Хроники продвинутого геймера

14 мая

Я ненавижу их. На кол. Четвертовать. Чопик занозистый в задницу. Постричь налысо

и облить зеленкой, не, лучше – синькой, и чопик в задницу. Аватары, мля.

За что такое издевательство то, а?

Весь вечер… Не, не так, ВЕСЬ ВЕЧЕР убил на блуждание по катакомбам. Ни одной

твари. Глушь и запустение. И вводящее в ступор действие: минуту бег по прямому

тоннелю, развилка – лево-право – и все по новой. Сворачивал постоянно влево.

ВЕСЬ ВЕЧЕР!

Уроды. Ненавижу!

Подарить супруге радость в этот вечер как-то не получилось. Астено -

невротический синдром у акцентуированной личности эмоционально обусловленный.

Всю ночь снились тоннели. И крысы.

Проснулся в холодном поту. Проверил ниже. Не, точно – пот!

15 мая

Форум, раздел Квесты. Ничего. Ноль. Ни про квест, ни про тоннель. Или никто не

проходил, или – подкалывают. Думай и ищи сам. Жадобы. Хрен я вам про роа и его

яйки напишу. Ищите сами! Заглянул в раздел маунты – тишина и запустение. Как в

тоннеле под крепостью Запретного Дня.

Загрузился и побежал. Бежал, бежал. Бежал, бежал. Бежал, бежал. Надоело.

Решил вернуться назад. Да, понимаю – камикадзе. Ну а что делать?

Бежал, бежал. Бежал, бежал. Бежал, бежал. Бежал, бежал.

Поутру супруга смотрела на меня непонимающим взглядам и рассматривала синяки на

своих ногах. Окак. Я, оказывается, и во сне продолжал. Бежал, бежал, бежал…

16 мая

Вернулся к истокам. То бишь к двери. Никаких панелек, никаких мест действия.

Ничего. Они что предлагают – попробовать теперь вправо сбегать? Хрена лысого в

подмышку. И чопик.

Постоял, постоял. Покрутился в разные стороны, обследовал по сантиметру весь

коридор. Авось, думаю, на каком-нибудь булыжнике дрожащей рукой план лабиринта

накорябан. Нету. Вытащил лук, пострелял. Красиво стрелы во тьму уходят. Как

трассеры…

Добежал до развилки. Покрутился туда-сюда. Вернулся к двери. Возникло

непреодолимое желание бросить игру. Насовсем. Разом. В клочья.

Бросил.

Ушел пить кофе. Пока гудела кофемашина, настрогал бутербродиков с колбаской и

огурчиком. Наложил крекеров в тарелку к бутербродам. Забрал кофе и уселся за

комп.

За спиной обиженно прошипело: «А мне?»

Повторил те - же действия в той - же последовательности. Кофе и бутеры – любимой

супруге. Дежавю обрушилось на мозг и не отпускало.

17 мая

Уселся в кресло. Принялся перебирать все вкладки. Попытался всучить Гаврошу

давно валяющийся в инвентаре меч «Антагульский Шеломай». Не всучался. Панелька

оповестила: «Не достаточно силы». Слабак.

Понадеялся на чудо – и поснимал все с себя. Побегал голяком. Весело, но

прохладно. Опять нацепил все обмундирование и вооружение. Выключил факел.

Включил.

Та-да. Мелькнуло что-то непонятное. Опять выключил факел. В кромешной тьме, на

полу явственно зазеленели какие-то пятна. При ближайшем рассмотрении оказавшиеся

следом человеческой ноги. Только чересчур маленькие.

Иии-х-х-хааа! Путеводная нить Ариадны. Иии-х-х-хааа три раза.

Помчался по следам. Черт! А следы-то никуда не сворачивали, шатались из стороны

в сторону, но не сворачивали, ни направо, ни налево. Что за фигня? Включил

факел. Следы тут же исчезли, и я опять оказался в тоннеле. Добежал до

перекрестка и выключил факел. Следы уверенно тянули куда-то прямо. Прямо в

стену.

Ну что же, побежали? Побежал…

Пятнадцать минуть бега в кромешной тьме, где единственным источником света

служили фосфоресцирующие следы на полу.

Вдали показалось круглое пятнышко. Мерцающее таким же светом, как и половые

следы. Зелененьким. С каждым шагом пятно росло, увеличивалось и…

Ни фига себе! Следы вывели в огромнейшую пещеру. Пол и потолок покрывали

сталактиты и сталагмиты, тянущиеся друг к другу и образующие огромные ребристые

колонны. Всё вокруг мерцало и переливалось изумрудно-зеленым. А на дне пещеры

мельтешили какие-то корявенькие тощие тела. Долго не решался спуститься.

Решился. Спускаясь потихоньку, спрыгнул с уступа и потихонечку, полегонечку

подобрался на расстояние выстрела. Перекрестье прицела сошлось с тушкой одного

из тел. Ага – кваззи-гоблины. Радиоактивно облученные, что-ли? Гоблины

практически ничем не отличались от земных сородичей, только худощавее, уши

побольше, головы поменьше, да глаз чего-то не видно. Дети подземелья, ага.

Без всяких идеологических выкриков, тихо и спокойно, стрелу за стрелой стал

всаживать во враз загомонивших и забегавших кваззи-гоблинов. Эх, как же я люблю

свой лук. Две стрелы, выпущенные разом, да с двойным уроном валили щупленькие

тела только в путь. Их много, а я – быстрее. Через несколько минут пол пещеры

был усеян тщедушными тельцами.

Простенько как-то. Не успела мысль возникнуть, быть понятой и исчезнуть в

глубинах синапсов, как вдруг…

Валяющиеся в разнообразных эротических позах тела кваззи-гоблинов закопошились,

заерзали, заизгибались вовсе уж неэротично. С какими – то всхлипываниями,

подвываньем и причмокиванием стали сползаться к центру пещеры, ежесекундно

изгибаясь вовсе уж тошнотворно, с выкручиванием суставов, дичайшими изгибами

позвоночника и прочими трюками китайских мальчиков-гимнастов.

Масса тел кваззи-гоблинов извивалась, шкворчала, хлюпала, переваливаясь и

извиваясь, постепенно формируя что-то похожее… Похожее на громадный

кроваво-черный глаз на осминожьих щупальцах. Перекрестье прицела услужливо

подсказало – монстр именуется не иначе, как Ивилбол. Ха. Бедный шар, не,

болезненный мяч, а, о – злое яйцо. Сейчас я его кокну – и вывалится птенчик.