Хроники Сергея Краевского

– Риза, где я?
– спросил он.
– Как называется ваше селение? Здесь есть почта, телефон?

В ответ - лишь очаровательная улыбка да непонимающее покачивание головой. Затем - несколько коротких фраз на не-знакомом языке. Сергей попытался уловить смысл сказанного, но тщетно.

Их диалог прервала возникшая, как черт из табакерки, старуха и вытолкала Ризу за дверь. Потом, с нескрываемой злостью поглядывая в сторону Краевского, она продолжала бормотать что-то себе под нос.

С этого момента визиты девушки стали регулярными. Длились они, правда, недолго и прерывались вмешательством бессердечной надсмотрщицы.

Выздоровление Сергея шло на удивление быстро. То ли взыграла дьявольская физиология, то ли помогли отвары Вараги (так звали хозяйку лачуги), но через день после знакомства с Ризой он уже сидел, а через два - начал понемногу ходить. Глубокие раны зажили, не оставив шрамов, и только слабость донимала еще неделю.

Новый язык давался Сергею легко, а вот отношения с ведуньей складывались непросто. Каждое слово приходилось вытягивать из старухи чуть ли не клещами. Благодаря рассказам Ризы Краевский познавал приютивший его мир, и с каждым днем они все лучше понимали друг друга, хотя частенько не могли подобрать нужных слов. Вскоре Сергей окончательно убедился, что он не на Земле, и к тому же угодил в далекое прошлое. Лет так на триста-четыреста назад. Если, конечно, можно сравнивать здешнюю цивилизацию с земной.

Порой Сергею казалось, что девушка его побаивается. В такие минуты она напоминала мотылька, летящего на свет пламени. Взгляд ее затуманивался, ресницы начинали часто-часто вздрагивать, и она становилась еще больше похожа на обиженного ребенка. Но, к счастью, тучка быстро улетала, и Краевский вновь видел пред собой очаровательное и соблазнительное созданье.

Мудрая старуха замечала все... Однажды Сергей сумел кое-что разобрать из ее бредней:

– ...Нам на погибель... Убить демона нельзя, а помочь ему - беда... Ах, Риза... Риза...

О каком демоне и несчастьях шла речь, он не понял. Да и вникать в те глупости не собирался.

Его тревожили более существенные вопросы. Что делать дальше? Вернуться к "жемчужине"? Но без перстня ее из небытия не достать. Даже если и удастся найти "свои" пожитки, а потом войти в зонд, то как им управлять? Похоже, обратного пути нет.

Вот и оставалось, облачившись в холщовую рубаху, слоняться возле хижины, дожидаясь появления Ризы. Каждый раз, заслышав знакомые шаги, он замирал, а затем с горящим лицом и гулко бьющимся сердцем спешил сделать шаг навстречу. Путешественник поневоле вновь и вновь расспрашивал ее о том, кто и где его нашел, кто принес к Вараге, и, наконец, где одежда. Но, несмотря на все усилия, узнать смог немного.

– Седжи, - раз за разом повторяла Риза.
– Тебя подобрали едва живым пастухи у подножья Горы, Уходящей в Небо. Никто не думал, что ты выживешь. Потому и отнесли к Вараге, велев закопать после смерти. Но свершилось чудо - ты не умер и скоро будешь совсем здоров. Я узнала о тебе случайно, подслушав разговор козопасов с отцом. Все, что они нашли, - у него.

Однажды, преодолев робость, девушка пристально взглянула ему в глаза, и спросила:

– Скажи мне, кто ты? Откуда родом и как к нам попал?

Затем, немного помолчав, добавила:

– Ты воин?

Эти на первый взгляд простые вопросы поставили Краевского в тупик. Что он мог сказать? Правду? Которой и сам толком не знал. Рассказать о далекой, находящейся невесть где, Земле, живущей в двадцатом веке от Рождества Христова? О незнакомце в лесу? О короне демона? Полнейшая чушь!

Не желая лгать, ответил кратко:

– Риза, милая, я почти ничего не помню... С моим рассудком... что-то не так.

Девушка с сомненьем покачала головой. Было видно, что она не верит.

