничего не стоящие люди, чтобы придать значимости своим делам сидят, накинув капюшон в дальнем углу таверны, курят трубку и с загадочным видом ждут кого-то или о чём-то судачат. Это же явный признак бездельника и лоботряса. Так что мы можем не опасаться.

— Хорошо, — кивнул Оул. — Тогда к делу. Вы хотели поговорить со мной? От чьего имени.

— От имени купцов Фароса и патриотов Империи, — с хитрой улыбкой, которая была заметна на нижней части лица, не скрытой капюшоном, ответил гоблин. — И это дело так же выгодно вам, как и нам.

— Ну?

— Не все купцы нашего города довольны тем, что он, город, напрямую управляется графиней. Город уже перерос ясли. Мы бы хотели получить самоуправление.

— Вы знаете, что для этого нужно? — спросил префект.

— Да, — кивнул Зак. — Согласие сторон. Чтобы Джинджер согласилась предоставить городу это право. За одноразовый выкуп, цена которого будет оговорена. С согласия имперских властей, разумеется.

— Нужно еще договориться о ежегодном налоге в пользу имперской казны, — строго уточнил Оул.

— Разумеется! Разумеется, — закивал Зак. — В этом и есть ваша выгода, мой господин.

— Ну так в чём проблема?

— Проблема в ведьме, — ответил гоблин. — Она в деньгах не нуждается. Вряд ли она захочет выпускать из рук такой лакомый кусок.

— Ну, а я тут причём? — с деланным равнодушием спросил десница.

— А вы могли бы на неё повлиять, мой господин, — подобострастно ворковал Зак. — После свадьбы этой. Чем бы она не закончилась. А мы, купцы Фароса и патриоты, в долгу не останемся. Лично перед вами. Да и казне прибыль. Пусть лучше будем делиться с Империей, чем с ведьмой.

— Я подумаю, — кивнул капюшон префекта.

— А в знак нашего договора, — не унимался Зак, — могли бы вы мне что-то дать? На время?

— В каком смысле? — удивился десница.

— В том смысле, что я уполномочен лучшими людьми города, которые очень рискуют. Да и я тоже. Не дай Эру, ведьма прознает — не сносить нам всем головы. Мне нужно доказательство для тех, кто меня уполномочил, в том, что наш договор с вами состоялся, и он серьёзен.

— А моего слова недостаточно? — попытался съехать префект.

— Слово я принести и показать не могу, — покачал головой гоблин. — Слово — ветер. В карман не положишь.

— Ну хорошо, а что именно? — спросил префект.

— Например печать префекта, — гоблин указал на золотое кольцо, украшавшее один из пальцев правой руки десницы.

— А торкват префекта не подойдёт? — с саркастической интонацией сказал Оул и покачал браслетом на правой руке.