Хроники раздора

Кроме разницы высот дикий маг столкнулся ещё с одним препятствием для своего путешествия — не все здания стояли впритык. Зазоры, в одном из которых он и повстречался с Грызом, порой достигали нескольких метров в ширину.

— Это не игра меня ненавидит, это мне просто не везёт, — зачем-то разминаясь, приговаривал Фалайз перед прыжком на соседнюю крышу.

Удивительно, но первый блин не вышел комом и вообще завершился вполне успешно, если не считать того, что дикий маг, не рассчитав силы, со всей дури врезался в металлическую кровлю, издавшую протяжный звук, который наверняка было слышно и на другом конце города. Здесь лестницы так же не нашлось.

Следующую крышу пришлось брать приступом — хотя расстояние до неё было невелико, сама она оказалась почти на метр выше предыдущей, что значительно осложняло прыжок. Благо, по её периметру располагались уродливые горгульи, зацепиться за которые и затем подтянуться, не составило труда даже магу. Но вот спуска вниз он там не нашёл.

Здесь Фалайз взял небольшую передышку, в основном для того, чтобы осмотреться и подумать, проще ли сигануть вниз, чем заниматься всей этой физкультурой. Результат осмотра оказался неутешительным. Внизу располагалась либо чья-то собственность, громить которую было себе дороже, либо не очень притягательная мостовая, приземляться на которую не хватило бы здоровья. Последнее легко исправлялось даже самым захудалым зельем лечения, но вот беда — их у дикого мага при себе не было. Да и зачем, если где-то неподалёку всегда имелась Фиона. Проще было чуть что поделиться с ней зельем маны.

Размышляя над бренностью бытия, Фалайз непроизвольно опёрся рукой на одну из горгулий с самым неожиданным для себя результатом: та зашевелилась и возмущенно проскрежетала:

— Эй, а поаккуратнее нельзя? Хам!

— Эм… простите, — пятясь, из-за чего встреча с мостовой едва не стала суровой реальностью, миролюбиво поднял руки дикий маг.

— Я подумаю, — повернув в его сторону голову, буркнула горгулья. — Чего надо?

— М-м-м, вы знаете Эрла?

— Не припомню такого.

— Может, тогда поможете мне спуститься?

— Если б я могла отсюда слезть, — горгулья указала на свой постамент, — как по-твоему, стала бы тут дальше работать подставкой для птиц?

— Да?

— Нет!

Статуя обиженно встряхнула головой, сбрасывая залётный лист, и приняла свою прежнюю позу, явно намекая, что разговор окончен и кое-кому пора покинуть крышу. Так дикий маг и поступил.

Серия прыжков по крышам привела измученного Фалайза обратно к центральной площади. На всём протяжении пути он видел лестницу лишь единожды. Да и то она лежала среди мусора, далеко внизу. Остальные же амбвалангцы довольствовались либо люками, либо вообще обходились без прямого доступа к крыше.

Тем не менее дикий маг почти добрался до своей цели. В каком-то смысле удалось это благодаря его собственным дальновидным действиям. Огненный голем, призванный им ещё на второй день игры, не вписавшись, снёс несколько зданий. На их месте сейчас находилась стройка со всеми полагающимися атрибутами, в том числе строительными лесами. По ним-то Фалайз и планировал вернуться на землю. От этого его отделяла всего одна крыша.

Внешне она мало чем отличалась от предыдущих. Плоская, прямоугольной формы, такая же грязная, неухоженная, как и остальные. Выделяла её широкая труба, случайно заглянув за которую, Фалайз увидел странное место. Там, среди чистого пяточка, стояло большущее, немного потрёпанное кресло, с небольшим столиком подле него. Находились они тут явно не просто так — отсюда открывался великолепный вид на центральную площадь Амбваланга, где как раз намечалось что-то интересное.