Желая сменить тему разговора, как-то отвлечь собеседницу, Сергей с еще большей настойчивостью продолжал расспросы. Он все-таки разузнал, что находится на небольшом острове, именуемом Ирис, лежавшем в стороне от материка и первостепенных морских путей, на границе двух воюющих империй. Особой ценности для них он не представляет. Его малюсенькая бухта не годится для больших кораблей, что одновременно и недостаток, и удача в столь смутное и ненадежное время. Не зря моряки прозвали ее "Крысиной мордой". Пропуская суда во время прилива, она намертво зажимала выход острыми зубами рифов едва наступал отлив, образуя естественную мышеловку. Если к этому добавить сильное течение, огибавшее остров с севера, и являющиеся невесть откуда шквалы, так и норовящие расшибить корабль о скалы, то становилась понятна нелюбовь мореходов к столь гиблому месту.

Но больше печалило иное. Оказывается, Ирисом правил отец Ризы. Следующая новость была еще хуже: она замужем.

Краевский впал в унынье. Он не мог себе представить, что такое нежное и желанное созданье принадлежит другому. В тот день они расстались без улыбки, унося в душе сомнение и печаль.

Ночью, терзаемый навязчивыми мыслями, Сергей почти не спал. Ворочаясь с боку на бок, думал о том, что его фея сейчас нежится в объятьях мужа. Он неистово ревновал, хотя прекрасно понимал, что не имеет на это ни малейшего права. Но ведь сердцу-то не прикажешь! А утром стало совсем скверно, душу заполнил липкий страх: почудилось, что их вчерашняя встреча была последней.

Но Риза пришла.

Выглядела она неважно - сквозь загар проступала бледность. Видать, и ей было несладко. Пряча покрасневшие глаза, больше отмалчивалась. Но вот, улыбнувшись, извлекла из сумки одежду - белье из тонкого сукна, штаны и куртку, сшитые из добротно выделанной кожи. Строго нахмурив брови, велела примерить.

Обойдя вокруг смущенного Сергея, весело прихлопнула в ладоши:

– Все, как я хотела. Сшито впору. Теперь не хватает лишь меча... Настоящий рыцарь.

И вновь воздух наполнил звон серебряных колокольчиков.

На душе посветлело. Печали и страхи улетучились, как пред-рассветный кошмар, а руки потянулись к той, которая так щедро дарила счастье...

С каждым новым днем силы прибывали. Теперь не верилось, что неделю назад он был присмерти.

Варага по-прежнему избегала своего пациента, словно прокаженного, решительно отказывалась от любой помощи по дому. Свободного времени было в избытке. Гуляя, Сергей при-сматривался ко всему, что его окружало. Изучал, нет, скорее, как губка, впитывал природу нового мира. Разницы в силе тяжести он уже не ощущал. Звери и птицы тоже не слишком отличались от земных. Но вот к возмутительно розовым восходам и фиолетовым закатам привыкнуть так и не смог, впрочем, как и к сияющему с неба Оризису.

Зато теперь Сергей знал, что имя Риза означает "солнечная".

Планету, на которую его занесла судьба, сопровождали два спутника. Разные по размеру, но меньше Луны, они роняли с небес мягкий красноватый свет. Вечером главенствовала более крупная Тая, а уже под утро набирала силу ее соперница Гея. Особенно хороши они были в ясные, тихие ночи. Но стоило на небе появиться тучкам, умиротворение и покой сменялись хаосом и тревогой. Тогда возникали причудливые, сумрачные тени, то и дело менявшие свои очертания и плотность, гипнотизирующие непривычного зрителя богатством рождаемых образов. Тревожные звуки, родившиеся среди хоровода бликов и полупризрачных видений, обрывки пронзительно-глубокого неба с мириадами звезд, сложившимися в незнакомые созвездия, не-ожиданно кровавый отблеск лун пробуждали животный страх, навевали первобытную тоску, заставляли бежать в хижину и, свалившись на травяной матрац, бездумно сверлить невидящим взглядом стену, дожидаясь прихода спасительного сна. Неудивительно, что в такие ночи ему снилась Земля: голубое небо и предрассветный туман, тихая река, апрельская трель соловья, благоухающий букетик ландышей и, конечно же, чистый, неповторимо прекрасный, наполненный ароматами тысяч трав воздух...