Хроники орка

Возможно, в другое время этот разговор закончился бы тем, что Аза получила весомую оплеуху. И это в лучшем случае. Но жители этих диких земель не были скованны условностями. И потому сами были проще, но, в тоже время, чутче к советам, от кого бы они не исходили. Так что отца Азы долго упрашивать не пришлось. Он бросил свое занятие, и через несколько минут его семья уже выводила телегу на улицу, а Аза призывала других соседей последовать их примеру.

А ещё через какое-то время маленький караван выходил из ворот объятого огнём поселка. Правда, не все жители присоединились к нему. И зря. Девушка оказалась права. Тург ворвался в посёлок, и его черный ятаган уже темнел в свете пожара от крови. Орк даже не заметил, как перестал управлять происходящим. Казалось, это не он орудует Когтем, а ятаган сам направляет его руку. Чётко, быстро и без сожаления. Может, так оно и лучше?

Но ни Аза, ни кто из её товарищей по несчастью этого уже не видели. Они все дальше уходили по дороге, оставляя за собой обжитые места, прижимая к груди детей и нехитрый скарб. Но, вскоре, орк-ятаган понял, что его пытаются обмануть, и Тург бросился в погоню.

Когда же из тьмы в беглецов вылетела стрела и пронзила горло отца Азы, немногочисленные мужчины схватились за оружие.

— Эй, мужики, не побоимся орка поганого! — крикнул кто-то. — А ну, сомкнемся по плотней! За мной!

И они бросились во тьму, приняв единственное правильное решение, оставив своих жён и маленьких детей на дороге. Поначалу из тьмы были слышны звуки боя и крики сражающихся. А потом наступила пугающая неестественная тишина. Не было даже обычных ночных шорохов. Казалось, вся живая природа замерла в ожидании. В ожидании чего?

Но что это? Два огонька? Нет, это два звериных глаза отражают свет факелов там, в темноте. Но почему так высоко над землей? Кто-то из детей вскрикнул от страха и тут же замолчал. Видно, мать закрыла ему рот рукой. Тогда Аза слезла с телеги и двинулась навстречу своей судьбе. Девушка не столько увидела, сколько почувствовала, что темнота сгустилась где-то совсем рядом, там, где горели два глаза. Тург был здесь. Он не торопился, но и не прятался. Просто шёл своей неслышной походкой. Тогда она упала на колени, прижимая к груди своего маленького брата.

— Сэм, остановись! Что ты делаешь?! Не станешь же ты убивать детей?! — закричала она. — Убей меня, если хочешь! Утоли свою жажду крови, но отпусти их! Сколько тебе ещё надо, чтобы насытится!?

Теперь Аза поняла, что темная фигура стоит прямо перед ней, и перешла на шёпот.

— Прости их. Отпусти. Ты же знаешь, что я всегда любила тебя. Тогда ты был человеком. Я знаю. Я верю, что и сейчас в тебе есть что-то человеческое. Ты отомстил достаточно. Перестань. Не бери грех на душу.

Тург молчал.

— Человеком? — переспросил орк. — А что значит быть человеком? Посмотрите на себя, жалкие, несуразные, нескладные создания. Вы, люди, слишком высокого мнения о себе. Вы перестали быть животными, но так и не стали богами, застряв где-то на середине этого моста. Вы обладаете разумом, но глушите его всеми силами, употребляя разнообразные зелья и снадобья. Ваше тело почти совершенно, но каждый из вас сам роет себе могилу с помощью вредных привычек. Вы наделены даром речи, но ваш язык повторяет чужие слова, не понимая их смысл. А голова стала проходным домом, мешаниной из противоречащих друг другу мыслей. Вам дана свобода воли, но вы не знаете, как пользоваться этим даром, вечно перекладывая ответственность на других. Вы даже не в состоянии понять причинно-следственные связи ваших слов и поступков, постоянно вопрошая высшие силы: “А нас за шо?”. Люди, объявившие себя царями природы… Возможно, вы просто эволюционная погрешность. Вы не можете быть честны с собой настолько, чтобы признать свою животную сущность, вместо этого выдумывая своих божественных предков. А ведь будь вы честны, вы бы стали циничнее, но не так жестоки и лицемерны. Ведь животное не придумывает себе идей, ради которых готово убивать без счёта. А у вас за пазухой всегда две правды — одна для себя, другая для других.

— Но кто ты, чтобы судить? — не сдавалась Аза. — И дети, причём тут дети?

— Да, дети…, — орк, казалось, задумался. — Дети действительно чисты. Они воспринимают всё искренне, так, как оно есть. Они не врут и не лицемерят. По крайней мере до определённого возраста.

— Хорошо! — скала Тург. — Я пощажу их. Но не всех! А только тех, кто ниже вон того колеса!

Орк указал на одну из телег, видневшуюся в свете факела.

