Хроники Севера

Зато другое объяснение: почему наставница начала обучение Араны с умения чувствовать природу и пользоваться ее силой, а не своим темным даром, — девушка поняла легче.

— Темная сила велика, человек не в состоянии вместить ее всю, она же поглотит любого неосторожного, даже не заметив, — сказала Сарта. — В ней нет ни зла, ни добра, как и в любой силе, но, отдав ей однажды право решать за тебя, трудно будет возвратить его обратно. Так происходит, когда, не имея постоянного заработка, берешь деньги в долг под большой процент, потом в лучшем случае ты успеваешь оплачивать проценты, а долг висит над тобой. Даже могущественный раб остается рабом своего хозяина.

Арана, отец которой как раз был ростовщиком в одном из небольших городков вблизи Новайда, с малолетства видела, как уверенные в себе люди постепенно под гнетом долга превращаются в раболепствующих отверженных, а то и вовсе за неуплату долгов кончают жизнь рабами. Отец девочки относился к должникам достаточно лояльно и нередко давал отсрочки, но она знала и другие истории. А однажды Арана стала свидетельницей совсем уж дикого случая, когда двое богато одетых господ вышли на площадку старой башни над гаванью, и один из них по приказу другого вдруг влез на ограждение, и только в последний момент приказ прыгнуть вниз был отменен. Девочка видела ужас и безнадежность в глазах того, кто стоял на перилах. Чуть позже она узнала, что богатый человек, чуть не прыгнувший с башни, был рабом второго, он давно мог бы выкупить себя, но хозяин не хотел отпускать такого прибыльного раба. Что уж там случилось между ними — возможно, хозяин просто пошутил, но случай запал в душу Араны на всю жизнь.

Прожив и повидав немало, ведьма знала наверняка, что именно то же может случиться при слепом подчинении силе — однажды ты шагнешь с парапета, даже не обязательно понимая это, а твое место займет другой неосторожный в своей самоуверенности дурак.

Арана чувствовала, что время неумолимо уходит. Успеет ли она донести до Рады главное, чтобы девушка смогла пройти по тонкой нити над пропастью?

Глава 12 Грань тонка

«Юноша ушел на охоту, чтобы добыть пропитание недавно обретенной жене, которая зачала от него ребенка. Наступал вечер, когда он возвращался с добычей домой. Задумавшись, молодой человек немного сбился с пути и перестал узнавать места в сгущавшихся сумерках. Решив продолжить путь утром, он заночевал у костра.

На восходе солнца он постучал в дверь своего дома. Печальная женщина открыла ему. Сзади к юбке матери жался мальчуган лет семи.

— Где ты был? — устало спросила жена.

— На той стороне, — ответил охотник, опустив глаза.

— А где же „та сторона“? — не сдавалась она.

— Рядом с этой. Иногда достаточно протянуть руку…»

Легенда народа арани

«Я засыпаю и вижу другие миры. Просыпаюсь ли я в том же мире, где засыпал? Ко мне приходят грезы, где я нахожусь в это время? Грань тонка, и за этой гранью находится неизмеримо больше, чем вмещает обыденный мир. То, что за гранью, ищет возможность воплотиться здесь. Любой может стать открытой дверью, но он в ответе за то, чему даст проход, как и за другие поступки.

Точно знаю, что я уже не тот, каким был в юности. Каждый новый день изменяет меня. Но порой чудится, что и я изменяю мир каждой новой написанной строчкой. Легенды минувших веков дают свои ростки в настоящем. Я чувствую, как что-то начинает изменяться вокруг, и надеюсь дожить до того дня, когда перемены станут осязаемой реальностью».

Элианар ло’Райди. «Хроники Севера»

К невысокому особняку из светло-желтого камня на одной из улиц зажиточного предместья города Ирнат на юге Дорской провинции подкатила дорогая, но почти без украшений карета из темного дерева. Из нее, с помощью кучера, вышла стройная женщина в черном платье до пола, с волосами, полностью покрытыми черной же вуалью, немного прикрывавшей и ее лицо. Привратник дома узнал прибывшую и хотел было услужливо распахнуть перед ней ворота, но гостья остановила его.

— Эрхи Линоди, будьте добры, позовите своего хозяина, — мелодично произнесла она.