Музыканты, закончив своё выступление, покинули сцену, освобождая ту для весьма примечательного персонажа. Чем-то он неумолимо напоминал старика Хоттабыча из старого фильма. Только к привычному образу восточного старца добавилась ещё одна довольно неожиданная черта — драгоценности. Казалось, что этот игрок нацепил на себя содержимое целого ювелирного магазина, а может, даже нескольких. Никакой практической пользы от всех этих колец, браслетов, амулетов, ожерелий, серёг и даже короны, конечно же, не было, но выглядело впечатляюще. В буквальном смысле, ходячая мечта бандита с большой дороги.

Причём вся эта безвкусица собрала в разы больше публики, нежели концерт до этого. Фалайз, непроизвольно присевший в кресло, из любопытства желавший посмотреть, что будет дальше, вдруг сообразил, что центральная площадь битком заполнена народом.

«Ну ладно, посмотрю на фокусы или что он там будет показывать», — поддался своей лени дикий маг, устраиваясь поудобнее, предварительно убедившись, что никто не спешит его прогонять.

Первый трюк оказался удивительно прагматичным. Старец достал из кармана кипу листовок и равномерно разбросал их с помощью магии по всей округе. Судя по всему, это был не совсем хаотичный процесс, потому что одна из них долетела аж до Фалайза и немного прояснила суть происходящего.

Как дикий маг и думал, старец оказался фокусником. Называл он себя Веленбергербегом Великолепнейшим. Остальную часть листовки занимало довольно подробное, как для гипотетических ситуаций, перечисление различных несчастных случаев, которые могли постичь зрителей, и потому фокусник якобы не нёс за них никакой ответственности.

Дав каждому желающему время на ознакомление, Веленбергербег наконец начал основное выступление. Первым делом он создал у себя в руках сферу, размером с футбольный мяч, из яркого, белого света. Немного поигравшись с ней, продемонстрировав тем самым полный контроль, фокусник вдруг всего одним движением окружил сферу странной, синеватой плёнкой, кажется, это была самая простая вода. Но выглядело это всё равно безумно красиво, особенно, когда лучи всех оттенков синего, словно небольшие прожектора, касались города вокруг.

Вдруг Веленбергербег махнул рукой, и сфера, неторопливо вращаясь, взмыла вверх под удивлённые возгласы публики, зависнув над сценой, а у него в руках появилась новая. Эту он окружил пламенем. Результат вышел не менее впечатляющим и тоже сорвал овации. Всего фокусник сотворил десять таких шаров разных цветов, используя для этого различные стихии. Фалайза больше всего поразила сфера, ставшая излучать по итогу чёрный цвет — такое нечасто увидишь, особенно в игре, где законы физики и оптики не были пустым звуком.

Так управляться со всеми стихиями разом мог или очень прокаченный маг, или тот, кто не имел ограничений по поводу доступной магии, кроме отсутствия контроля над ней. И Фалайз нутром чуял, что там, на сцене, стоит его коллега по классу.

Казалось, что после такого Веленбергербегу уже нечем будет удивлять, но как выяснилось, это была лишь подготовительная часть выступления, пролог настоящего шоу. Создав последнюю сферу, фокусник вдруг вскинул вверх костлявые руки, украшенные перстнями, как во время молитвы. Повинуясь почти незаметному движению пальцев, разноцветные шары неторопливо двинулись по небу, начав свой завораживающий танец.

Дикий маг, как и толпа на площади, замерли, разинув в восхищении рты. Самые стойкие спешно разворачивали программы для записи видео, стремясь запечатлеть происходящее, остальные же наблюдали за невероятно красивым представлением, боясь не то что пошевелиться, даже моргнуть.

Веленбергербег оказался не просто фокусником. Он был музыкантом, игравшим без каких-либо инструментов и звука вообще. Не так часто представляется возможность услышать музыку, но увидеть её, не слыша ни единой ноты — это совершенно иной уровень. Человек, придумавший это выступление, выучивший все эти движения до такой степени, что ему вообще не требовалась помощь, был форменным безумным гением.