Хроники разрушенного берега

– Да ну его на хрен, этого Соловья, – сплюнул Василич. – Знаю я его – Соловью лишь бы найти в чего пострелять. Уходили как-то с ним от рыбсобак, потом полгода в Городе разбирались – отчего у рулевого инспекторской шаланды в плече дырка возникла… Это после того, как он нам все стёкла в рубке побил… Но сейчас мы вроде и так извернёмся.

– Камни справа! – истошным голосом заорал Степан, увидев, как впритык к борту на глубине нескольких сантиметров проскочила верхушка подводной скалы.

Василич не повёл глазом, а даже наоборот, чуть сбавил обороты.

– Василич, Жирный на нос вылез! Прямо на аппарели стоит! Бляха на груди, пистолет вытащил, стрелять будет!

– Пистолет вытащил. Это он молодец. Они с Татарчуком из охотинспекции близнецы-братья. Дегенераты полные, – сказал Василич с достоинством. – Бывает же, что везёт. Два раза в год, но не каждый год.

Сзади почти одновременно раздались глухой удар, скрежет и дикие вопли.

– Василич! – в крике Степана был всеобъемлющий, неописуемый восторг.

– Ага, – сказал Василич. Лицо капитана пиратского судна исчезло, его место снова заняла маска благодушного, довольного жизнью жулика. Он сбросил обороты до минимума и передал штурвал Перцу. Затем не торопясь поднялся на палубу.

«Башмак» находился в сотне метров позади, точно в кильватерной струне шаркета. Судя по всему, он не мог сдвинуться ни на метр, несмотря на то что его винт остервенело молотил воду. Самоходная баржа постепенно оседала на корму, и было очевидно, что творится с ней что-то совсем неладное.

– Со всей дури на скалу вылетел, – задумчиво сообщил Степан. – Опытный капитан Василич, хорошо их на камни вывел. Метр у него внутри дырка, наверное. Теперь или потонет, или на скалах так и раскорячится. Жирный с носа прямо так с пистолетом за борт рыбкой и нырнул.

– За пистолет его особенно по голове не погладят, – злорадно сказал Василич. – Здесь, в принципе-то, до Города недалеко – километров сто сорок. Только вот весна, Сиглан сейчас непроходим, там плыть придётся… На месте Жирного я бы вообще в Город не торопился: за утерю личного оружия его отправят в верховья Колымы на всю осень. Это ссылка такая у рыбсобак. Там икры нету, деньги брать не с кого, а от орочей можно и пулю схлопотать…

– Это если он выплыл, – хмыкнул Степан. – Я этого процесса чего-то не наблюдал. Мог головой о камушек приложиться – и ко дну.

– Я надеюсь, он в болотных сапогах был? В любом случае нам пофиг, – сплюнул Василич, подошёл к борту, расстегнул ширинку и выпустил длинную струю в сторону опозорившегося противника.

Затем спустился в рубку, лёг на обратный курс и прибавил газу.

В какой-то момент Вадим вдруг понял, чем «береговое братство» отличается от практически всех встречавшихся ему человеческих общностей. Его составляли абсолютно бесстрашные люди.

– Оно, конечно, людей закладывать никому не запрещается. Но стоит помнить, что оно может плохо кончиться, – подытожил Василич.

Город. Прибытие

Шаркет подкрадывался к Городу в самое тёмное время суток. Он терпеливо продрейфовал большую воду, которая пришлась на восемь часов вечера – в это время солнце пекло практически в полуденном режиме. На крыше рубки появилась коротковолновая станция «Карат» со штыревой антенной. Василич взял управление на себя, весь экипаж деликатно спустился в кубрик.

– Сейчас решать будем, куда пойдём, – объяснял Вадиму Степан. – Берег хоть и большой, но мест для разгрузки немного. Вроде бы и весна, путина только в проекте, но рыбсобаки хорошо знают, что умные люди вывозят продукцию сейчас. И если ты думаешь, что наш приход в Ямск остался незамечен, то ты сильно неправ. Едва мы у пирса швартанулись, сразу телефонные провода накалились. Дескать, пришёл Василич, привёз водки, повезёт икру…

– На нас что, написано это было?