— Как будет угодно, да-нери! — поклонился привратник и скрылся за оградой.

Через непродолжительное время, сопровождаемый привратником, появился невысокий полноватый мужчина с прилизанными волосами неопределенного светлого цвета.

— Саглио! — обратилась к вышедшему женщина. — У меня есть к тебе небольшое, но очень важное дело. Я надеюсь на твою помощь.

Тот едва сдержал неприязненную гримасу — он давно отринул свое прошлое и теперь звался не иначе как барон Саглен ло’Стени. Это когда-то, много лет назад его звали Сейгел Стени или, по-дорски — Саглио Л’Стени; теперь это прошлое было надежно похоронено вместе с многочисленными бумагами городской управы, а сам новоявленный барон ло’Стени ухитрялся одновременно работать на второй аррал Игмалиона и заниматься довольно щепетильными делами сограждан, беря за свои услуги немалую мзду.

Со всеми просителями он общался с высоты нынешнего положения, тщательно сохраняя дистанцию, однако эта молодая женщина с плоской грудью порой вызывала у него внутреннюю дрожь. Было ли тому причиной живое напоминание о прошлом или что-то еще, более глубинное, Саглио даже не хотел обдумывать. Эта особа редко появлялась на его горизонте, но каждое ее появление обычно сопровождалось суммой не просто сложных, а скорее неприятных для него хлопот. Но отказать той, кто сейчас скрывалась под чужим именем и была известна, как баронесса ло’Ранти, он не решился бы, — вопреки всем переменам в его жизни, эта женщина вызывала у него уважение, замешанное на глубоком внутреннем страхе.

— Да, баронесса, я вас слушаю, — ответил ло’Стени, украдкой облизнув мгновенно пересохшие губы. — Может быть, пройдемте в дом?

Барон подал ей руку, как полагалось гостеприимному хозяину, хотя даже прикосновение к ней вызывало у него дрожь. Сейчас ее тонкие руки были затянуты в легкие черные перчатки с едва заметной серебристой вышивкой, но он видел их и без перчаток — тонкие пальцы, стянутые шрамами от страшных ожогов. Все его существо требовало поскорее если не закончить дело, то хотя бы убраться с глаз всевидящих соседей.

— Спасибо, эллари! — ответила женщина. — Я не собираюсь задерживать вас надолго. Все мои пожелания вы узнаете из этого письма.

Она извлекла из складок одежды и вручила собеседнику свернутый лист бумаги с печатью.

— Если вам станет что-либо известно по данному вопросу, — по ее губам скользнула легкая полуулыбка, — дайте мне знать. Я не настаиваю на личной встрече, можете прислать ответ с посыльным.

Саглио облегченно вздохнул и слегка расслабился, что не ускользнуло от внимания баронессы, наградившей его еще одной, на этот раз саркастической, полуулыбкой.

— Я сделаю все, что в моих силах, — поклонился тот.

— Надеюсь, — ответила гостья. — Я не требую поспешности, мне важен результат.

На этом они распрощались, и баронесса уехала. Саглен же отправился в свой кабинет. Там он распечатал письмо и чуть не взвыл, прочтя следующее: «Одновременно со мной дорцами был захвачен и мой четырехлетний брат. Вскоре нас разделили, и пока мне ничего не удалось узнать о его дальнейшей судьбе. Буду очень признательна за любую информацию о его возможном местонахождении. Баронесса Хильдра ло’Ранти».

Исполнение данной просьбы, несмотря на любое вознаграждение, обещало ему такую головную боль, которую трудно было представить. Разыскать захваченного во время войны ребенка, пусть даже и такого непростого, спустя почти сорок лет?! И это учитывая факт, что при захвате Дора Игмалионом многие бумаги были специально уничтожены, чтобы скрыть следы минувших дел! Да и большинство свидетелей тех событий давно мертвы. Но оправдываться этим перед баронессой, а в те давние времена еще княжной, бессмысленно. И дело даже не в том, что в свои сорок с чем-то она, по меркам своего народа, считается недавно вышедшей из юношеского возраста, ведь чистокровные денери, как они себя называют, свободно живут до трехсот лет, дело в том, что поручение придется исполнить… Правда, об оплате можно не беспокоиться, вознаграждение от баронессы за выполненные поручения всегда бывало более чем достойным.