Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс

Когда наступила ночь, градоначальник и его слуги разместили сейданских гостей на ночлег в разных домах города. Хотару и его заместителю Айору Заффиро отвел роскошно обставленную комнату в собственном особняке. Оба сейданца в тот вечер долго не ложились спать, обсуждая последние события и возможную тактику и стратегию в отношении Бараки и его солдат. Было уже сильно за полночь, когда им вдруг послышался чей-то жалобный плач. Сейданцы насторожились: им показалось, что звук доносится из какой-то комнаты рядом с ними.

– Командир, - сказал Айору, - мне что-то это все не нравится. Давайте пойдем и посмотрим, что там происходит, а то вдруг в городе внешнемирцы? Может быть, они уже успели взять кого-то в заложники и пытают!

Хотару согласился, в душе радуясь внимательности и предусмотрительности заместителя. Он снова надел доспехи, взял нагинату, и они с Айору, стараясь лишний раз не шуметь, осторожно вышли в коридор. Подозрительные звуки доносились из покоев самого градоначальника; подойдя поближе, сейданцы поняли, что плачет какая-то женщина. Второй голос принадлежал не кому иному, как Заффиро. Они подошли еще ближе и стали вслушиваться в разговор.

– ...думаешь, я не видел, как ты на него пялилась? А когда он тоже это заметил и решил с тобой побеседовать, тебя остановило только мое присутствие! Ты моя жена и не имеешь права ни с кем больше разговаривать, но при этом ты только и думаешь о том, как бы изменить мужу! Так вот, запомни: узнаю - умирать ты будешь долго и мучительно!

Женщина за дверью снова разрыдалась.

– Прости меня! Почему ты так обо мне думаешь? Я предана тебе всей душой, и у меня и в мыслях не было...

– Да как ты смеешь перечить мужу?!
– снова заорал Заффиро.
– Ты должна быть мне благодарна за все, что я для тебя сделал! Разве другие женщины пьют чай с сахаром и едят мясо? А ты еще и сына мне родить никак не можешь!

– Я не виновата! У меня пока еще не появились женские кровотечения, а мать сказала мне, что пока их не будет, я не смогу зачать ребенка! Я еще слишком молода для них, еще даже не минула моя четырнадцатая весна!

– Глупые выдумки! Если у женщины нет детей - это ее вина, моли Старших Богов о том, чтобы они даровали тебе сына, иначе в следующем году ты окажешься на дне колодца у северной стены, как и твоя предшественница!

Хотару и Айору в недоумении переглянулись. По своей натуре сейданцы были очень сдержанными людьми; в их семьях скандалы, ругань, а уж тем паче рукоприкладство никогда не встречались, более того - жители Сейдо считали чрезмерную эмоциональность не только утомляющей людей, но и позорной, а такие чувства, как ревность и зависть, так вообще почитали за признак глупости и психической неполноценности. Все разногласия сейданские семейные пары предпочитали решать путем спокойного обсуждения и логического анализа ситуации, а потому Хотару и его заместителю подобное поведение Заффиро показалось откровенной дикостью и невоспитанностью. К тому же... он что, взял в жены девчонку, которая еще даже не стала девушкой, и живет с ней, как положено мужу, а перед этим убил свою бесплодную первую жену? Неужели они не ослышались? И после этого он еще возмущается, что она не может родить ребенка? Он что - в школе не учился?

Тут из-за двери до сейданцев донеслись звуки ударов и отчаянный визг; решив, что все-таки пора вмешаться, Хотару выбил дверь. Увиденное потрясло его до глубины души; разумеется, никто из вэйнальцев, включая градоначальника, не представил гостям своих жен, и сейданец даже не представлял себе, как выглядит супруга Заффиро, но, к его ужасу и изумлению, на полу, закрывая лицо руками, сидела как раз та девочка-подросток, с которой он пытался поговорить на пиру! Этого Хотару уже не выдержал и с силой ударил градоначальника кулаком в челюсть. Тот с каким-то неестественным писком шмякнулся на пол возле кровати, словно куль с дерьмом.

– Ты что себе позволяешь, извращенец!
– рявкнул сейданский командир.
– Складывается такое ощущение, что тебя вообще не учили себя вести!

– Держи себя в руках!
– поддержал его Айору.
– То, что женщин бить нельзя, ты вообще слышишь первый раз в жизни?

– Слушай, а сколько его так называемой жене вообще лет?
– недоуменно пожал плечами Хотару.
– Тринадцать, если я все правильно услышал? Да она моложе твоей сестренки, которой в этом году выпускные экзамены в школе сдавать.

Шокированный заместитель озадаченно покачал головой.

– К сожалению, наш заклятый враг Хэвик был прав лишь в одном - когда называл эденийцев и вэйнальцев двуногими животными, в которых нет ничего человеческого, кроме голоса и тела.

Заффиро попытался что-то пропищать, но Хотару, судя по всему, ударил его слишком сильно - градоначальник сидел на полу, то и дело сплевывая кровь и обломки зубов, и со страхом таращился на сейданцев. Его жена молчала, прислонившись к стене, и испуганно ждала, чем кончится дело.

– Я боюсь, что Хэвик действительно прав и что местные жители не понимают ничего, кроме угроз и битья, - согласился Хотару.
– Этому городу нужна жесткая рука. С этого момента порядки здесь будем устанавливать мы. Айору, срочно разбуди всех наших и отправь Заффиро под арест. Думаю, что нам также не помешает установить здесь комендантский час, а то кто знает, чем еще местные жители по ночам занимаются.

41

– Ну вот, у нас опять проблемы с мразью из Вэйналии, - хмыкнул Шэнг.
– На этот раз нам не повезло с замечательным городом под названием Лей Чен. Слыхали о таком?

– Ага. Это юг Лиан. И что же вэйнальское отребье натворило снова?
– спросил его Эсмене.

– Кое-что интересненькое. Этой грязной дырой управлял один осел по имени Заффиро. Пользуясь безграмотностью, правовым нигилизмом и тупостью местного населения, он бессовестно его обирал, при этом вешал всем лапшу на уши, будто собирает подати для Империи. Проверка показала, что этот дерьможуй самовольно вводил несуществующие налоги, а сумма официальных имперских сборов была меньше суммы, прописанной в городском законе жлобом Заффиро, примерно в десять раз.

– И денежки, естественно, оказывались в кармане у этого яйцетряса, - с иронией добавл Кэно.

– Ага, вот таким образом правитель Лей Чен спер у горожан все деньги. Естественно, я возмутился и сказал ему, что он труп. Тут Заффиро обделался и заперся в городе, при этом те козлы, которых он же и обобрал, оказались с настолько запудренными мозгами, что решили его защитить от несправедливой расправы со стороны злобных имперцев. Эти дурни так и не поняли всех его махинаций с налогами, а он все представил так, словно нехорошие враги обвинили его в том, что он, наоборот, был слишком добрым и маловато брал с несчастных вэйнальцев.