— Все остальные люди — умрут!

Убить бога

Огромный зелёный орк, из-за спины которого торчали огромный лук, колчан со стрелами и рукоять ятагана, шёл по улицам Пушного Города, гордо расправив плечи и совсем не таясь. Он вызывающе зыркал на прохожих из-под чёрных, падающих на глаза волос жёлтыми звериными глазами. Люди сторонились и не замечали или делали вид, что не замечают его. Может быть, потому что город этот сравнительно недавно был отстроен после пожара, много лет назад вызванного набегом соплеменников этого самого орка. Жизнь и торговля начали понемногу возвращаться. А торговля как раз была связана с расположенным на противоположном берегу реки Орочьим Городом. Возможно, поэтому люди и терпели инородца. Хотя, несмотря на близость владений орков, появление гостя с той стороны совсем не было правилом.

Впрочем, сам орк, которого приёмные родители почему-то назвали Сэмом, не забыв дать ему и второе, орочье имя, Тург, ничего такого не думал. Он просто устал прятаться. Тург-Сэм долго скрывался в человеческих землях после смерти своих приёмных родителей и всё это время искал своих — орков. И вот его цель, его мечта была совсем близко. Орки на том берегу реки. Осталось только переправиться.

И вдруг среди людей где-то впереди мелькнул лисий хвост. Махнул и скрылся за каменным углом дома. Показалось? А может, это воротник на чьём-то плаще? Такой был у Элис, приёмной матери Сэма. Орк автоматически ускорил шаг. Завернул за угол и, кажется, ещё на мгновение заметил этот плащ и воротник — лисий хвост. Пока его обладатель опять не исчез из виду в одной из улиц. Сэм продолжил своё преследование. Так продолжалось несколько раз. Лисий хвост постоянно мелькал на границе зрения, неизменно исчезая за очередным поворотом, пока Сэм не оказался в какой-то подворотне, заканчивающейся тупиком. Тут он наткнулся на трёх одинаковых верзил-бородачей, которые мяли отвратительно пахнущие кожи в каком-то деревянном чане. Бородачи остановили свою работу и одновременно подняли на орка три пары удивлённых голубых глаз. Наваждение исчезло. Никого, кроме этих людей, видно не было.

— Орк? — удивлённо спросил один из них, обращаясь не к Сэму, а к своим братьям-близнецам.

— Здесь? — спросил второй тем же тоном.

— Здесь орк, — резюмировал третий, видимо, самый сообразительный.

Братья отпустили кожу, и она с бульканьем погрузилась обратно в чан. Один из них достал из-за спины боевой топорик с узким длинным лезвием. Второй потянулся и взял прислонённую к чану дубину с удобно обтёсанной рукоятью. Третий вытянул из ножен меч гросс-мессер, из-за всего одной острой грани больше напоминающий огромный нож. Такое оружие было популярно среди простолюдинов. Сэм потянулся к чёрной рукояти ятагана. Кажется, драки было не избежать.

— Стоп! — вдруг раздался голос из-за спины Сэма.

Орк увидел, что голубые глаза его противников упёрлись в кого-то за его спиной. В этих взглядах он прочитал страх, удивление и отвращение. Но сам лишь сделал движение вбок, чтобы не быть меж двух огней. Крутить головой явно было преждевременно.

— Стоять! — продолжил голос. — Этот орк со мной!

Братья слегка попятились назад и опустили поднявшееся было оружие. Сэм, наконец, занял удобную позу, так что теперь он мог видеть вновь прибывшего персонажа, не упуская из поля зрения трёх бородачей. Получилось что-то вроде треугольника, в одном углу которого были братья-кожемяки, в другом Сэм, а в третьем… Человек (человек ли?), которого увидел орк был высокого роста и широк в плечах, но при этом худым и каким-то плоским, что ли. Голова же его была абсолютно лысой. Но не это удивляло. Лысина? Ну что тут такого? Приглядевшись, Сэм понял, что у незнакомца также отсутствуют брови, как и вообще любая растительность на лице и голове. Вместо носа — ровная поверхность без единого отверстия. Но главное — на груди висела белая табличка с какими-то письменами. Орк уже знал, что это — серебряная басма — знак церкви Бога Милосердного. Любые требования её предъявителя должны быть исполнены. “Крыть” её могли лишь имперские торкваты. Таковых, судя по всему, у бородачей не было.

— Отставить! — повторил лысый. — Этот монстр со мной.

И уже обращаясь к Сэму:

— Идём! У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

*

— Почему не смогу отказаться? — спросил Сэм, когда они вместе с обладателем серебряной басмы вышли из тупика и оказались на широкой улице.

— Потому что у тебя не будет выбора, — улыбнулся лысый тонким безгубым ртом, в котором Сэм заметил странные треугольные, вовсе не человеческие зубы. — Но давай по порядку. Тебя как зовут?