– Считай, написано. И поэтому те рыбсобаки, что поушлее, стали считать – когда, куда, в какую воду мы причапаем.

– А «башмак», который нас на Сиглане ждал?

– Василич полагает, что «башмак» и Жирный к здешней конторе и её телодвижениям не имели отношения. То есть забрать у нас икру они собирались. И даже забрали бы, если б смогли. Но вообще-то они пришли «Кирас» грабить, как об этом и было известно. Поэтому в Городе ещё никто о той нашей встрече не знает. И долго не узнает, если они будут там ждать, пока вода в Сиглане упадёт. Здесь, в Городе, свои замуты. Тагир и его команда уже дезинформацию по инспекции раскидали, патрули в разные стороны вышли. Нам только надо с ними не совпасть – а то и там умные люди случаются, скажут одно, а сделают другое. Поэтому место выгрузки обычно пара машин прикрывает, причём они загодя на посты становятся. Обе с биноклями, с рациями, загодя занимают высоты – так, чтоб рыбнадзоровский джип не пропустить. Но тут ещё одна закавыка может быть – пограничные катера. Они только по Тауйской губе ходят, но этого достаточно. Могут и с морской стороны подскочить. В общем, кончай репу морщить, на то и есть Василич с Тагиром, чтобы эти концы сращивать. Наше дело – плоское кидай, круглое катай…

Стартёр провернул вал двигателя, и широкие лопасти бронзового тяжёлого винта толкнули катер в сторону берега.

– Пасмурно, погода хорошая для разгрузки, – одобрил обстановку Степан. – Ага, устье Нолы прошли, двигаем к полуострову. Ясно, простые решения – они самые верные…

– Простые – чем?

– Идём на военный пирс. Там запретная зона, чтоб туда проехать, рыбнадзору надо миллион бумаг заполнить. Пока заполнять будут, или мы разгрузимся и там продукт на секретном военном складе разместят, или мы в другое место ускочим. Иногда где-нибудь в глухом месте выгружаем, а затем снова приходим за ней, дней через семь-восемь. Лежала икра всю зиму, полежит и ещё неделю-две…

– А как же Тагиру бумаги?

– Тагир всё деньгами решает. Не такими большими деньгами, скажу тебе. По чуть-чуть – одному, другому, третьему офицеру. Сам знаешь, что животворящий крест с людями делает…

Туман совершенно сел на воду, и шаркет подходил к берегу сугубо «по ощущениям» Василича. Ощущения Василича не подвели, потому что в какой-то момент они увидели прямо перед собой в тридцати метрах рассыпающийся бетон пирса. С дальнего конца дважды мигнул фонарик.

Василич лёг в дрейф в нескольких метрах от кромки причала – на расстоянии, с которого нельзя было допрыгнуть до палубы пусть даже и хорошо тренированному человеку.

Из густоты тумана, словно нежить, материализовалась завёрнутая в плащ фигура.

– Василич?

– Ага, я!

Фигура развернула плащ и посветила себе фонариком на лицо, продемонстрировав очередную разбойную полукавказскую физиономию из паноптикума Охотского берега.

Спустя многие годы под утро, когда к людям любого возраста приходят сомнения и разные мысли, в самом центре России Вадим спросонья слышал приглушённый стук дизеля крадущегося вдоль скалистых стен моря пиратского катера.

Баланс товаров

Осенью того же года, маясь от скуки на лекции то ли по менеджменту, то ли по маркетингу, Вадим с чего-то вдруг решил посчитать баланс своей весенней поездки.

Ввезено в посёлок Ямск на шаркете капитана Василича

Продукция, произведённая в современной России:

• 1500 литров водки;

• 4000 патронов для огнестрельного оружия;

• 2 палатки и ящик гвоздей.